— Улетим, — спокойно ответил Мухаметдинов, и в его глазах я увидел непоколебимость.

— Ваш город сметут с лица этой планеты. Вы не успеете даже их этой комнаты выйти.

На экранах появилось изображение, которое заставило многих в этом зале ахнуть. Сотни тысяч заражённых понеслись вперёд зелёной волной, прямо к крепости. Двигались они с чудовищной неотвратимостью.

— Вам осталось считанные минуты, — произнёс голос Крякина, наслаждаясь каждым словом. — Попрощайтесь с системой «Прозрачной жизни». Попрощайтесь с тем, что вы называли жизнью.

Я ждал паники. Ждал, что кто-нибудь вскочит, что начнётся хаос. Но ничего этого не произошло.

Мухаммеддинов спокойно выслушал угрозу и ответил, улыбаясь краешком рта:

— Прошу занести в протокол. Ликвидация нужно запустить незамедлительно, в связи с угрозой извне, — затем он повернулся к Крякину. — Мы были готовы ещё вчера. Час назад последний житель погрузился на челнок. Ждут только нас. И к слову. Этот план придумал Глеб Крякин, до того как отправиться к тебе.

С этими словами, капитан развернулся и скомандовал:

— Все на выход, господа. Время поджимает, — затем, не поворачиваясь к Крякину, он произнёс: — Прощай, Глеб, — в его голосе я услышал горечь. — Если ты меня слышишь, надеюсь, мы с тобой ещё увидимся, хоть ты и не вспомнишь последний месяц своей жизни.

Мухаметдинов шагал по ангару чеканя шаг. Его взгляд был сосредоточен и суров, и это отвлекало от того, что он был бледным. Он держался, но его выдержка не отменяла того, что капитан только что подписал смертный приговор целой планете.

— Ты как? — спросил я, поравнявшись с Мухаметдиновым.

— Это было непростое решение, — со вздохом кивнул он. — Самое непростое решение в моей жизни.

Я протянул ему ладонь, и мы крепко пожали руки.

— Спасибо, что поддержал, — произнёс он, затем прибавил ход.

Когда мы двигались к взлётно-посадочной полосе, нас сопровождали звуки орудий. Залпы грохотали с частотой пулемёта. В небо взметнулись комья земли. Снаружи слышались крики и вой сотен тысяч глоток.

— Наверное, там забавная картина, — произнесла Хельга.— Люди бегут с голыми руками на орудия, которые способны сметать планеты. Да уж.

Я покачал головой.

— Интересно, что там Боксёр делает? — спросил я.

— Радуется, — хмыкнула Хельга. — Что ему ещё делать? Пускай пока резвится. Ему недолго осталось.

Я стиснул зубы.

Я всё ещё наивно надеялся, что всё образуется. Что удастся избежать худшего исхода. Я верил в Мухаметдинова. Он не раскрыл всех карт, но то, что он уже продемонстрировал, говорило что у этого человека всегда есть минимум шесть тузов в рукаве.

Мы погрузились на челнок. Там было тесновато — маленькие комнатки, предназначенные только членам экипажа. В основном же люди сидели в огромном салоне, переоборудованном для множества сидячих мест.

— Очень надеюсь, что они действительно могут отслеживать нахождение Кайрона, — произнесла Хельга вполголоса. Она оглядела толпу перепуганных людей вокруг нас. — Здесь одного заражённого хватит, чтобы все превратились в зелёненьких человечков.

Я лишь вздохнул и покивал головой. Хельга ни на секунду не снимала с себя броню. Даже призналась, что спала в ней. Оружие она тоже держала наготове. Я тоже винтовку держал на бедре. Так, на всякий случай.

Капитан Мухаметдинов показал чудеса организации. На посадку и подготовку челноков к старту, было потрачено едва ли пятнадцать минут. И уже спустя тридцать секунд после закрытия шлюзов была отдана команда о готовности взлета.

Людей в городе не осталось. Разве что Глеб Крякин…

Орудия продолжали бить по толпам безумных тварей, что пытались сломить защиту города. Орудиям не нужны были люди, ими управляла интеллектуальная система обороны корабля. Орудия сами отслеживали живые цели и уничтожали их.

