Маттео звучит невозмутимо. В данный момент меня не волнует судьба брата, его подруги или сенатора. Хотя мне интересно, чего бы хотела моя девочка. Энджел живет по правилам. Она бы предпочла видеть их за решеткой, но жизнь — не черно-белое кино. Энджел играет по букве закона. Я — никогда. Эти правила никогда не работали на меня, поэтому я создал свои и живу по ним.

— Что тебе нужно?

Он позвонил не просто так. Маттео что-то нужно, и я хорошо представляю, что именно. Мне лишь нужно понять, какую информацию я должен добыть. А уж с работой я справлюсь.

— У него должны быть убежища. Брент и Бекки останутся недалеко от города.

— Откуда ты знаешь? — спрашиваю я. На его месте я бы уже был за тридевять земель. Его отец пропал, а теперь по его следу идет Маттео Каттанео, но пацан, возможно, еще не в курсе.

— У Брента есть одержимость. Неудержимая.

— Где ты это выяснил? — я копался в прошлом Брента несколько дней. Так я собрал всю информацию о нем.

— У него есть тип.

— Девушек, на которых он охотится? — я мысленно перебрал досье на пропавших. У некоторых были кое-какие сходства.

— Когда это его выбор, да. — Разве не очаровательно? Кен и Барби по очереди выбирают себе следующую жертву. — Ты уже понял, Чёрч?

Он выбирал половину девушек. До меня доходит.

— Нет.

Темные волосы, зеленые глаза. Хрупкие, миниатюрные. Прямо как моя Энджел.

— Да.

— Какого хуя? — Николай ждет объяснений.

— У него стоял на родную сестру, — просвещает его Маттео.

— Ох, мерзко, — Николай проводит рукой по лицу. — Значит, Бекки хотела Райли. Сучка.

— Насколько ты уверен? — спрашиваю я. Я надеялся, что, может, получится избежать убийства ее брата-близнеца. Так было бы проще и для нее, и для меня.

Звонит мой телефон. Я достаю его и вижу фотографии, которые прислал Ноль.

— Я убью его.

По моим венам разливается ярость, не похожая ни на что, испытанное мною прежде.

Крошечный ублюдок отвел целую комнату под свою сестру. Там были ее фотографии, сделанные в разные годы, а также снимки нескольких пропавших девушек, похожих на нее. Он даже наряжал их, как ее. Больной ублюдок. Было видно, что некоторые кадры сделаны без ее ведома. Она в собственной спальне, в ванной.

Кажется, Николай был прав — когда дело касается моей Энджел, я слетаю с катушек. Потому что мысли о том, что я сделаю с Брентом, куда мрачнее всего, что приходило мне в голову раньше. До этого Брент меня по-настоящему не волновал. Да, мне было противно то, что он творил, но меня это не касалось. Но теперь, после того как я увидел, как он нарушил покой моей милой Энджел, он стал врагом номер один. И что бы там ни говорили Маттео или кто-либо еще, это я отправлю его к праотцам.

— Вот дерьмо, — бормочет рядом Николай, вставляя пару фраз по-русски. — У него что, коллекция фото лучше твоей?

Он отскакивает, едва увернувшись от моего удара. Ему чертовски повезло — я бы выбил ему несколько зубов. Николай снова поднимает руки, сдерживая ухмылку. Как будто этому мелкому засранцу есть до кого-то дело.

— Поверить не могу, что отец ничего об этом не знал, — озвучиваю я свои мысли.

— Знал, — Маттео подтверждает мои догадки. — Думаю, он использовал ее, чтобы как-то сдерживать сына. Не уверен наверняка, но чем больше я копаю, тем страшнее становятся подробности.

— И каков твой план? Ты ведь отпустил этого мелкого ублюдка не просто так.

Я изо всех сил стараюсь держать себя в руках и проявлять уважение к Маттео.

— Сенаторы и их дети не могут просто так взять и исчезнуть, Чёрч. У меня есть влияние, но не настолько. Все взоры будут устремлены на нас.

— И что тогда? — тело напряжено до предела, и мне нужна разрядка. — Пройдет совсем немного времени, и все заметят исчезновение сенатора.

— Нам нужен пацан. А уж дальше я все сделаю.

— Хорошо.

