– Истон, – хриплю я, слёзы наворачиваются на глаза.

– Возможно, я был слеп к тому, что происходит внутри тебя, но твоё зрение сейчас настолько затуманено. Как ты вообще можешь разглядеть меня?

– Да. Могу. Я пытаюсь. Я просто скучаю по тебе.

– Хочешь, чтобы я делился всем, Красавица? Потому что это будет больно. – Он входит в меня, прежде чем начать медленно трахать. – И не смей, блять, кончать.

Впиваясь пальцами в простыни, я зову его по имени, умоляя о большем, о связи, о нём.

– Пожалуйста, что? Дать тебе облегчение? А с какой стати я должен? У меня его нет по этой самой причине. Я знаю, что у меня есть, и я знаю, что потеряю, если не буду это защищать, – выдыхает он, двигая бёдрами, его глаза затягиваются дымкой. – Думаешь, я не знаю, как близко мне нужно держать тебя, прижимать к себе? Господи Иисусе, это всё, что я когда–либо делал!

Он входит в меня ещё несколько раз, прежде чем кладёт ладонь на мой живот и надавливает, чтобы я почувствовала каждое движение его члена внутри. Пот проступает на моей коже, пока я тону в его словах, в его толчках.

– Думаешь, я не знаю, насколько драгоценно то, что у нас есть, когда это я, блять, был тем, кому пришлось изначально убеждать тебя в нас?

– Тебе не пришлось меня убеждать, – хриплю я, – я знала.

– Вот именно, знала. Ты знала. Ты и сейчас должна знать, так почему ты забыла?

Облизав палец, он опускает его, чтобы массировать мой клитор, и входит в меня, попадая точно туда, куда нужно. Тут я становлюсь дикой, царапая его грудь, притягивая его за шею, чтобы сократить расстояние между нами. На грани падения я смотрю на него с той любовью, что чувствую, а его выражение – смесь возбуждения и боли. – Я в ярости, что ты пряталась от меня, а я этого не заметил. Так кто же был отсутствующим, Натали?

– Истон...

– Мне нужно, чтобы ты вспомнила, потому что есть предел тому, что я могу, блять, контролировать, – он наклоняется так, что наши губы оказываются рядом, упираясь предплечьями по бокам от моей головы и ускоряя ритм. Мы дышим одним воздухом, груди тяжело вздымаются. – Тебе нужно это, нужен я? Мне тоже нужна моя жена. Где та девушка, с которой я встретился?

– Я всё ещё здесь, Истон.

– Нет, та уверенная в себе девушка, с которой я встретился, не стала бы наряжаться, сравнивая себя с призраком из моего прошлого.

– Я всё ещё здесь.

– А ты? – Он снова входит в меня, проводя языком по моему горлу, моей шее. Я цепляюсь за него, пока он грубо трахает меня, вплавляя свою боль в меня. Спустя несколько секунд я взрываюсь, конвульсивно сжимаясь вокруг него, пока не превращаюсь в пепел. Ослепляющий белый свет накрывает меня, а в ушах пульсирует кровь.

– Я люблю тебя, – бормочу я, пока наши взгляды остаются сцепленными, и он выходит из меня, покрывая мой живот своим семенем.

Слёзы скатываются по моим вискам, когда он отстраняется и уходит с кровати. Обжигающая боль от его поступка выводит меня за точки кипения. Когда он возвращается с мокрым полотенцем, я отшвыриваю его.

– Это перебор! – рыдаю я, слёзы текут по моим щекам, пока я встаю и натягиваю его футболку. Мгновенное раскаяние наполняет его глаза, когда он видит мою боль и выражение лица. Я прижимаю ладонь к животу, куда он попал. – Слишком, блять, далеко, – выдавливаю я, заставляя его увидеть, что он только что со мной сделал.

Он делает шаг ко мне, а я поднимаю руки и отступаю.

– Красавица...

– Нет, Истон, я знаю, что так мы ссоримся, но это чертовски важно, по крайней мере для меня. Боже.

– Ссоры не прекращаются только потому, что мы поженились, Натали.

– Да, ну, прошло много времени с тех пор, как у нас была настолько жестокая, так что прости, если я забыла, насколько сильно бьёт твой правый хук, когда ты слишком ранен, чтобы видеть меня. Я не буду делать это с тобой. Я не буду снова, блять, пятном.

– Господи, Натали, нет, – хрипло шепчет он. – Это не так.

– Тогда как, Истон? Потому что я ссорюсь с тобой, чтобы пройти через проблемы, но ты так зол, что, кажется, намерен продолжать это.

