— Туше, — говорит она сквозь смех.

— Как думаешь, как долго они еще будут отсутствовать? — я бросаю взгляд на дверь. Авель и Николай ушли, то ли чтобы оставить нас наедине, то ли чтобы обсудить то, чего нам не положено слышать.

— А что?

— Это ужасно, если я хочу немного осмотреться? — спрашиваю я. Я вроде как планировала сделать это, когда останусь одна.

— Нет, думаю, это справедливо.

— Справедливо?

— Ты же слышала их. Они копались в твоей жизни, так что паритет — честная игра.

— Ты права. — Я вскакиваю. — Обожаю девчачью логику.

— Единственная математика, что мне по душе. — Райли ставит котенка на пол. Он бежит за нами. — Здесь довольно открытое пространство. — Так и есть, но есть несколько дверей.

— Это ванная, — показываю я на раздвижную дверь. — Эти, полагаю, мы уже пробовали.

— Может, попробуем дверь номер один? — Райли указывает на одну. — Два. — Потом на другую. — Или три!

Двери один и два не открываются. Они заперты. Я замечаю экранчик рядом.

— Замок, — стучу я по нему.

— Ага, одна, наверное, кабинет, а другая, возможно, сейф или оружейная.

— Что? — я удивленно моргаю.

— Давай займемся третьей. — Райли не отвечает мне, подходя к последней двери. Она открывается. — Гардеробная.

— Очень анти-климатично, — смеюсь я. — Не то чтобы это меня остановило. — Гардеробная почти размером со спальню, но то, что я вижу, заставляет мой желудок сжаться, а чувство тревоги — осесть тяжелым грузом.

Перед мной ряды одежды на вешалках и полки с обувью — это нормально для любой гардеробной. Проблема в том, что все это — женское. Мой взгляд скользит по комнате. Кажется, я в шоке. Авель говорил, что никого больше нет. Я быстро подхожу к комоду и начинаю открывать ящики. С каждым новым открытием меня все больше тошнит.

— Давай не будем делать поспешных выводов, — пытается успокоить меня Райли.

— Неважно, чьи это все вещи, у нее шикарная коллекция лака для ногтей, — провожу я пальцами по флакончикам.

— Боже, да тут их целая куча, — говорит Райли, заглядывая мне через плечо. Я захлопываю ящик.

— Блин. — Я слышу ворчание, и мы с Райли разворачиваемся, чтобы увидеть Авеля, стоящего в дверях гардеробной.

— Кажется, Николаю и мне стоит уйти.

— Нет, — хватаю я Райли за руку. — Я пойду с тобой.

— Это исключено. — Все тело Авеля заметно напрягается. Я топаю к нему.

— Ты мне не начальник. — Я тычу пальцем в его грудь. Авель опускает на него взгляд.

— Может, не стоит дразнить медведя? — предлагает Райли у меня за спиной.

— Буду дразнить, сколько захочу. — Я тычу снова.

Рука Авеля стремительно взлетает и хватает мою.

— Вот дерьмо, — шепчет Райли.

Может, мне и стоит бояться Авеля, но я не боюсь. Даже когда замечаю несколько пятен крови на его рубашке.

— Ты убил Николая?

— Я тут, — раздается голос Николая из гостиной.

Авель поднимает мою руку, которую все еще держит, и целует кончик моего указательного пальца.

— Не делай этого. — Я пытаюсь выдернуть руку, но, само собой, безуспешно. — Я на тебя зла, и я ухожу. Вот, заявила.

— Нет, не уходишь. — Его хватка крепчает.

— Тебе лучше остаться, — Райли подходит ко мне. Она бросает мне извиняющуюся улыбку и выходит из гардеробной, оставляя меня с Авелем наедине.

Глава 13

Черч

— Отпусти мою руку, — приказывает Энджел, бросая мне дерзкий взгляд.

— Я не могу тебя отпустить. — Я уже предупреждал ее насчет побега. Кажется, она меня ни капли не боится. Нет, не тогда, когда тычет в меня пальцем и кричит.

Насколько же я ебанутый, если это меня возбудило? Стою колом, а при одной мысли, что она хочет уйти, во мне закипает ярость. Похоже, Райли прислушалась к моему предупреждению не брать Энджел с собой.

Но она наверняка в шоке от меня, особенно после того, что нашла в гардеробной. Иначе зачем ей уходить? Наверное, она решила, что я такой же маньяк-преследователь, как ее брат. Любое объяснение лишь усугубит ситуацию.