Как прокомментировал один из техников, что сидел рядом с нами, самая большая сложность была в том, чтобы настроить систему бить по людям.

— Ведь она настроена на сражение с кораблями, — возбуждённо рассказывал он. Было видно что нервничает, от того и болтливый. — Знали бы вы, как мы с ума сходили, когда переписывали протоколы. Закон не бить «по людям» там чуть ли не несущая конструкция. Нам почти с нуля пришлось переписывать систему обороны.

Пол под ногами затрёсся. Значит взлетаем…

Я увидел Мухаметдинова. Он нашёл меня глазами и махнул мне, чтобы я подошёл.

— Пойдём в командный пункт, твоё присутствие необходимо, — произнёс он.

— Молодой человек, вообще-то горит сигнал «пристегните ремни», — возмутилась сидящая рядом пожилая женщина.

— Он военный офицер! Какие к чертям ремни?

Я со смехом освободился и встал на ноги. Несмотря на шатающийся пол, чувствовал я себя уверенно.

— Я подожду, — махнула мне Хельга — её не звали.

Я направился следом за Мухамеджановым на командный мостик. На спасательных шаттлах мостики были небольшие, но главное, что были.

Оказавшись в помещении я едва не схватился за винтовку.

За круглым столом сидела та же команда, разве что не было проекции со Степновым и Глеба Крякина. Зато был кое-кто другой. На дальней стене небольшого помещения были размещены мониторы. На одном из экранов, крупным планом была изображена четырёхглазая морда хищника, до боли мне знакомого.

Поняв, что это лишь изображение, я облегчённо выдохнул.

— Я подумал, что вы её с собой взяли, — произнёс я, посмеявшись. — Очень уж реалистично выглядит.

— Так, мы и взяли её с собой, — невозмутимо ответил Мухаметдинов.

— Вы что, с ума сошли? — воскликнул я. — Кайрон перенёс сознание Глеба в неё.

— Да, именно так, — подтвердил Мухаметдинов. — А ещё в ней присутствует система «Прозрачной жизни», если ты забыл.

Не забыл, но мотивы капитана понимал всё хуже.

— Зачем мы её с собой взяли? — набрав полную грудь воздуха спросил я.

— Увидишь, — ответил Мухаметдинов, затем повернулся к присутствующим — А теперь, коллеги…

Мухаметдинов запустил сообщение по всему спасательному шаттлу:

— Мы поднялись на достаточную высоту. Готовимся к активации протокола «ликвидация» на планете Гевея.

На одном из экранов засветился таймер, который начал обратный отсчёт.

30… 29… 28…

Сердце сбойнуло в груди. Неужели прямо сейчас там внизу погибнет всё живое? Осталось двадцать семь секунд.

На одной из стен поднялась заслонка. Передо мной сквозь иллюминаторы открылся вид на заражённую планету. Сотни тысяч людей сейчас там внизу штурмовали крепость. Кто знает сколько ещё людей остались в живых. А сколько живых существ? Их борьба за жизнь бессмысленна. Скоро от этой планеты ничего не останется.

Я чувствовал лишь опустошение. Сердце заколотилось с удвоенной силой. Меня бросило в жар а грудь сдавило. Как я на это согласился? То что я надеялся на иной исход — не оправдание… Это всё — огромная ошибка. Может, стоит попробовать как-то всё отменить? Вдруг у меня есть полномочия?

Я снова посмотрел на один из экранов, который транслировал кошку. Она даже и не подозревала что её дома сейчас не станет.

На втором экране транслировался город, который сейчас, безрезультатно и отчаянно штурмовали мутанты. А на третьем мониторе я узнал изображение того самого города, поглощённого телом Кайрона.

— Начали, — произнёс Мухаметдинов хладнокровно. — Первый пункт плана.

С неба ударил луч пламени. Я видел его очень отчётливо. Глаза ослепило. Корабль был полностью изолирован, но я услышал громкий гул — будто вся планета плакала и просила пощады.

Экран, который транслировал город Кайрона, превратился в белое пятно. В пекло. И я понял — это был удар линкора «Живин». Линкор бил аккурат по телу Кайрона. Мне показалось, что вместе с гулом я слышу крик боли и злобы, который насквозь пронизывал всю планету.