Небольшой участок то ли под бассейн, то ли под что-то такое в сторонке, площадка под памятник или фонтан в центре, гараж-навес подле одной из стен замка. Однако сам материал стен… он и тут впечатляющий на все сто! И тут то его можно даже и пощупать, и оценить! Как и «простой камень» под ногами — черный гранит, да? Выглядит, словно бесконечная мгла, по которой можно ходить! Темнота, что языками пламени перетекает в синие стены, с розовыми разводами внутри них. И алыми крышами-шпилями башен, что кажется сделаны из… рубинов? Там серьёзно рубин на кровле? А вот тут похоже изумруд…

И вот это вот все нужно заснять по красочнее и эффектнее! Ну и самих деток тоже на фоне входа! Они вон, позируют уже! Улыбаясь в камеру! И… кажется, они там стоят и ждут кого-то — Павла! Он же сам в гости напросился!

Иф, раздав своим распоряжение, что и как снимать, отправился в гости, к ожидающим его детям. Зашел в замок через вполне обычные двери и… обнаружил, что строение, расположившиеся поперек всего дворика от одной стены до другой, внутри по большей части пусто! И ветер гуляет. Не прям, голая коробка внешних стен, но… только несущие конструкции! Колонны, да редкие несущие стены. А о мебели даже и говорить не стоит! О ней нет даже и намека.

Вот что значит «Идет стройка!» — подумал он, осматриваясь по сторонам, глядя то в один конец безразмерного зала, то в другой, и заметил напротив входа в постройку одинокую дверь на одной из имеющихся стен, с надписью над на ней «Двенадцатый этаж первая башня». И дверь открывали дети, приглашая его внутрь. Пришлось идти, закончив с осмотром только начав.

— Так у нас гости! — послышался женский голос, как только он переступил порог.

Приветствовала его женщина лед тридцати пяти. Худая, осунувшееся, с грустными глазами, вполне обычной внешностью и ростом. Серая мышь на диете! — подумал Павел, глядя на неё. Женщина в ответ разглядывала его гигант подобную фигуру, не выражая лицом никаких легко читаемых эмоций кроме тоски и грусти.

Опомнилась, поприветствовала как положено приветствовать гостя согласно этикету. Павел ответил тем же, приветствуя хозяйку жилья, будучи в гостях, не забыв представится в процессе расшаркиваний, и как подобает этикет, сказал и про занимаемую им должность, и про место работы.

Женщина слегка взбледнула и без того бледным лицом. И поприветствовала его вновь, как подобает приветствовать простому жителю человека столь высокого ранга как Павел, и тоже представилась, как подобает, назвав свое полное имя-фамилию, место работы, профессию, и семейный статус. Правда, прибавляя ко всему слова «бывшая» бывшая работница, бывшая жена, бывший бухгалтер…

— Как понимаю, вы мать этих двух чудесных детей? — задал Павел больше всего интересующий его вопрос, устав слушать это все «бывшее», и откровенно кривя душой о «чудесности» этих детей.

Хотя… как посмотреть! Как посмотреть! — подумал он, в душе ухмыляясь, размышляя на тему чудесатости, и чудачества.

— Да. — коротко ответила женщина, поджав губы.

Кажется, в их семье не все так гладко. — понял Павел, глядя на её вид, и отведенный взгляд. — Похоже… детки малость замордовали мамку. Голодом её держат? Ии… взаперти! — осенило его вдруг, — Они же…. Наверняка волнуются! И не выпускают эту обычные женщину из дому за порог! А еще… вид из окна! Оттуда почему-то видны здания на той стороне реки, а не кусты, и деревья, что положено видеть с высоты первого этажа замка.

Но видом разберусь позже! — решил председатель, отведя взгляд от окна в конце коридора, начав улыбаться для женщины, нахваливая её чудесность, родившею таких чудесных деток, что уже не один раз спасли город от бедствий, и вообще — супер! Супер! Самые самые лучшие!

Вот только реакция на все это, была скорее обратной ожидаемой! Вместо того, чтобы раскраснеться от похвалы, и загордится за детей, что столь много всего сделали и такие хорошие, женщина… впала в уныние!

— А я всего этого не знаю, — сказал она тихим голосом, опуская глаза, — и сижу тут, — стрельнула она глазками в сторону детей, что поспешили разбежаться в разные сторону, — взаперти.