— Авель, — Энджел буквально сдувается у меня на глазах. Ее плечи бессильно опускаются, губа надувается, а глаза наполняются слезами. Эта печаль на ее лице способна опустить любого мужчину на колени. — Как ты мог привезти меня сюда? Если у тебя явно есть другая женщина. — Она свободной рукой указывает на одежду.

— Я говорил тебе, Энджел, есть только ты.

— Значит, бывшая?

— Пожалуйста, не плачь, — я отпускаю ее руку, чтобы прикоснуться к ее лицу.

Энджел всхлипывает.

— Просто объясни, что происходит. Я знаю, что не имею права ревновать. Мы ведь даже не как... ну, я не знаю. Слово «парень» по отношению к тебе звучит смешно. Ты уж точно не мальчик.

— Нет, не мальчик, — соглашаюсь я. — Мы вместе. Ты никуда не уйдешь.

— Почему? Потому что это небезопасно?

— Да. — Даже когда я разберусь с ее братом и отцом, мир для нее не станет безопасным. Тьма всегда найдет ее. А я смогу ее защитить.

— Вот видишь! — она всхлипывает.

Черт подери. Я все порчу. Понятия не имею, что делаю.

— Так, я вернулась, — Райли вальяжно входит в гардеробную. — Это уже становится смешным, так что давайте проясним. — Она поправляет очки. — Одежда для тебя. Я так и подумала, когда мы зашли, но лак для ногтей все подтвердил. Это все твое. — Она складывает руки. — Ну что, все в порядке?

Я бросаю на Райли злой взгляд.

— Все мое? — глаза Энджел расширяются.

— Ты ее пугаешь, — ворчу я, пытаясь сдержать гнев. Мне не нужно ссориться с Николаем, который, я знаю, стоит у меня за спиной. Гардеробная слишком мала, и девушки могут пострадать.

— Да, все твое, — подтверждает Райли, не пугаясь моего взгляда. Видимо, я теряю хватку, или она знает, что моя Энджел защитит ее от меня. Она не ошибается. На этом этапе Энджел может добиться от меня почти всего. Особенно если это заставит ее перестать плакать. — А этот большой медведь, — Райли указывает большим пальцем на меня, — хочет, чтобы ты осталась. Да, чтобы обезопасить тебя, но также потому, что ты ему нужна здесь.

— Ты хочешь, чтобы я осталась? — Энджел смотрит на меня снизу-вверх.

— Ты никуда не уйдешь, — повторяю я в миллионный раз. Не знаю, как еще яснее это выразить. Я провожу большим пальцем по ее нижней губе, желая втянуть ее в рот. Мне снова нужен ее вкус.

— Думаю, он не слишком силен в общении с дамами, — качает головой Райли.

—Я не должен быть в этом силен. — Она закатывает на меня глаза и продолжает, но я замечаю, что Энджел начинает успокаиваться. Слезы больше не угрожают пролиться.

— Он полон решимости оставить тебя себе, так что ты никуда не денешься.

Я стискиваю зубы, ожидая, что Энджел запаникует. Все станет намного хуже, если она действительно попытается уйти. Это заставит ее возненавидеть меня.

— Это правда? — спрашивает она, и я киваю.

К моему удивлению, по ее лицу медленно расползается улыбка.

— Я хочу остаться. Если ты хочешь, чтобы я была здесь, и если никого больше нет.

— Никогда не было. — Я обнимаю ее и поднимаю. Она встречает меня на полпути, прижимая свои губы к моим.

— А теперь мы действительно уходим, — слышу я слова Райли, но предпочитаю проигнорировать их.

Наши языки сплетаются, а Энджел обвивает меня своим телом. Я стону в ее рот, желая прижать ее к полу, но не могу быть с ней грубым. Она такая хрупкая.

— Примешь со мной душ? — спрашиваю я, но уже двигаюсь в сторону ванной.

— Да, — соглашается она и снова целует меня. В ванной я усаживаю ее на раковину и начинаю раздеваться. — На тебе кровь.

— Да, — она закусывает губу, но не спрашивает.

Не знаю, не хочет ли она знать или боится услышать ответ. Я не хочу ей рассказывать. Пока нет. Мне нужно привязать ее к себе крепче, прежде чем она увидит все мои темные стороны.

Энджел отпускает губу, когда я сбрасываю брюки, оставаясь совершенно голым. Она облизывает губы, водя по мне глазами сверху-вниз.