– С ним хочешь остаться? – хрипло спросил он. Голос его вызвал мурашки и лёгкую дрожь. – Поехали со мной, Лилька. Поехали.

– Саша… – онемевшими губами прошептала я.

– Мы её заберём. – Он сильнее натянул кофту. – Всё будет, как должно быть, а мой брат пусть катится к чёрту.

Мирон

Встреча с Рыловым прошла напряжённо. По-хорошему, нужно было перенести её, но этот засранец требовал внимания. С раздражением я ждал, когда его юристы одобрят соглашение. Они въедливо изучали каждый, мать их, пункт и каждый подпункт. Репутация «Добронравов групп» не давала повода для сомнений, но это было их право.

Наконец все мелочи были согласованы, и мы, пожав руки, разошлись.

– Мирон Фёдорович, – менеджер одного из отделов подлетела ко мне с бумагами.

– Позже, – бросил я и вошёл в приёмную.

Отец сидел на диване с Сашей на руках. При моём появлении он перестал возиться с ней. Взгляд его был мрачным.

– Два чёрных кофе, Кристина, – сказал я и первым прошёл в кабинет.

На этот раз она обошлась без ставших привычными за последнее время острот. Отец вошёл следом вместе с Сашей. Пауза продлилась с минуту.

– Главврач клиники, где держали Марка исчез.

Я стиснул зубы.

– Когда?

– Точно я не выяснил. Около недели назад он взял больничный и не появлялся. Сегодня дверь его квартиры вскрыли – его там нет и, судя по всему, нет давно.

– Что мать говорит?

Отец промолчал. Я выругался сквозь зубы.

– Нужно проверить её счета.

– Не нужно их проверять, – жёстко отрезал отец. – Не нужно, – сказал спокойнее. – Я и так знаю, что это она заплатила главврачу, чтобы он выпустил Марка. И ты это знаешь. Никто бы больше этого не сделал. Марк болен, Мирон. Серьёзно болен, и его очередная ремиссия – дело времени.

– Он должен был провести в клинике остаток своей грёбаной жизни, – процедил я.

Внутри кипела буря. Его взгляд на Лильку… Чёрт! Я ударил кулаком об стену, и вошедшая с кофе Кристина вздрогнула. Перевела взгляд с отца на меня.

– Я в приёмной, – сказала она тихо. – Если понадоблюсь.

Саша закапризничала, и отец передал её помощнице. Дождался, когда она уйдёт.

– Он может быть опасен, – сказал отец. – И для себя, и для остальных. Для твоей жены, Мирон, в первую очередь.

Мирон

Наш с отцом разговор в третий раз прервал звонок от службы безопасности. В сущности, где сейчас главврач, меня не волновало, и сколько ему заплатила мать – тоже. Куда важнее было поговорить с Лилей. Марк не должен был выйти! Его «смерть» была идеальным решением для всех, прежде всего для меня и Лили.

– Он должен исчезнуть, – жёстко сказал я, только отец закончил говорить. – И на этот раз навсегда. Мне надоело, что его тень повсюду, отец! Поговори с мамой, и…

– Она не хочет со мной говорить.

– Так заставь её! Сколько ты будешь позволять ей делать то, что придёт в её больную голову?!

– Не смей говорить так о своей матери! Она не больна!

– Не больна?! – взревел я. – Она дала взятку психиатру Марка! Ты считаешь, что она не больна?! Довольно, отец!

Его губы сжались. Колкий взгляд из-под густых бровей говорил о внутренних противоречиях.

– Тебе сразу надо было сказать жене правду. Не нужно было придумывать эту историю со смертью Марка, и мне не нужно было тебе потакать.

– Не нужно было позволять матери прыгать перед ним на задних лапках! – с досадой отрезал я. – И спускать ей с рук истерики! Ей давно пора обратиться к психотерапевту! Может, теперь ты уже это поймёшь?! Её любовь к Марку – больная, как и он сам!

Отец промолчал. Он, мать его, сам всё знал, но не хотел признавать в открытую. Не надо было лгать Лиле! Да, не надо, но что сделано, то сделано. Нам всем стоило успокоиться и начать думать трезво. Только я ни хрена не мог. Рожа словно бы ещё горела после её пощёчины, крик звенел в ушах, взгляд обжигал холодом, а валяющиеся качели стояли перед глазами. Я всё же заткнул эмоции.

– Где он?

– Не знаю. Марк уехал сразу после вас.

– Уехал?! – гнев вырвался снова. – Ты просто отпустил его?!

– Да, Мирон, – взревел отец внезапно. – Я ничего не смог сделать! Ничего! Удержать твоего брата – всё равно что удержать зверя!

– Не называй его моим братом!

