– Простите, я ничего не знаю. С вами был мужчина. Он тоже был в той машине.

– Мужчина? – я готова была подпрыгнуть. – Кто он? Где он сейчас?! Почему вы мне сразу не сказали?!

Я спустила с постели ноги, но только попробовала встать, голова поплыла, а пол словно наклонился под приличным углом. Анна подлетела ко мне и усадила обратно.

– Вам лучше отдохнуть, Лилия Александровна. Вы сильно ударились, у вас серьёзное сотрясение. Прошу вас, будьте благоразумны.

Слово «благоразумие» подразумевало наличие разума. В своём я уверена не была. Но лечь мне пришлось, причём так и не получив ответы. Голова плыла, даже когда коснулась подушки, язык отказывался слушаться. Я до рези в глазах всматривалась в противоположную стену. Палата была одноместная, со свежим ремонтом и большим окном. Аппаратура стояла тут же, у моей постели, а в углу был диванчик кофейного цвета. В углу – маленький шкаф, у изголовья – тумбочка ему в цвет. Обстановка никак не соответствовала казённой больнице. Если я в частной клинике, то… Что? Я из богатой семьи? Или это водитель машины меня сюда пристроил?

Я почти провалилась в сон, но движение воздуха заставило меня вынырнуть из него.

В дверях стоял мужчина. Высокий, с цепким взглядом, в чёрном пиджаке.

Я поднялась на руках, пересиливая слабость.

– Вы кто? – голос звучал неуверенно.

На губах мужчины появилась слабая улыбка. Он неспеша закрыл за собой дверь.

– Рад, что ты в порядке.

– Я… – я смотрела на него, пыталась вспомнить. – Вы меня знаете?

– Конечно, знаю.

Он взял за спинку стул и, поставив его возле постели, присел. Локтем упёрся в колено, а взгляд его был направлен на меня.

– Меня зовут Мирон.

– Мирон? – переспросила я с надеждой, что имя отзовётся во мне, но чуда не случилось.

– Да. – Он протянул руку. На ней лежало обручальное кольцо. – Ты – моя жена, Лиль. И ты не представляешь, как я боялся тебя потерять.

Я смотрела в его карие глаза, пытаясь вспомнить хоть что-то из моего прошлого, но… не могла.

Лилия

Когда я снова открыла глаза, было темно. Свет исходил лишь от маленькой лампы, стоявшей на столике возле дивана. Мирон сидел с телефоном. Я не подавала вида, что проснулась, но он каким-то образом понял это уже спустя несколько секунд. Отложил телефон и посмотрел на меня.

– Я уснула, – промямлила я. – Сама не заметила, как.

– Я понял. Вернулся с твоей водой, а ты спишь.

Он поднялся и, взяв бутылочку, подал мне. Я и правда ужасно хотела пить, но воды в палате не было. Мирон пошёл за ней, а потом… Наступил вечер.

Воду я взяла, хотя она была мне уже не нужна.

На лице Мирона были следы от порезов, на руках – ссадины.

– Что случилось? – спросила я. – Как случилась авария?

– Сейчас не время об этом говорить.

– А когда будет время?

– Когда ты придёшь в себя.

У меня появилось смутное ощущение дежавю, но оно прошло быстро. Мирон включил свет, и я прикрыла глаза. Вспышка меня буквально ослепила.

– Извини, не подумал. – Он сделал свет не таким ярким. – Я понимаю, Лиль, что ты хочешь знать, что случилось. Но тебе сейчас ни к чему лишний раз грузить голову.

– Думаешь, я её не гружу? – мой голос зазвенел. – Я пытаюсь вспомнить, но ничего! Понимаешь, что такое, когда у тебя вместо памяти – сплошной пробел?! Не понимаешь!

Мой муж… За этим мужчиной я замужем. Я не помнила ни как мы познакомились, ни свадьбу. Мирон дотронулся до моей руки, пальцы его были тёплыми, и сердце на миг встрепенулось. Собственный голос отдавался в ушах, и я вздохнула.

– Я понимаю, – примирительно сказал Мирон. – Просто… Это была не обычная авария.

– А какая? Мы что, от банды гангстеров удирали?

На мой сарказм он не отреагировал. Только взгляд стал жёстче. Меня так и пробрали мурашки. Мирон отошёл. Его движения были лёгкими, шаги беззвучными, но напряжение буквально окутывало его. Пиджак он снял – теперь он лежал на диване, на столе стояла чашка. Это всё было таким… простым и совсем незнакомым.

