— Вы предчувствуете, что разговор получится трудный. Заранее ожидаете враждебности с их стороны, — отметил Гриффин. Действительно, это было любопытно. Ведь предположительно у Фитца полное взаимопонимание с этими женщинами. После целого года работы над расследованием этого дела он, если можно так выразиться, сделался их полицейским опекуном, телохранителем и другом.

— Понимаете, — ответил Фитц, тщательно обдумывая слова, — я считаю, что эти женщины не лишатся сна и аппетита из-за смерти Эдди Комо. И еще я считаю, что даже если они абсолютно не замешаны в убийстве, то все равно не станут беспокоиться о расследовании обстоятельств его гибели. Эдди Комо... это же мразь, подонок. Теперь он мертв. Ну и кого это огорчит?

— По-вашему, кто-то из них нанял снайпера? — напрямик спросил Гриффин.

Фитц вздохнул.

— Никто из них не умеет обращаться с огнестрельным оружием, — произнес он, помолчав. — Если они хотели прикончить Эдди, им было не обойтись без посторонней помощи.

— Но вы считаете их способными заказать убийство?

Фитц снова помедлил с ответом.

— Я считаю, что эти женщины подверглись изнасилованию, поэтому способны на многое такое, что прежде даже не приходило им в голову.

— Даже на убийство человека?

— А вы бы сами на их месте? Идемте! — Фитц с треском распахнул дверцу. — Поспешим, пока мы еще хоть на шаг опережаем прессу.

Внутри ресторана было нетрудно определить искомых женщин. Они сидели особняком, в углу, склонившись над громадными красными кружками и игнорируя любопытствующие взгляды окружающих. Взглянув на этих троих, Гриффин сразу сделал несколько наблюдений. Во-первых, Комо умел выбирать красивых женщин. Они представляли собой на редкость привлекательную группу: две постарше, одна помоложе — словно две бывшие модели завтракали с восходящей звездой из следующего поколения. Во-вторых, все три женщины стискивали в руках свои гигантские кружки гораздо крепче, чем это было необходимо. Третье, и самое интересное наблюдение, состояло в том, что ни одна из женщин как будто не удивилась появлению Фитца.

Фитц подошел к столику. Остальные посетители зашушукались, но детектив не обратил на них никакого внимания.

— Джиллиан. Кэрол. Мег, — бодро кивнул он по очереди каждой. Те кивнули в ответ, хотя далеко не так энергично. Больше Фитц ничего не сказал, женщины тоже, и в воздухе повисла долгая пауза. Гриффину пришлось признать, что он восхищен самообладанием всех присутствующих. Предоставив им возможность соревноваться в выдержке, он между тем сделал кое-какие оценки.

Мег Песатуро выглядела почти так, как и предполагал Гриффин. Девушка с золотистой кожей, длинными каштановыми волосами и темными мерцающими глазами вполне соответствовала своей старинной итальянской фамилии Песатуро. Одетая в небрежно-демократичном стиле — джинсы и коричневая тенниска, — она держалась как самая младшая в этой компании и первая отвела взгляд.

В отличие от нее жертва номер два, Кэрол Розен, выглядела как денежный мешок средних лет: зачесанные назад светлые волосы, сильно подведенные голубые глаза, пастельного тона дорогой костюм от хорошего дизайнера. Она сидела нарочито прямо, развернув плечи, неестественно сдержанная и чопорная. Пожалуй, посещала какую-нибудь школу, где девочек учат держать чайную чашку, отставив в сторону мизинец, и ни в коем случае не позволять мужьям видеть их плачущими. На внимательный взгляд Фитца она ответила застывшим взглядом чересчур блестящих глаз, крепко стиснутыми в бескровную ниточку губами и до дрожи напряженным телом.

Гриффину вдруг очень захотелось пригласить ее на утреннюю пробежку или вбросить на боксерский ринг. Вероятно, его излишняя впечатлительность объяснялась жизненными обстоятельствами, но вообще-то Фитц был прав насчет этой женщины. Кэрол плоховато держала удар. Возможно, сама она имела о себе другое мнение, но уж поверьте специалисту: Кэрол Розен катится к своей собственной большой катастрофе, и, когда таковая разразится, камнем пойдет ко дну.

Гриффин задался вопросом: ощущает ли эти признаки ее муж? И если да, пожелал бы он прикончить Эдди Комо ради душевного спокойствия своей жены?

