В итоге я попросила медбрата закатить саркофаг в дальнюю операционную, дождалась, когда он нас оставит, бесстрашно заглянула в глаза хмурому князю и спросила:

— Зачем?

Князь не стал делать вид, что не понимает, и ответил так же прямо:

— Мне нужен наследник.

— Такой ценой? — скривилась.

— Любой ценой, — жестко отрезал Долгорукий. — Полина, не стоит читать мне мораль. Поверьте, не стоит. Просто скажите: поможете?

Так и хотелось послать его далеко-далеко… Извилисто…

Но я бросила взгляд на бледную женщину, спящую в саркофаге, представила себя на её месте, содрогнулась… Затем вспомнила слова Стужева, что тот не собирается становиться следующим князем Долгоруким, и поняла, что иногда лучше промолчать.

Нет, не потому что стыдно или страшно. А потому что последствия от необдуманно сказанных слов или действий могут быть гораздо глобальнее, чем кажется вначале.

— Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы выжили и мать, и дитя, — произнесла я в итоге без какой-либо приязни.

— Спасибо, — коротко поблагодарил меня князь. — В свою очередь гарантирую предоставить всё, что только ни потребуется. Оборудование, лекарства, деньги и иную помощь. Всё, что прикажете.

Пф… И сказал же! «Прикажете»!

— Конечно, — произнесла вслух. — Но хочу предупредить сразу: княгиня останется в стационаре. Надолго.

— Как скажете.

— Возможно придется вызывать преждевременные роды на пятом или шестом месяце.

— Главное, чтобы выжил ребенок.

Урод…

— Мои юристы подготовят документы на медицинское сопровождение беременности вашей супруги, — произнесла под конец, не собираясь доверять на слово. — Сами понимаете, я всего лишь специалист, а наш госпиталь иного профиля. У нас нет лицензии на акушерство и гинекологию. Я согласна сотрудничать с вами, как частное лицо.

— Понимаю. Согласен.

Что ж…

— И медбокс останется у нас. На экстренный случай.

— Он в вашем полном распоряжении, — заверил меня мужчина. — В качестве дара госпиталю.

Эк его припекло!

— А где сейчас Игорь? — спросила, не удержавшись. Как-то я даже позабыла о нём за эти недели, а сам он не давал о себе знать.

— В Норильске, — скупо и без четких эмоций улыбнулся Долгорукий. — Был призван императором на службу. Опасный участок, знаете ли. Родина нуждается в защитниках, как никогда.

Бедный Норильск… Интересно, где это?

— Что ж, ждите звонка, ваша светлость, — подытожила я наш разговор. — Думаю, завтра утром мой юрист с вами свяжется.

— Буду ждать.

Коротко поклонившись, князь ушел, а я, снова глянув на княгиню, прикусила губу и сделала ещё один звонок. Ректору, который знал, кажется, всех медиков в нашем городе.

— Анатолий Петрович, здравствуйте. Да, и вам. Скажите, у вас есть ну очень хороший знакомый, который специализируется в акушерстве? Да. Хм, вы меня поражаете. Да, буду благодарна. Очень надо. Хотя бы консультацию по видео. Спасибо.

Завершив разговор и задумавшись ещё сильнее (оказывается, ректор был в курсе проблемной беременности княгини), я пригласила в операционную своих коллег и они, вдумчиво изучив княгиню от и до, мрачно переглянулись.

— Всё плохо, — озвучил общую мысль Като. — Всё очень плохо, Полина-сама.

— Да уж вижу, — усмехнулась невесело. — И сегодня мы точно браться за неё не будем. Я сейчас позвоню Алещугову и он составит договор, согласно которому князь доверит лечение княгини мне и только мне. И нести ответственность буду только я. Не вы, не госпиталь, а только я. И не спорьте, так надо. Помимо этого мне обещали дать развернутую консультацию целителя-акушера, который уже осматривал княгиню. Надеюсь на личный визит, но скорее всего это будет телефонный разговор. Ну а пока предлагаю всем выдохнуть. Встретимся завтра. Светлана, что у нас запланировано на утро?

— Два позвоночника, — моментально отозвалась моя самая способная ученица. — Один шейный отдел, один поясничный. Разрушение межпозвонковых дисков, остистых отростков, разорванные нейронные связи и кривые руки хирургов.