Точно золотая клетка! — понял Павел, — И птичка в ней… от которой зависит много жизней! Придется еще и эту проблему на себя взвалить, раз дети только и могут, что мордовать мамку, запирая в замке! Хотя… а где она сидела, ДО, того как этот замок оказался тут?

— Может покажите жилье? Чаем там напоете, — намекнул мужчина на гостеприимство, чтобы сменить тему, и наконец присесть.

Ведь нога… все так же болит!

— Ах, да, конечно… чаю… можно! — спохватилась женщина, и пошла к двери рядом с дверью, через который Павел сюда попал, к дверки, над которой была лаконичная надпись «квартира».

И он хотел было шагнуть следом, пройти в след за женщиной, чтобы посмотреть, и если надо — помочь! Но выскочившие из неоткуда дети, преградили ему путь, встав, растопырив руки в стороны.

— Вам туда нельзя. — сказали они тихим шёпотом, и Павел озадаченно посмотрел в след ушедшей Маргарет Симл, видя стену обычного коридора, вполне обычной квартиры.

Ну нельзя так нельзя… — подумал мужчина-охотник, — А почему? — озадачился, но естественно напирать или перешагивать через детей не стал, хотя его рост позволял это сделать, позволял ему, просто перешагнуть через этих малявок, и проблемная нога ему бы не помешала это совершить.

— Дети, вы чего? — заметила женщина, что Павел за ней не идет, и вернувшись, заметила, как дети спешное убирают «баррикаду» из своих тел и ручек.

— Павел… — раскрыл рот мальчуган.

— Господин Павел, — хмуро поправила его мать, смотря на ребенка строгим взглядом, пусть он этого скорее всего и не видит, стоя практически спиной к женщине в квартире.

— Господин Павел, — исправился мальчик, и поднял взгляд на председателя, смотря на него, без подобострастия, как на равного, несмотря на разность в росте и взгляд, направленный фактически вертикально вверх, — попьет чай тут.

— У нас и заварник тут есть, и чайник, и столик. — указала девочка на столик у окна, которого мгновение назад там не было! — И чай! — выпрыгнула пачка чая из стены, — И крекеры, и пряники, и самовар! — при каждом её слове, новый предмет кухонной утвари выпрыгивал из стены и занимал свое место на столе, словно бы там намазано сильным клеем, а путь до места по столу — жирным маслом!

Павел даже не стал думать, почему так. Просто пошел к столу, приглашая всех к нему, почаёвничать. В первую очередь звал он мать этих детей, чтобы избавить её от сомнений и недовольства «Опять свободы не дают!». Заглянул в самовар — пусто. Закрыл, переключил внимание на заварник, услышал звук журчания воды — вновь открыл самовар, увидел, как в него, набирается вода, бьющая фонтанчиком откуда-то со дна. Рефлекторно посмотрел под ножки посуды, нагибаясь и думая о том, где там прячется трубка подачи, но… быстро одернул себя — не думай! Её там нет!

Златобокий самовар тем временем стал активно нагреваться, сам собой, желая побыстрее довести воду до кипения, а Павел подумал, а из чего он собственно сделан? Поскреб ногтем крышку — не царапается. А золото… металл мягкий! И хотя магия в данном металле явно присутствует, каких-то ярко видимых признаков зачарования невидно.

И будь это обычный материал, без магии, Иф решил бы, что это золотой покрытие на «чайнике», является диоксидом титана, что твердое, прочное, и может выглядеть не хуже золота! Однако, учитывая магичность… это может быть вообще все что угодно! И вполне может быть и правда настоящим золотом, и даже не покрытием, а целковым куском. После рубинов на башнях — с детей станется сотворить и самовар!

Самовар начал кипеть, и Павел вернул ему на голову его законную крышку. Стал хозяйничать по столу, заставляя хозяйку дома выплыть из своих печальных дум, и принять участие в сервировки столика к предстоящему чаепитию.

Она, явно не в свое тарелке! Не знает как себя вести, что делать, как реагировать на все! И явно недовольна всем! И держит обиду на собственных детей! Но показаться негостеприимной хозяйкой в глазах высокопоставленного гостя точно не желает. И можно сказать, действует на инстинктах вбитых школьной программой, где детей, учат в том числе и подобострастию к начальственным особам.