– Я почти надела его на пляж, – бормочу я в его шею.

– Рад, что ты этого не сделала. Не хотелось бы уже в первый день угодить за решётку.

Обвив его, я отстраняюсь и игриво качаю головой, надуваясь, когда он проходит мимо кровати.

– Истон! – визжу я в отчаянии, когда он заходит с нами в ванную и останавливается перед душем.

– Мы всё ещё в песке и масле, а я не хочу спать в них сегодня.

– Мы ополоснулись внизу... – я облизываю и сосу кожу под его ухом, пока он настраивает воду, – так где же спонтанность, рок–звезда?

– Музыкант, и мы скоро станем родителями, – его глаза загораются ещё ярче, когда он произносит это вслух, – нам нужно принимать верные решения.

Я кусаю его мочку уха, и он ругается.

– Детка, прекрати это дело, или я выпущу наш первый шанс на родительство на, блять, пол душа.

Я не могу сдержать смех, когда он ставит меня на ноги, но продолжает прижимать к себе, подставив руку под одну из шести лейок, чтобы проверить температуру воды. Не в силах вынести вид его возбуждения, я хватаю полотенце со стойки рядом и бросаю его на пол, чтобы смягчить удар, прежде чем опуститься на колени. Схватив его шорты, я жадно стаскиваю их и мгновенно принимаю его вглубь горла.

– Господи... блять! – сквозь зубы рычит Истон, его глаза наполнены смесью бешеного желания, прежде чем он впивается пальцами в мои волосы. Кожа головы слегка покалывает, я сжимаю челюсти вокруг его идеальной толщины, прищуриваюсь и сосу усерднее.

– Красавица, господи, – он задыхается, пока я жадно тяну его, не отрывая от него взгляда. – Ты злая, – упрекает он, массируя мои волосы, прежде чем провести пальцем по моим растянутым губам, что лишь подстёгивает меня продвинуться дальше.

Втянув щёки, я впиваюсь ногтями в его мускулистую задницу и притягиваю его так глубоко, как только могу, прежде чем отпустить с влажным звуком.

– Ещё несколько минут назад я была светом твоей жизни. – Плотно обхватив его основание, я начинаю облизывать его со всех сторон от корня до кончика, прежде чем обвить язык вокруг его толстой головки.

– Да, ну, я ничего не говорил о чистоте. – Он наклоняется, хватает меня за бицепсы и поднимает на ноги.

– Чёрт возьми, мужик, что жене нужно сделать, чтобы здесь забеременеть?

Его сражающая наповал улыбка возвращается с удвоенной силой, и на этот раз она сбивает меня с ног. Он искренне счастлив, и я не могу не ответить ему тем же. Он затаскивает меня в душ с горящими глазами и отдаёт первое распоряжение:

– Повернись. – Я с готовностью повинуюсь, и мои плечи бессильно опускаются, когда я чувствую, как его рука, полная шампуня, опускается на макушку, а пальцы начинают втирать его.

– Какого чёрта, Краун, ты тянешь время?

– Посмотри вниз.

Я смотрю и вижу лишь смесь песка и масла для загара, кружащуюся у наших ног.

– Откуда, чёрт возьми, всё это взялось?

– Одна из великих загадок жизни.

– Ладно, но поторопись, а?

– Моя жена так нуждается?

Он массирует мою кожу головы до тех пор, пока я не стону в ответ. Он снова усмехается.

– Похоже, что да.

– Я не жалуюсь, но...

Его смех раздаётся, прерывая меня.

– О, но ты сейчас...

– Неважно, не бери в голову.

– Ты слишком блять хорошо знаешь, что у тебя это не пройдёт.

– Ты подумаешь, что я жалуюсь, – пожимаю я плечами, – так что забудь.

– Натали, – в его голосе звучит предупреждение. Игнорируя его, я выдавливаю немного шампуня в свою ладонь и поднимаю руку, чтобы начать мыть его волосы. Спустя несколько секунд я не могу сдержать улыбку, когда на наших головах оказываются одинаковые шапки из пены.

– Нат, – подначивает он, пока я впиваюсь ногтями так, как ему нравится. Я скучала по этому, по простым вещам. Просыпаться с ним. Поджаривать его бекон до хруста по утрам, когда мне хотелось приготовить завтрак, потому что он предпочитает его очень хрустящим. Находить использованные напульсники в самых неожиданных местах. Проводить дни за покупкой картин и безделушек для одного из наших домов, которые отражали бы вкусы нас обоих.

