В итоге, забрав телефон обратно и информировав пациентку, что к ней сейчас придет персональная сиделка с полдником, но родственникам я разрешу посещения не раньше четверга, мы с Ибрагимовым вышли из палаты и меня тут же крепко перехватили за руку.

— Ваше сиятельство, спасибо. Честно скажу, не верил. Но вы действительно специалист. Самый настоящий специалист экстра класса! Скажите, чем мы можем вам помочь?

— Конкретно мне или вообще? — озадачилась, потому что не ожидала такого поворота. Вообще-то мы просто сделали то, что обещали. И вообще, это наша работа. — И «мы», это кто?

— Я, император, вам, госпиталю. Да что угодно! — выпалил Ибрагимов, изумляя ещё сильнее.

— Ой, знаете, вот тут надо подумать, — призналась я честно. — И можно не сейчас, да? Просто я после операции ещё не очень хорошо соображаю. Устала.

— Конечно! Конечно-конечно! Безусловно! — зачастил генерал.

— Да не волнуйтесь вы так, — улыбнулась ему и сама перехватила за руку, отправляя импульс в нервную систему, чтобы пригасить её чрезмерную активность. — Всё будет хорошо, обещаю. Кстати, если вдруг где будет пробегать какой-нибудь молодой адекватный целитель, шлите к нам. Сами видели, у меня два дедушки на балансе, заменить их пока некем. Да и остальные тоже в возрасте, работать без перерывов не способны. Ольгу я буду восстанавливать недели две, и это если работать ежедневно. Сами понимаете, лучше с этим делом не тянуть. А если вдруг опять аврал случится, то я уже не справлюсь. И знаете…

Подумав, я решила ковать железо, пока горячо.

— Мне нужны целители с личным даром регенерации. Можно мизерным. Можно даже выпускники. Главное, чтобы родину любили и горели желанием помогать людям. Воспитаем, обучим.

Ибрагимов кивнул так отрывисто, словно внял приказу.

— И ещё… — я мило улыбнулась, — если вдруг есть на складе лишние ядра регенерации и морфизма, то буду рада безвозмездному дару. Исключительно в медицинских целях и на благо империи. Кстати, а не знаете, существуют ли ядра дара исцеления?

— М-м, нет, — мотнул головой генерал. — Сколько живу и работаю с разломами, ни разу не встречал.

— Жаль… А, и ещё! — Я улыбнулась ещё милее. — Через две недели у меня свадьба, так что очень прошу подгадать так, чтобы в этот день никто не вздумал умирать. Хорошо?

Ибрагимов посмотрел на меня… странно.

Ну а я поняла, что шутка не удалась.

— Простите, глупость сказала. Пожалуй, мне и впрямь надо отдохнуть. Вы у нас задержитесь или к себе?

Вот тут Ибрагимов задумался, но потом уверенно кивнул:

— К себе, ваше сиятельство. Работа, как говорится, не стоит. Особенно без контроля. Но мы будем на связи, хорошо? Допустим, каждый день в пять вечера. Как на это смотрите?

Ну а как я на это смотрю? Вариантов-то и нет.

— Конечно. Постараюсь отзваниваться вам именно в это время. Или чуть позже, если буду чрезмерно занята. Не болейте.

Распрощавшись с генералом, который нравился мне всё больше с каждой встречей (вот бывают же адекватные люди!), и радуясь, что удалось не акцентировать внимание на ядрах морфизма, которые вроде как дико редкие и дорогущие, я заглянула в ординаторскую на этаже, где нашла Дока и остальных, и полюбопытствовала:

— Кого назначаем главным лечащим врачом Ольги?

— Вас! — последовал на диво дружный и слаженный ответ, а я надула губы. — Вас-вас, Полиночка! Без вариантов!

Вот заразы… И не сказать, что я бегу от ответственности, но проблема совсем не в этом.

А в документах!

В итоге я до самого вечера сидела и заполняла медкарту своей первой официальной пациентки, не забывая ворчать, что вообще-то не дипломированный целитель, и вообще — медсестра по образованию.

Так эти паразиты долго о чем-то шушукались на своих диванах, а к шести вечера, как я закончила, откуда-то притащили мне аж три гербовых бумаги от самых разных ассоциаций целителей! Первую мне с торжественным лицом вручал Савелий.

