Единственное, что ненадолго остановило меня от дальнейших действий, это беспокойство о возможных жертвах внизу. Но Легри очень любезно пришла на помощь и сообщила, что воскрешение никому не требуется, а с остальным легко разберутся местные целители. Узнав об этом, я просто бросил дайсы прямо в кармане и, не глядя, телепортировался по предложенным координатам.
Вот так мы с Шарайнэ и оказались в лесу около города.
Отлетев в сторону от клубов пара, что повалили от растапливаемого горящей чешуёй снега, я уселся на поваленное бревно и выудил из инвентаря небольшой перекус с бутылочкой яда, принявшись восстанавливать силы на случай, если старуха придёт в себя с ещё более поганым настроем, чем прежде.
Ну, ежели так и произойдёт, на этот случай у меня имелся простой и надёжный план. Снова засунуть в инвентарь и держать, пока Аллегри с ней сама не разберётся. Да, возможно, в последнее время я чуть-чуть злоупотреблял Хранилищем как универсальным способом отложить какую-нибудь проблему на бесконечно долгий срок, но уж очень это было эффективно!
Однако в душе я надеялся, что теперь мы с Шарайнэ найдём общий язык.
Правда, эта надежда начала как-то неуверенно пятиться и отступать, стоило старухе проявить признаки возвращения в сознание. Процесс пробуждения драконессы начался не с грациозного потягивания, а с глухого, вибрирующего стона, от которого задрожало бревно подо мной. Снег вокруг неё зашипел с удвоенной силой из-за нарастающего жара и в воздух ударил густой пар.
Шарайнэ резко вскинула массивную голову и её глаза, едва открывшись, полыхнули сверкающим золотом. Не было ни дезориентации, ни замешательства. Отыскав меня взглядом, старуха перекатилась с боку на бок, ломая деревья десятками, и шатко встала на лапы, болезненно рыча. Её взор впился в меня остро и обжигающе, и драконесса замерла.
— Будь я доктором, прописал бы вам постельный режим, — неодобрительно сообщил я ей. — Пока что не делайте резких движений. Контузия — штука серьёзная. Да и внутренности у вас всё ещё в виде каши.
— С ЭТИМ Я КАК-НИБУДЬ САМА РАЗБЕРУСЬ, — рыкнула старуха. — ЛУЧШЕ ОБЪЯСНИ, КАК ТЫ СМОГ ПРОБИТЬ МОЮ СТОЙКОСТЬ К МАГИИ?
— А должен ли я? — я задумчиво повертел в руке остаток бутерброда. — Разве вы, как проигравшая, в праве от меня что-то требовать?
Драконесса тяжело засопела и нервно задвигала челюстью, явно размышляя, сжечь или проглотить, но в итоге изрекла одно-единственное слово:
— ПОЖАЛУЙСТА.
— Не вижу причин отказывать в вежливой просьбе, — кивнул я и, быстро покончив с остатком перекуса, лукаво глянул на пылающую морду. — Для начала должен сказать, что вас, магистр, одолело простейшее заклинание магии ветра, «Громогласность».
— ЧТО⁈ — вскинулась Шарайнэ и тут же осела, тяжело хрипя от боли.
— Говорил же, воздержитесь от резких движений, — вздохнул я. — Так вот, о вашей магической стойкости. Магистр Шарайнэ, вы знаете, как работает «Громогласность»?
— ПФ, САМО СОБОЙ, — пренебрежительно фыркнула старуха. — МАГИЧЕСКИЕ ВЕТРА ПОДХВАТЫВАЮТ ГОЛОС ИЛИ ДРУГИЕ ЗВУКИ И РАЗНОСЯТ ИХ НА СЕБЕ В РАЗНЫЕ СТОРОНЫ.
— … О, Богиня, какой примитив, — пробормотал я. — Ну, в каком-то смысле, конечно, это верный ответ. Но очень неполный. Как именно ветра подхватывают голос, магистр?
Я заранее подозревал, какой примерно ответ услышу. И, говоря откровенно, даже не собирался винить Шарайнэ в недалёкости или необразованности. Её понимание магии было интуитивным, сродни умению ходить или дышать. Она чего-то хотела — и это происходило. Равно как и я не задумывался о том, что именно происходит с моими лёгкими во время вдохов и выдохов. Даже если бы когда-то на уроке биологии не рассказали как работает процесс дыхания, отсутствие этого знания ровным счётом ничего бы не изменило.