Проводить ленивые дни, устраивая пикники в постели за просмотром сериала до тех пор, пока стриминговый сервис не выдаёт нам вопрос «ВСЁ ЕЩЁ СМОТРИТЕ?», который читается скорее как «ВСЁ ЕЩЁ СМОТРИТЕ, НЕУДАЧНИКИ? ВАМ НЕЧЕМ ЗАНЯТЬСЯ?». Что заставляло нас смеяться. Я была избалована несколько месяцев до и после нашей свадьбы на Бали. Хотя мы оба в то время работали, Истон расчистил свой график достаточно, чтобы мы ненадолго обустроились в обоих домах. С тех пор у нас это получалось лишь урывками. Пока я это обдумываю, я чувствую его властный взгляд и останавливаю свои руки.

– Что?

– Говори, Красавица, – мягко подталкивает он. – Ты же знаешь, как я люблю наши разговоры в душе.

– Я как раз о том же подумала. Давненько не было.

Он хмурится.

– Не так уж и давно.

– Двадцать три дня, включая телефонный секс. Но если отбросить секс, мы не проводили много времени вместе уже несколько месяцев, Истон.

– Мы исправляем это прямо сейчас, блять, – хмурится он.

Я прикусываю губу и киваю.

– Чёрт возьми, что ещё?

– Я имею в виду, что мы очень заняты... прямо сейчас. Может быть...

– Что, блять? – Он убирает руки, и вся его оживлённость исчезает.

– Не расстраивайся...

– Тогда не предлагай мне, блять, весь мир в одном дыхании, чтобы забрать его в следующем.

– Истон, нет, не пойми это неправильно. Ты же знаешь, я люблю планировать.

Моё поспешное оправдание абсолютно ничего не делает, чтобы смягчить боль в его глазах, обиду, исходящую от него.

– Истон, пожалуйста, пойми, я не забираю свои слова назад... Я не хочу ссориться.

Он полностью отпускает меня и откидывает голову назад, чтобы сполоснуться.

– Что ж, ты только что, блять, начала одну.

– Нет, нет, пожалуйста, не злись. Я просто имею в виду... Я справлюсь, конечно.

Он поднимает брови, и в его ответе звучит сарказм. – О, правда? Хорошо, что у нашего ребёнка будет хотя бы один достойный родитель.

– Да брось. Я просто говорю, что для ребёнка, который нуждается в нас во всём, это покажется вечностью. Мы давно не разговаривали по–настоящему. Я просто хочу, чтобы мы...

Его выражение лица меняется до такой степени, что я понимаю: мы вступили на опасную территорию.

– Прости. Я знаю, что ты будешь прекрасным и заботливым отцом. Просто ты ещё и рок–звезда, и будут долгие отлучки, которых не избежать... Может, нам просто стоит об этом поговорить.

С этими словами он полностью закрывается и выходит из душа, оборачиваясь полотенцем. В отражении зеркала я вижу его потухший взгляд. Его выражение лица... яростное.

– Истон, пожалуйста, не злись. Это правда... Я просто говорю, что нам стоит обсудить это. Боже. Твой телефон не умолкает с тех пор, как мы приехали.

Игнорируя меня, он направляется к выходу.

– Истон! – зову я ему вслед, с волос, всё ещё полными пены, пытаясь быстро сполоснуть их. – Прости! Я не хотела всё испортить!

Он останавливается у выхода из ванной, его поза напряжённая, а тон – тот, что я редко слышала за всё наше совместное время, – когда он поднимает глаза, чтобы встретиться с моими в зеркале.

– Я не думаю... – одной лишь кислоты в этих трёх словах достаточно, чтобы я запаниковала. – Я не думаю, что когда–либо был так, блять, зол на тебя, как сейчас.

Он исчезает в спальне, пока моя паника переходит в турборежим. Неуверенная, смыла ли я всю пену, я выскакиваю из душа, торопливо вытираюсь и зову его.

К тому времени, как я добираюсь до спальни, он уже одет в мягкую футболку и свежие шорты и забирает с стола свою ключ–карту. Мной овладевает абсолютный ужас, я бросаюсь к нему, пытаясь остановить.

– Истон, мне так жаль. Я правда не...

– Не хотела предложить мне то, чего я хочу больше всего на свете, и вырвать это – попутно высказав мне.

– Я не знала, что ты так этого хочешь. Мы не обсуждали это с тех пор... как всё случилось, и я просто хотела немного обсудить это.