Не нахрапом, нет. Ни в коем случае!

Но хитрить мы будем, однако будем делать это по уму.

Во-первых, питание, куда будут включены особые магически насыщенные минералы и микроэлементы, подобранные Доком индивидуально каждому. Во-вторых, работа с психологом и психиатром. В-третьих, грамотное точечное вмешательство в организм. Грамотное и точечное! И в завершение — работа с инструктором, массажи и прочее «удовольствие».

Неделя пролетела, как один миг!

К нам ещё несколько раз доставляли пациентов то из Петрозаводска, то из Якутска, но по двое-трое, так что аврала не было. Я, наконец, расплатилась с Демидовым и Румянцевым за помощь в первый день, когда на меня свалилось всё это «счастье», причем оба пытались отказаться от денег, но я настояла. Обещала! А аристократы всегда выполняют свои обещания.

Не забывала я и о том, чтобы под присмотром Дока помогать впитывать стихийные ядра «Витязям», сама даже не думая печалиться о том, что мне это пока недоступно. Пф, я и так крутышка! Куда уж больше? Да-да, ещё не ультра, но… Успею. Мне не горит.

Зато когда мужчины зачистили в четверг очередной насильно активированный разлом с ментальными тварями, похожими на стеклянных скатов (они были ещё и летающими!), никто из них не словил смертельный импульс и из разлома все до единого вышли на своих двоих. Да, всем пришлось выложиться, причем явно на все триста процентов, и пускай внутрь меня не пустили и я ничего не увидела, но по тому, как каждый скакнул в ранге, а Егор наконец стал ультрой, всё было понятно и так.

— Поздравляю, — просияла я в пятницу утром, когда внимательно изучила своего будущего мужа и рассмотрела его возросшую силу. — А у вас принято проставляться за ультру?

— В целом да, но… чуть позже, — усмехнулся Егор, нагло зарываясь носом в мои груди. — Если помнишь, завтра у Савелия и Дарьи свадьба…

Черт, точно!

То-то мы вчера платья перед последней подгонкой меряли!

— А значит сегодня у нас мальчишник, а у вас девичник.

— М-м… — протянула в некоторой растерянности. — А где? И что?

— У вас не знаю, спроси у Ульяны, вроде как она всё организовывает. А у нас в стрипбаре.

— В смысле⁈ — Я аж проснулась окончательно и с возмущением уставилась на Стужева.

— Шучу, — рассмеялся этот паразит. — Просто в баре. Посидим, выпьем, отдохнем. Эта неделя и впрямь выдалась напряженной. Не волнуйся, радость моя, это будет бар, где работают только мужчины. Савелий поклялся.

— М-м… Ну ладно, — проворчала, не торопясь успокаиваться вот так сразу. — А когда?

— Точно не знаю, но ближе к вечеру. А что?

— Вообще-то у нас рабочий день, — усмехнулась. — И не знаю, как тебе, а мне надо на работу.

— Вообще-то, — передразнил меня Егор, — ты у нас специалист широкого профиля со свободным графиком, я узнавал.

— И что? — парировала я. — Вообще не работать теперь? Тем более сегодня у нас назначена операция с Мироновым. Это парень, который в коме. Я вроде нашла причину, дело в ментальном вмешательстве, но там идет активное отмирание нейронов, так что придется потрудиться. И не факт, что он сразу придет в себя. В любом случае реабилитация ему предстоит длительная.

— Я в тебя верю, — невероятно серьезно заявил Стужев и поцеловал так, что аж голова закружилась и пришлось вцепиться в его плечи, как в единственно надежную точку опоры. — И остальные тоже. Ты справишься.

Ну и как после такого не справиться? Ни шанса!

Тем не менее сразу я никуда не побежала. По уже приятной сложившейся традиции мы позавтракали у себя в спальне (точнее у Егора, потому что своей я больше не пользовалась), затем я узнала, что именно мы дарим молодым (банально, но оптимально — деньги), следом нашла Ульяну и выяснила, что девичник у нас в семь вечера и это СПА-салон, выкупленный аж до полуночи, ну а потом с чистой совестью отправилась в госпиталь, где до полудня успела проверить не только состояние бойцов, поступивших позавчера, но и кое-какую документацию, уже оформленную Зоей.