Больше мне ничего и не нужно было знать. Я направляюсь к «коробке». Слышу, как Николай следует за мной по лестнице вниз. Я ввожу код на массивном замке, громко щелкающем при повороте.

Когда я вхожу в комнату, Ротшильд поднимает голову, его глаза расширены от ужаса. В уголке рта запеклась кровь. Он издает жалобный стон.

— Ненавижу эту вонь, — бормочет Николай.

Запах мочи — обычное дело в нашей работе.

Сейчас станет гораздо хуже.

Глава 12

Энджел

— Ну как ты? — спрашивает Райли.

— Не знаю.

Я провожу пальцами по фотографиям, все еще разложенным на кухонном островке. Чувство вины переполняет меня, хотя я знаю, что ни в чем не виновата. Я знала, что мой брат — не лучший человек, но не могла представить, что он способен на такое.

— Ладно. — Райли собирает все снимки. — Это не твоя вина. Более того, ты же слышала: именно когда мы подружились, они все это раскопали. Так что ты помогла это остановить.

— Ну, не совсем я, но ладно. — Я испускаю короткий, безрадостный смешок. Это трудно переварить. Но легче все-таки стало. — Он всегда был не в себе, — признаюсь я. Никогда не говорила этого вслух.

— Да, у вас не было этой «связи близнецов».

— Не думаю, что она вообще когда-либо была. — Я не припоминаю, чтобы мы играли вместе в детстве. — Он всегда меня изводил. Получал от этого кайф.

— Один из тех красных флагов.

— Ага, — вздыхаю я. — Я раньше оправдывала это обычным братским поведением, но он заходил слишком далеко.

— Странно, что они делают это вместе с Бекки. Когда они загнали меня в его спальне… — ее голос обрывается.

— Боже, Райли, мне так жаль. — Я подхожу и обнимаю ее.

— Ничего, — она отвечает мне тем же. — Все это будет иметь смысл, если это остановит их.

— Ты права. Моя жизнь сильно изменится.

Уверена, это станет достоянием общественности. У меня уже было раннее зачисление в несколько университетов Лиги плюща. Бьюсь об заклад, его отзовут. Они должны были стать моим билетом отсюда. Я специально выбирала колледжи на другом конце страны. Чтобы начать новую жизнь вдали от всей этой чуши моего отца и брата. Я не хотела жить на виду. Но сейчас мысль об отъезде не кажется такой привлекательной. Не когда Авель здесь.

— Что-то к лучшему? — Райли хитро поднимает бровки. Мои щеки начинают гореть. — Ну так что? — подначивает она.

— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Авель — это что-то с чем-то.

— Он очень... интенсивный.

— Что ты о нем знаешь?

— Я только слышала о нем. От моего шурина или Николая.

— И что же они говорили?

— Э-э... — Райли отводит взгляд.

— Что? Ты меня пугаешь. Он сказал, что не был женат.

— О, не думаю, что он женат. Просто люди его побаиваются. Кажется, он решает проблемы, требующие особого подхода. — Я фыркаю. — Не знаю, — пожимает она плечами. — Но Николай сказал, что он с тобой ведет себя иначе. Я упросила Николая взять меня с собой, чтобы проведать тебя.

— Он мне очень нравится, — признаюсь я. — Прям очень.

— Похоже, ты ему тоже небезразлична. Я никогда не видела Николая настолько удивленным.

— Да, думаю, так. Но прошло так мало времени, и, думаю, сейчас он просто привязан ко мне из-за обстоятельств. — Мне интересно, что будет, когда все это закончится. Черт, он может даже испытывать ко мне симпатию, но это не значит, что он захочет видеть меня в своем личном пространстве. Я ведь даже заняла его кровать. Разве он не сказал, что его работа — обеспечивать мою безопасность?

— Я почти уверена, что ты ему небезразлична.

— А разве ты не думала, что Николай тебя ненавидит? — дразню я ее.

— Возможно, — смеется она.

— Похоже, мы не слишком хорошо читаем мужчин.

— Казалось бы, с нашим-то опытом чтения мы должны быть асами.

— Райли, не думаю, что чтение любовных романов можно засчитать как исследование. — Мы обе взрываемся смехом. Будь это так, мы были бы сейчас опытными профессионалами. Скорее уж, они делают нас слишком мечтательными и заставляют жить в другом, далеком от реальности мире.