Солнце будет всходить и заходить ежедневно, даже если ты не знаешь, что планета крутится.
Шарайнэ молчала дольше, чем я ожидал. Драконесса явно о чём-то размышляла, но по окутанной пламенем морде размером с карьерный самосвал было сложновато прочесть какие-либо эмоции, кроме агрессии. Агрессии на драконьей морде пока замечено не было, что, пожалуй, уже само по себе было добрым знаком.
— ГХХХМ… — внезапно фыркнула она и очертания её тела начали уменьшаться, постепенно преображаясь в фигуру старой эльфийки в просторной мантии огненно-белых цветов.
Завершив трансформацию, Шарайнэ, морщась от боли, подошла к одному из заваленных ею деревьев неподалёку от меня и, небрежно смахнув с него языки пламени, присела. Хотя она с трудом двигалась и порой невольно касалась рукой подреберья в типичной попытке унять боль, держалась она всё равно чопорно и ни на градус не изменила свою идеальную осанку.
— Полагаю, мой ответ тебя не удовлетворит, асани, — кисло сказала фальшивая эльфийка тоном недовольного ребёнка, вынужденного признать поражение. — Я никогда не искала тайн в столь простых вещах, порождённых самим Мирозданием.
— А зря, — хмыкнул я. — Именно в простоте скрывается всё самое интересное. Что ж, тогда стоит начать с того, что вообще такое звук.
Стараясь не вдаваться в дебри терминологии, в которой сам плавал, я кратко объяснил драконессе про звуковые волны, колебания и звуковое давление, плавно перейдя к тому, каким образом «Громогласность» можно сделать столь разрушительной. А главное — как именно с её помощью можно обойти вражеское сопротивление к магии.
— … Тут нужно понимать, что эффект нарастает подобно снежному кому. Звуковые волны, изначально порождённые заклинанием и напитанные маной, своими колебаниями влияют на частицы окружающего воздуха, заставляя их тоже колебаться. НО! В этих колебаниях уже не будет ни капли маны, — хотя Шарайнэ однозначно не испытывала ко мне тёплых чувств, мои объяснения постепенно вызвали у неё неподдельный интерес. Старуха слушала внимательно и сосредоточенно. — Их суммарная мощность будет быстро нарастать и, в зависимости от условий, в итоге может стать даже сокрушительней изначального магического импульса.
— Любопытно… — задумчиво пробормотала эльфийка. — Получается, что от этого банального заклинания даже нет никакой защиты?
— Почему же? — чуть удивился я. — Защититься от него очень легко, если владеть магией воздуха. Ещё можно магией земли, но с оговорками по окружающим условиям и мощности атаки.
— Магией воздуха… Силой остановить эти колебания?
— Боюсь, это будет неоправданно сложно, — усмехнулся я. — Нет, всё намного проще. Нужно лишь убрать воздух на пути звуковой волны. Нет воздуха — нет среды для передачи колебаний — нет проблемы.
— Тот самый вакуум, — догадливо кивнула драконесса. — Должна признать, ваше понимание законов Мироздания действительно впечатляет, — старуха, похоже, остыла настолько, что вернулась к вежливому тону. — Но если вы способны превратить мелкое, практически бытовое заклинание в столь сокрушительное оружие, то во что могут превратиться действительно могущественные магические формулы? Я уже вижу, в какую бурю магического катаклизма может погрузиться этот мир. Прошлым асани такое и не снилось. Вы готовы взять на себя ответственность за это?
— О, Богиня, — простонал я, — давайте не начинать этот разговор по второму кругу. Я уже говорил вам, что целые страны и континенты, да что там, весь мир целиком можно уничтожить без какой-либо магии вообще.
— Я помню, асани. Но у меня есть вопрос. А что потом?
— Поясните?
— Это оружие из вашего мира. Вот оно уничтожило страну или что-то большее. Что потом?
— Хм… — я ненадолго задумался, не ожидавший подобного вопроса. — Земля в этом месте станет непригодна для жизни и будет убивать всякого, кто её посетил, из-за загрязнения. Если ничего не предпринимать, это будет продолжаться десятки и сотни, даже тысячи лет. И ветра будут постоянно разносить эту невидимую смерть в разные стороны, проливая в других в других местах вместе с дождём и снегом.
— Надо же. Весьма похоже на магическую скверну. Но, судя по вашим словам, последствия обратимы?