Это был диплом полевого военного хирурга, подтверждающий, что я практикующий целитель второго ранга, неоднократно участвующий в спасении бойцов непосредственно на поле боя. За подписью Ибрагимова и Имперской коллегии целителей.

Вторую бумагу мне вручил Владимир Като с уважительным поклоном. Там было написано, что меня признает целителем ассоциация лекарей Востока с присвоением звания «сэнсэй», что у них означает «учитель». И куча золотых иероглифов, которые, как пояснил Владимир, подтверждают подлинность документа и переводят его на язык предков.

Третью бумагу мне с безмятежными улыбками вручили аксакалы, где снова черным по белому значилось, что община хевсуров (этническая группа грузин) официально признает меня лекаркой и членом общины.

— Ну, как бы…

Я даже растерялась немного, но потом рассмеялась и поблагодарила:

— Спасибо. Спасибо большое. Мне очень приятно, что вы действительно считаете меня достойной всех этих заслуг. Обязательно повешу в рамочку в своём кабинете. И это… — я хитро покосилась на Савелия, — может мне тогда и не надо учиться в университете?

— В смысле не надо? — возмутился Док. — Ещё как надо!

У-у, злыдень!

Как бы то ни было, день прошел продуктивно и не без приятных моментов. Потапов пока больше не звонил, зато Ржевский нашел ещё один почти созревший разлом неподалеку, причем на оживленной днем улице, и я, оказав бойцам помощь в поглощении ядер, отправилась его активировать. Естественно, после сумерек и после того, как на место подтянули в качестве охраны «Добрыничей».

К счастью, разлом оказался не слишком сложным, хотя и необычным для меня: воздушным. Внутри плавали некие завихрения воздуха, которые выглядели, как небольшие смерчи с ядром внутри. Если такой нападет — покалечит моментально, буквально перемалывая тело бойца в фарш. К счастью, сами он были довольно слабыми и «Витязям» удавалось ослаблять их издалека, в основном замораживая и притормаживая, после чего можно было с легкостью совать руку в нутро такого смерча и выдирать ядро силой.

А сколько бы ущерба они могли нанести, если бы вырвались на улицы Твери? Ужас просто!

Кстати, внутрь меня опять не пустили, а потом и вовсе отправили домой спать. Мол, легкотня, сами справятся. И справились ведь! Правда, вернулись только под утро, но зато целые.

В итоге пришлось давать Савелию хоть немного выспаться и только к полудню мы отправились в операционную, чтобы продолжить чинить цесаревну. Оптимальный раствор для выращивания руки Савелий подобрал ещё вчера, учтя особенности и ослабленный организм девушки. Уже в операционной я предложила привить ей дар регенерации, взяв все риски на себя, и мужчины поддержали мою идею, ведь это существенно облегчит нам взаимодействие с телом пациентки. Ладно бы если один пальчик вырастить надо было — не проблема. Но нам-то надо три конечности!

В итоге, предупредив откровенно нервничающую цесаревну о том, что буду делать, но увидев на её лице шок и восторг, а не шок и ужас, я максимально плавно ввела в её юное ядро новый дар и помогла провести первую циркуляцию. К счастью, этому Ольга была обучена, так что проблемы не возникло. Более того, она сумела поглотить и второе ядро, но на этом мы притормозили — я увидела, как её распирает от чрезмерной энергии, да и ядро болезненно пульсирует, хотя сама девушка даже не пикнула, крепко сжимая губы. Вот это сила воли!

Благодаря тому, что вчера Савелий уже заказал нам полноценную купель для раствора, куда мы положили цесаревну, поместив так, что она ушла под воду целиком ниже шеи, процесс регенерации пошел сразу с трех сторон: питательным бульоном снаружи, медикаментами изнутри и её собственной регенерацией, которую я активно подстегивала. Правда, выращивать руку «секциями» не получилось, оказалось, что гораздо проще вырастить её целиком — от плеча до пальчиков, но вместе с тем поэтапно. Сегодня, например, ручка выросла до размеров младенческой.

Смотрелось это, конечно, жутковато, зато мы с Владимиром успевали отслеживать каждый нюанс, косточку и сухожилие, и особенно магические каналы, чтобы они развивались гармонично, а не как попало.