– Не от гангстеров, – ответил он наконец и опять повернулся ко мне. – Тебя увёз мой брат. Он и был за рулём машины.

Я забыла, как дышать. Мирон смотрел на меня с ожесточением, черты его лица стали глубже, резче.

– Зачем твой брат это сделал? – выдавила я.

– Затем, что он грёбаный псих. Был грёбаным психом, – добавил он после короткой паузы. – Ты какое-то время встречалась с ним, потом он исчез. Ты пришла ко мне, стала требовать ответы, и в конечном итоге вышло то, что вышло. – Он кивнул на мою руку с обручальным кольцом. – Марк был в психиатрической клинике.

– Марк? Это твой брат?

– Да.

Голова болела сильнее с каждым его словом. То, что он рассказывал, было больше похоже на русский сериал с изощрённым сюжетом. Но Мирон был в моей палате, а я ничего не помнила, и к сериалам это не имело отношения. Стало жутковато.

– Но… если он был в клинике, как он…

– Он сбежал, – оборвал меня Мирон. – Сбежал, сукин сын. Не знаю, как ему это удалось. Он всегда выворачивался, но никто не думал, что ему удастся улизнуть из закрытой клиники. Чёрт подери, – выругался он и добавил несколько крепких слов сквозь зубы. – Я должен был это предвидеть. Ты всегда была его навязчивой идеей. Видимо, он окончательно взбесился, когда узнал, что ты со мной. Он с детства привык, что ему достаётся лучшее, а тут такое дело.

Я смотрела на него во все глаза.

– Это на бред похоже.

Мирон невесело хмыкнул.

– Похоже. Только это не бред. Марк дождался, когда я уеду, и прошёл на участок.

– Как? – в недоумении спросила я. – То есть… Подожди. Если он такой… Как я могла пойти с ним?

Он снова отвернулся. На его виске выступила вена. Откинув одеяло, я встала. От слабости пошатнулась, но адреналин добавлял сил. Подойдя, я дотронулась до руки Мирона. Он, казалось, весь был сделан из железа – мышцы твёрдые, сам натянут. Он повернул голову, и наши взгляды встретились.

– Не нужно было идти у тебя на поводу и начинать этот разговор. – В его голосе появились хриплые нотки. – Но… Чёрт, Лилька, – он схватил меня за локти. – Ты не представляешь, что я пережил. Этот чёртов сукин сын вывез тебя на дикую дорогу. Вокруг лес, снег валит, а он гнал, как на трассе. Заезд очередной устроил, – он выругался так, что уши едва в трубочку не свернулись. – Ни одному нормальному человеку в жизни бы не пришло в голову ехать там, где ехал он. И… – Он втянул носом воздух. – Я не справился, понимаешь? Занесло на льду, и… – Он свистнул, махнул рукой. – Я вылетел с дороги, забуксовал. Думал уже, конец, и тут… Ваша машина завиляла. Я выскочил, а вас уже перевернуло. Кругом снег валит, не пройти, никого рядом. У меня жизнь перед глазами пронеслась.

Горло сдавило. Его глаза сверкали, как в лихорадке, пальцы сжались на моих руках, а взгляд был таким… Таким, что мне хотелось успокоить Мирона. Но я только и смогла сглотнуть.

– А… Марк? – спросила я глухо.

Мирон молчал. Мне всё стало ясно.

– Я вытащил тебя, – просипел он. – Успел. Видимо, высшие силы помогли. А потом… Машина на воздух взлетела. – Повисло молчание. – Туда ему дорога, – добавил Мирон и, обняв, поцеловал меня в волосы.

Его объятия были тёплыми, и пахло от него… Чем-то родным. Я поглубже втянула воздух. Воспоминания так и не приходили, но запах был знакомым, и я вдохнула снова. Всё, что он рассказал, не укладывалось в голове. Мирон поцеловал меня в макушку и погладил по спине.

– Ты – самое важное, что у меня есть.

Я закрыла глаза. Голова кружилась, мир вертелся вокруг, словно я выпила слишком много, и не могла совладать с собственным телом. Внезапно накатило бессилие, и я привалилась к мужу. Он ласково провёл двумя пальцами вдоль моего позвоночника, убрал за ухо прядь волос.

– Тебе нужно отдыхать. Поспи, а потом я принесу тебе что-нибудь поесть. Или хочешь, сейчас принесу?

Я мотнула головой.