Офицер перевел взгляд на последнего члена группы — Джиллиан Хейз. Ту, что формально не подверглась насилию, но была сильно избита и стала жертвой еще и в ином смысле. Самопровозглашенный лидер и скорбящая сестра. А в данный момент — холодно-спокойная, как студеный и ясный осенний день.

Она оказалась гораздо старше, чем предполагал Гриффин, учитывая юный возраст ее погибшей сестры. Он-то думал, что ей двадцать пять, но, судя по виду, лет на десять больше: зрелая женщина, чувствующая себя уверенно и свободно. На Джиллиан были украшения: простые золотые сережки и медальон на цепочке. Никаких колец. Коротко подстриженные, ухоженные ногти.

Совершенно неуместная мысль мелькнула в голове Гриффина, когда он взглянул на ее одежду: он подумал, что Синди одобрила бы такой костюм.

Господи, ему вдруг захотелось убежать. А потом Гриффин внезапно заметил, что Джиллиан Хейз уже не смотрит на Фитца. Ее карие (или, скорее, золотистые, а может, зеленые?) глаза были устремлены прямо на него.

— Вы из полиции штата, — сказала она. Не вопрос, а утверждение.

— Детектив сержант Роун Гриффин, — отрекомендовался он. Фитц метнул на него недовольный взгляд. Возможно, приберегал для самого себя это удовольствие — провести церемонию представления. Ничего, перетопчется. Теперь дело уже уплыло из его рук.

— Расскажите нам, что произошло. — Слова Джиллиан прозвучали как приказ, а не как просьба.

— У нас есть к вам несколько вопросов, — начал Фитц.

— Расскажите же, что случилось.

— Почему вы думаете, что случилось? — подал голос Гриффин, заработав тем самым еще один сердитый взгляд Фитца.

— А зачем бы иначе вы приехали?

Хороший вопрос. Гриффин бросил взгляд на Фитца, теперь и сам понимая, что грядет потеха. Дескать, давай, коллега, это твоя епархия. Веди представление. Фитца, однако, это вовсе не позабавило.

— Нам необходимо знать, где вы были этим утром около половины девятого, — сказал он.

Джиллиан пожала плечами. Точнее, невозмутимо приподняла плечо, столь же высокомерно, сколь и смиренно. Фитц был прав — безусловно, именно она спикер этой группы. Две другие женщины даже ртов не открывали — просто ждали, когда Джиллиан даст ответ.

— Мы были здесь, — ответила она. — Вместе. Все трое. Что могут подтвердить большинство людей в этом ресторане. А теперь, детектив, объясните нам, что случилось.

— Произошел несчастный случай, — осторожно сообщил Фитц. — Эдди Комо убит.

И он, и Гриффин напряженно замерли в ожидании ответной реакции. Гриффин нацелился взглядом на Мег: было наиболее вероятным ожидать именно от нее спонтанного выражения чувств. Но если она и состояла в сговоре, то оказалась чертовски хорошим конспиратором. Ибо в этот момент выглядела весьма озадаченной. По-птичьи склонив голову набок, девушка будто прислушивалась к чему-то, происходящему у нее в голове.

Кэрол, напротив, высвободила свое сдерживаемое дыхание и сделала резкий, шипящий выдох. Она подалась вперед, вцепившись в край стола с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Вы уверены? — требовательно вопросила она.

— В каком смысле? — растерялся Фитц.

— Вы видели тело?

— Да, — ответил за него Гриффин. — Да, я видел тело.

Кэрол резко, почти свирепо, посмотрела на него:

— Расскажите! Я хочу знать все, все до мельчайших подробностей. Как он выглядел? Сколько времени это длилось? Он долго мучился? Это было отвратительное зрелище? Крови было много? Я хочу знать все.

— Мы не уполномочены обсуждать обстоятельства дела... — начал было Фитц.

— Я хочу знать все до мельчайших подробностей!

Головы посетителей ресторана опять повернулись в их сторону. И Гриффин не винил их за это. Кэрол была издергана не на шутку — она действительно испытывала последствия серьезной душевной травмы. Всей крови в мире не хватило бы, чтобы утолить ее жажду мщения. И очень может быть, что никакое правосудие в мире не восстановило бы для нее попранную справедливость.