— Последнее, к сожалению, исправить не в наших силах, — печально вздохнул Док.

Остальные поддержали его сочувствующими смешками, что в целом неплохо разрядило обстановку, ну а потом я позвонила Алещугову, описав проблему, тот заверил меня, что подготовит идеальный договор на услуги, уточнил по оплате, над чем пришлось хорошенько пораскинуть мозгами, но в целом я заморачиваться не стала. Попросила найти прайс какой-нибудь частной клиники в Москве, приравнять стоимость моих услуг к услугами целителя ультра-класса и приложить всё это к договору. Потому что я понятия не имею, что именно нам предстоит! Но точно не праздное чаепитие.

Затем уже позвонили мне, причем это было долгожданный звонок от специалиста, который вел беременность Екатерины Ивановны с самого начала, и мы на удивление подробно обсудили сложившуюся ситуацию. Более того, Игнат Петрович пообещал мне скинуть всю имеющуюся у него документацию, уже заручившись разрешением князя, и я продиктовала ему свою почту.

Фух!

Ну а мне, пожалуй, стоит почитать тематическую литературу на тему того, что такое сверхранняя преэклампсия и какие бывают патологии развития плаценты. Пока для меня это просто слова, причем довольно пугающие.

Естественно, сразу я делать этого не стала — время близилось к семи и я предпочла отправиться домой и для начала просто отдохнуть. От работы кони дохнут, а я всё-таки не конь. И мне нельзя!

Пока шла, из принципа выкинула все лишние мысли из головы, понимая, что нельзя тащить работу домой, иначе никакая регенерация не спасет от эмоционального выгорания, но за ужином не удержалась и всё равно наябедничала Егору на Долгорукого.

— Сволочь он! Мерзкая циничная сволочь! Как думаешь, можно его как-то за это наказать?

— Например? — нахмурился муж, причем, точно знаю, сердясь не на меня, а на князя.

— Если б я знала… — вздохнула. — Просто калечить смысла нет. Убивать его тем более нельзя, посадят. Может я и на хорошем счету даже у императора, но вряд ли он спустит мне с рук убийство князя. Да и что потом? Вернется из Норильска Игорь и продолжит дурить? Мозгов-то нет. И боюсь, уже не будет. Что у одного, что у второго… Малыша жалко. И княгиню. В таком возрасте в принципе беременеть не рекомендуется, очень высок риск самых разных патологий. Он на что вообще надеялся?

— Не представляю. — Стужев покачал головой. — Я мало с ним общаюсь, не знаю его, как человека. Но что знаю — не вызывает приязни.

— Знаешь, я искренне этому рада.

Егор озадаченно сдвинул брови, а я пояснила:

— Тому, что тебя воспитывал не он, а мама и нормальный папа. Вы, кстати, с ним очень похожи. Я сейчас о Романе Евгеньевиче. Удивительно, правда?

Егор мягко усмехнулся, а я пытливо прищурилась.

— Слушай… Только не обижайся, хорошо? А Долгорукий точно твой отец?

— Точно, — кивнул муж. — Мы делали генетический анализ.

— Жаль.

— Почему?

— Не хочу иметь с ним ничего общего даже настолько косвенно. — Я брезгливо сморщила нос. — Не принимай на свой счет, просто…

— Я понял, — перебил меня самый умный и понимающий муж. — Давай оставим тему. Лучше расскажи мне, как прошел визит императора и его семьи. Что они хотели? О чем вы говорили? Надеюсь, это не тайна?

— О-о, о чем мы только ни говорили, — пробормотала я, вспоминая, как позорно облажалась. — Но в целом всё прошло неплохо. А ты знал, что он искусный менталист и умеет располагать к себе?

— Менталом? — напрягся Стужев.

— Да.

— Он на тебя воздействовал? — Линия его челюсти моментально напряглась, а в глазах мелькнула буря.

— Немного, — я решила сбавить накал страстей и взяла Егора за руку, ласково сжимая пальцы. — Не психуй. Он не сделал ничего плохого. Глобально. Просто расположил к себе и я выболтала ему практически все свои тайны. О своих способностях и прочем. В итоге пришлось скормить ему несколько ядер регенерации, так что теперь у нас будет самый здоровый правитель из всех живущих на земле. Завтра ко мне приедет цесаревич, послезавтра — императрица. И тоже ради регенерации. Сам понимаешь, отказаться не получилось.