– Он – твой брат! – гаркнул отец. – И мой, – ударил себя в грудь, – сын. Каким бы он ни был.

Отец отвернулся, и до меня донёсся его выдох. Плечи его сникли. Он подошёл к окну и окинул город властным взглядом. Губы его горько кривились. Седины в его волосах за последние годы стало куда больше, но прежде я этого не замечал. Или не отмечал. Сейчас же он походил на короля – могущественного, но… оглядывающего своё королевство с горечью.

– Я упустил всё, – сказал он сдавленно. – Вас с Марком, Зою… Всё. Ты прав, сын. Мне нужно было сразу пресечь Зою, пока в этом был смысл. Нужно было заняться Марком, пока тот был мальчишкой. Я думал, что строю будущее, а по итогу… – он покачал головой. – Кому это будущее? – посмотрел на меня. – Кому, скажи? Эта девочка, Лилия… – он снова покачал головой. – Я-то думал, она прицепилась к Марку из-за денег. Но ей это не интересно. Я всё присматривался к ней, думал, хитрая такая, притворяется. Но нет, не притворяется. И девочка эта… Сашенька… нужны ей деньги мои, Мирон?

– Ты исповедоваться решил? Если так – это не ко мне.

Отец хмыкнул.

– Твоя мать устроила сцену. Это сбило меня с толку и дало Марку время. Теперь он будет умнее, я уверен.

Я тоже был в этом уверен. Марка всегда спасали животная интуиция и особенный дар выходить сухим из воды. Теперь же он будет настороже. Из приёмной раздался голос Саши, за ним – Кристины. Главное – не подпустить его к дочери. К моей дочери. Что же до Лили… Что делать с ней придётся хорошо подумать.

– Я приставлю к жене охрану, – сказал я отцу, и тот кивнул.

Посмотрел на время.

– У меня встреча с Назаровым. Хочу лично выслушать его отчёт. Хочу, чтобы он лично поговорил с каждым, кто сталкивался с Марком в клинике. Мне нужно знать, что в голове у моего сына.

Назаров раньше работал в службе безопасности «Добронравов групп», потом, в девяностые и двухтысячные, на отца лично. Теперь он выполнял поручения и мог отыскать то, что не могли другие. Например, правду. Только в случае Марка это было сомнительно. Но я не стал разубеждать в этом отца.

Мы вышли в приёмную, и Кристина подняла голову. На губах её играла улыбка, и отец улыбнулся ей в ответ, посмотрев на довольную Сашу. Но стоило ему обернуться ко мне, вернулась мрачность.

– На всякий случай, будь настороже, Мирон. Твой брат способен на многое. Приставь, как и собирался, к своей девочке охрану. Сегодня же. И сам не выезжай без телохранителя.

– Я не боюсь Марка.

– На всякий случай, Мирон. Хотя бы, чтобы мне было спокойнее.

Отец ушёл, и в приёмной повисло напряжённое молчание, нарушаемое только агуканием и радостным повизгиванием Саши. Кристина развлекала её яркой погремушкой, но улыбка её стала другой.

– Я нашла нескольких нянь, – сказала она. – Сегодня они придут на собеседование. Вы хотите лично поговорить с ними или это сделать мне?

– Я буду разговаривать с каждой сам. И мне нужна вся их подноготная – кто, откуда. Прошлые места работы, места учёбы, круг знакомых, интересы.

Она отложила погремушку.

– Не знаю, что случилось, Мирон Фёдорович, но я не частный детектив. Если всё так серьёзно, вам лучше обратиться к нему. Я могу только проверить рекомендации.

– Да, извини. Проверь рекомендации и направь тех, кто тебе понравится, ко мне.

Я снова скрылся в кабинете. Связался с охраной посёлка и распорядился не сводить глаз с моего дома. Ограда была надёжная, но на всякий случай я предупредил, чтобы обращали внимание на всех женщин, похожих на мою жену. И всех, похожих на Марка мужчин. После этого пригласил начальника службы безопасности «Добронравов групп» и дал распоряжение отправить к дому двоих самых толковых охранников. На данный момент больше этого сделать я не мог. Что я знал о жизни Марка за последнее время? Кое-что о его женщинах, включая Лилю. Нет, она не его. Гнев и ревность прокатились волной от мысли, что когда-то он называл её своей. Но что ещё? Я представления не имел, куда он может податься и где переждать. Вчерашний звонок был предупреждением – Марк не просто появился во время ужина. Одному из парней, которого он избил перед свиданием, потребовалась операция, другой отделался легче. Отец снова приложил связи и деньги, чтобы история не всплыла. А потом ещё раз, когда он устроил разборки после гонок. Пришедший вторым участник заезда был распалён и полез на рожон. За это и поплатился.