— Стой! — в один голос закричали Джек-и-Джек. — Не трожь! Не забывай, что ты — часть картины преступления. Нам еще надо провести анализ брызг на твоем лице.

— А-а-а! — простонал несчастный.

Джек-и-Джек посмотрели на него и сделали новый снимок.

Гриффин подавил усмешку. Да, все как в старые времена. Не считая того, что прежде еще не совершалось смертоубийств прямо во дворе здания суда. Покончив с расчисткой воздушного пространства над Дворцом правосудия, он снова обратился к Джеку-и-Джеку.

— Что там у нас?

— Одиночный выстрел в голову. На входе пуля снесла верхнюю часть черепа. Выходное отверстие под подбородком. Следов пороха нет. Предположительно выстрел произведен из винтовки, пулей с мягким наконечником, которая, с одной стороны, обеспечивает достаточную мощь, чтобы пробить череп, а с другой — достаточное распространение вширь, чтобы произвести... ну, чтобы произвести вот это.

Джек-и-Джек указали на распростертое тело. Хорошо, что Гриффин видел Эдди Комо по телевизору, иначе он ни за что не узнал бы его сейчас. Пули с мягким наконечником при прохождении сквозь тело, давая эффект расширения, разнесли его на части.

— Итак, винтовочный выстрел почти по вертикальной траектории. — Гриффин поднял голову. Гипотеза о снайпере, стрелявшем с крыши, не расходилась с первоначальными донесениями. К сожалению, с того места во дворике, где он сейчас стоял, под данным углом зрения, в принципе невозможно было видеть что-либо, укрытое за парапетом крыши, на уровне шестого этажа. А это не сулило ничего хорошего в смысле улик и свидетельских показаний. С другой стороны, за то ему и платят немалые деньги. Гриффин вытащил свой диктофон марки «Норелко»[14] и направил на пятерых скованных вместе арестантов.

— Ну, кто-нибудь, — обратился он к ним. — Уверен, каждый из вас не прочь заработать очки за хорошее поведение.

Ни на кого из заключенных его подначка не произвела особого впечатления. Наконец один из них скептически покачал головой:

— Ничего мы не знаем, мужик. Мы только стали выбираться из фургона, как вдруг — бах! Сверху как треснет! Будто молния пронеслась, блин, и нас тут же всех посшибало. Глядим, Эдди валяется, судебные приставы вопят: «Ложись! Ложись!», а этот придурок, — говоривший бросил иронический взгляд на юнца, прикованного справа от Эдди, — визжит: «Я ранен, я ранен!» А сам ни фига не ранен. Просто весь забрызган мозгами Эдди.

Гриффин оглядел цепочку скованных друг с другом заключенных. Те закивали, подтверждая сказанное. Похоже, такова и будет официальная сводка событий. Сержант снова посмотрел вверх, на линию крыши, прикидывая, не следует ли ему разделить эту братию и дожимать поодиночке. Но решил, что без толку. Даже сейчас, когда на крыше, как ему было известно, орудовали два эксперта-криминалиста, отсюда, с этой точки и под этим углом, не видно было ни черта. Но вот с противоположной стороны улицы...

Из радиопереговорных устройств, притороченных к поясам обоих Джеков, послышался голос:

— Мы нашли оружие. — Это докладывали с крыши технари криминалисты. — Нападавший воспользовался винтовкой «AR-15», с оптическим прицелом марки «Льюпольд», в магазине патроны «ремингтон», калибра 0,223 дюйма. Также обнаружили два армейских одеяла, черные комбинезоны, пару перчаток для стрельбы и пару ботинок. Да еще три пустые обертки от упаковки печенья «Фиг ньютонс» фирмы «Набиско». Видно, наш приятель не довольствовался простым печеньем, а употреблял только ванильное с фруктовой прослойкой.

— Окурки сигарет? — с надеждой спросил один из Джеков.

— Никаких окурков, — ответил криминалист. — Извини, Джек.

— Хреново. — Первый Джек мрачно посмотрел на второго. Окурки таили бездну информации — от примет марки до следов слюны, по которой можно определить ДНК.

— Выше голову, — ободряюще произнес Гриффин. — У вас есть обувь. Только подумайте, сколько всего можно выжать из обуви.

Оба Джека опять повеселели.

— Да, обувь — это мы любим, — закивали они. — Мы много чего умеем делать с обувью.