Он делает шаг ко мне, а я выхожу из зоны его досягаемости.

– Слишком поздно для этого, – я вытираю слёзы тыльной стороной ладони. – Мне жаль, что я разочаровала тебя, Истон.

– Только тем, что пряталась от меня.

– Что ж, может, нам стоит поговорить о том, почему. Почему моя уверенность была подорвана? Почему я играю в сравнения? Почему я не совсем вернулась к себе? Потому что пока ты думаешь, что я поддалась иллюзии, блять, реальность быть твоей женой чуть не сожрала меня заживо. – Я смахиваю слёзы. – Видишь, пока они боготворят и обожают тебя, Истон, они хотят, чтобы я полностью исчезла.

Его глаза опускаются.

– Так что да, это выбило меня из колеи на некоторое время, и я только начинаю снова находить себя. Ты думаешь, я не хочу вернуть ту силу? Я изо всех сил боролась, чтобы вернуть её. Меня сбили с ног, так чертовски сильно, и я молилась о твоей руке, руке, которая всегда тянется к моей и держит меня. Но её не было, потому что тебя не могло быть рядом. Я не могла винить тебя в этом, и я очень старалась не делать этого. Вместо этого я делаю всё возможное, чтобы не жаловаться, чтобы ты однажды не решил, что это слишком, и не ушёл.

– Господи, детка, прости, я правда... просто это показалось возникшим из ниоткуда. И ты никогда не давала мне почувствовать, что держишь на меня зло, пока не снесла меня в душе вчера.

– Это было не намеренно, и это не возникло из ниоткуда. – Я качаю головой, раздражённая. – Ты сейчас лжёшь нам обоим. Зачем мы здесь, Истон?

– Что?

– Зачем мы в Мексике? Мы могли поехать куда угодно в этом, блять, мире, так зачем мы вернулись сюда?

Он прикусывает губу.

– Потому что это не возникло из ниоткуда. Потому что ты тоже чувствуешь дистанцию между нами, чувствуешь. Ты ощущал её, как и я. Правда в том, что мы оба здесь, чтобы восстановить связь... и вместо этого мы... чёрт, я даже не знаю, что мы делаем. Что мы делаем? – спрашиваю я, пока слёзы наполняют наши глаза.

– Ты права. Это зашло слишком далеко. Это на мне. – Он снова тянется ко мне, но я слишком уязвима.

– Просто... – я качаю головой. – Просто уйди из этой комнаты и не возвращайся, пока не захочешь всё это обсудить, по–настоящему разобраться. Я не стану разрывать наши отношения в клочья, чтобы помочь тебе понять, почему ты так зол на меня. Просто... оставь меня одну.

Я ухожу в ванную и запираю дверь.

Глава

4.

Истон

Beautiful War – Kings of Leon

Джоэл не отвечает, как и последние три недели, с тех пор как я заставил его взять перерыв, чтобы очистить голову. Его отстранённость и отказ разговаривать полностью связаны с Риан и их непростыми отношениями. Он совсем не говорит о том, что случилось между ними.

Я не могу этого понять. Как и мы с Натали, они были счастливы и неразлучны в одну минуту, а в следующую – всё кончено. Вместо того чтобы выведывать что–то за его спиной, я терпеливо ждал, когда он сам во всём сознается. Пока что я не получил ничего, и у меня есть веские подозрения, что Бенджи здесь не последний человек. Я звоню ему следующему, больше из–за беспокойства за Джоэла, чем за себя, но он тоже не отвечает. Бенджи был более отсутствующим в моей жизни, чем когда–либо, беря долгие перерывы в работе своей тату–студии и путешествуя повсюду – в основном на восточное побережье. Он выходит на связь только тогда, когда я требую каких–то доказательств, что он ещё жив.

С моей женой в слезах и нашей собственной ситуацией, я ещё больше в дерьме, пытаясь выкроить время, чтобы разобраться, что, чёрт возьми, творится в жизни самых близких мне людей.

Печальная правда в том, что и сам я был так же труднодоступен и скрытен, даже для женщины, которой посвятил свою жизнь.

Натали во многом права, но в другом так чертовски ошибается. Я действительно привёз её сюда, чтобы вернуться к тому, что было между нами до того, как моя карьера похитила часть её душевного покоя. Последствие, с которым я знал, что мы столкнёмся, но никак не в таком кошмарном виде, через что мы прошли. Что–то, против чего я чувствовал себя чертовски беспомощным и что заставляло меня сожалеть о том, что я вообще поделился с миром хоть одной песней.