Порадовалась тому, как щедро платит за своих вояк министерство, изучила итоговую смету Соловьева, который уже закончил облагораживать двор и даже ставить красивую кованую ограду с распашными воротами. Да обсудила необходимость строительства закрытого виадука, который бы объединил госпиталь и реабилитационный центр на уровне второго этажа.

Это сейчас лето и можно перевезти пациента из одного здания в другое по тропинке, а зимой так лучше не рисковать. Как и в непогоду!

Как бы то ни было, у меня были и деньги, и ресурсы, в том числе человеческие, и одобрение от Ибрагимова лично, который приезжал к нам на прошлой неделе и я устроила ему экскурсию по обоим зданиям (генерал мне очень понравился в отличие от своего племянника), так что проблем возникнуть не должно. Тем более за дело обещал взяться Евгеньич.

Ну а пока я прошла в операционную, где меня уже дожидался пациент, активировала доспех, который ради соответствия своему новому статусу сделала перламутрово-белым с золотисто-зелеными отблесками и менее воинственным по крою, улыбнулась всем присутствующим (Савелию, Владимиру и Петру), и мы приступили к операции.

Для верности проверили все до единого органы брюшной полости, убеждаясь, что они работают в штатном режиме и патологий нет. Кровь, позвоночник, лимфа, магическое ядро стихии металла. Последнее ушло в спящий режим и было видно, что на пути к отмиранию, но критичный порог ещё пройден не был, и волноваться я не спешила.

Затем мы переключились на мозг и я сразу указала мужчинам на участок, отвечающий за сознание, и соседние ему. Именно там шел процесс отмирания клеток. Думаю, вначале был задет именно клауструм, но сразу об этом никто не догадался, а потом стало поздно.

В итоге, влив в пациента убойную дозу пептидов и липидов, мы с целителями сосредоточились на восстановлении именно этого участка и за каких-то полтора часа почистили мозг от отмерших клеток, не подлежащих восстановлению, выведя крупицы через кровь и мочу пациента, и нарастили недостающее.

Очень сильно выручал Райкин, ведь он специализировался именно на нейрохирургии, тогда как я отвечала за чистую регенерацию, а японец следил за работой остального организма.

Как бы то ни было, на первый взгляд мы справились на отлично и Док, вколов пациенту бодрящих витаминов, аккуратно вывел его из комы.

И у нас получилось!

Пускай речь мужчины была откровенно заторможенной, внимание рассеянным, а реакции вялыми, главное мы сделали — вернули ему сознание. Ответив на ряд ключевых вопросов и тем самым показав, что рассудок при нем, как и память, мужчина отправился в единственную палату реанимации при оперблоке, где следующие сутки за ним будет безотрывно наблюдать дежурный врач и медсестра.

Ну а мы, поздравив друг друга с новой ступенью своих возможностей, пожали друг другу руки и разошлись кто куда.

Петр писать отчет, Владимир планировать следующую операцию, Савелий морально готовиться к мальчишнику, а я к девичнику!

Остаток дня лично у меня прошел замечательно. Радуясь свободной минутке, я прошлась по дому, где в последнее время стало гораздо тише, ведь от нас съехали все до единого пациенты и целители из Воронежа, как и Ярослав, ведь в городе у него была своя квартира. Капитан Шапошников тоже перебрался в специально выделенный для него кабинет в госпитале, как и Галя, которая теперь работала санитаркой в реабилитационном центре и жила в общежитии первого этажа.

Туда же съехали и Семен с Матвеем, и Михаил, и ещё несколько молодых ребят из других городов, присланных к нам министерством. На втором этаже в отдельной квартире поселилась Жанна с сыном, сбежавшая от бывшего мужа-абьюзера буквально с одним чемоданом и документами, невролог Попов с супругой, да молодая пара целителей Юра и Оксана, которых я взяла работать в приемное отделение.

При этом Владимир Като предпочел снять освободившуюся комнату в левом крыле у меня, как и деды Вахтанг и Давид, да главный врач госпиталя тоже не спешил съезжать, предварительно убедившись, что я не против.