Еще раз ободряюще кивнув этой парочке, Гриффин подошел к судебным приставам штата. Все трое сгрудились вокруг детектива Майка Уотерса, бравшего у них официальные показания с помощью диктофона «Норелко».

— Гриффин! — воскликнул первый судебный чиновник и отодвинулся от диктофона, чтобы с чувством пожать Гриффину руку.

— Привет, Джерри, как поживаешь?

Коренастый, крепко сбитый, с редеющими седыми волосами, Джерри был ветераном полицейского фронта, человеком старой закалки. Он еще помогал натаскивать старшего брата Гриффина, Фрэнка. Впрочем, Джерри помогал натаскивать почти каждого из тех, кто сейчас носил серую форму судебного пристава.

— Отлично, отлично, — ответил Джерри. — В общем, могло быть хуже. Мать честная! Я слышал, будто ты собираешься вернуться, но и представить не мог, что из всех дней выберешь именно этот! Умеешь подгадать. У тебя прямо нюх на эти дела, верно, Грифф? Послушай, ты, что ли, заправляешь этим цирком на проволоке?

— Да нет, я всего лишь рядовой работяга. Привет, Джордж, привет, Том. — Гриффин пожал руки двум другим мужчинам.

Стоящий рядом детектив Уотерс смущенно кашлянул. Сержант запоздало повернулся к коллеге. Детектив Майк Уотерс был пятью годами моложе Гриффина. Худой и долговязый, питающий слабость к темно-синим костюмам, он напоминал амбициозного агента ФБР. При этом Уотерс был умен, находчив, энергичен, а за обманчивой внешностью скрывались большая физическая сила и вдумчивое спокойствие. Многие подозреваемые недооценивали его. Но больше одного раза они в эту ошибку не впадали.

Когда-то Гриффин приветствовал Майка сердечным «Привет, братец Скунс!» А Уотерс зычно гудел в ответ: «Здорово, братец Обезьяна!» Теперь эти времена прошли. И Гриффин не знал, вернутся ли они когда-нибудь.

— Сержант! — вежливо проговорил Уотерс.

— Детектив! — в тон ему отозвался Гриффин.

Все три судебных чиновника навострили уши, переводя заинтересованные взгляды с одного офицера на другого. Несомненно, им была известна та история. Коли уж на то пошло, они, вероятно, активно способствовали ее распространению. Сейчас Гриффин старался — правда, не вполне успешно — держать взгляд подальше от носа Уотерса. Но что поделать — Уотерс тоже непроизвольно скашивал взгляд на кулак Гриффина.

Оба мужчины нервно переключили внимание на судебных приставов. Молчание чересчур затянулось, становясь неловким. Черт, подумал Гриффин.

Уотерс снова неуклюже прочистил горло.

— Итак, вы, ребята, говорили, что...

— Ах да! — подхватил нить беседы Джерри. — Мы проверили внутренний дворик, желая удостовериться, что все в порядке.

— Открыли двери фургона, — добавил Джордж.

— Заняли позицию, — внес свою лепту Том. — Начали выводить заключенных...

— И тут трах!

— Тарарах! — добавил Джордж.

— Ясное дело, высокомощная винтовка. Такой хороший, громкий выстрел. Честное слово, я в первый момент подумал, что кто-то охотится на оленей.

— Потом у меня в глазах покраснело. В буквальном смысле. Эта штуковина разбрызгалась повсюду.

— Парень так и рухнул. Он был мертв еще прежде, чем коснулся земли. О таких вещах часто слышишь, но я ни разу не видел ничего подобного.

— А я как заору: «Ложись!»

— Это точно: Джерри завопил: «Ложись!» — и мы все бухнулись наземь. Понимаешь, когда солнце встает из-за крыши и лупит тебе прямо в глаза, просто ни черта не видишь. Препоганейший момент во всей моей жизни.

— Мне показалось, будто я вижу какое-то движение. Вроде кто-то бежит. Но это все.

— Потом мы услышали, как с той стороны улицы вопят журналисты: «На крыше, на крыше!», «Вон он, вон он!»

— Какие-нибудь характерные черты? — подбадривал Уотерс. — Рост, вес?

— Там было даже не разобрать, мужчина это или женщина, — честно признался Джерри. — Говорю, это скорее походило на промелькнувший в кадре силуэт. Мгновенно промелькнувший. Совершенно ясно: это снайпер-одиночка высокой квалификации, мастер своего дела.