Кай заканчивает поцелуй, но его губы остаются в дюйме от меня.

— Что не так?

— Ничего. — Я отодвигаюсь, ковыряя свой облупившийся фиолетовый лак на ногтях. — Я просто думала о драке и о некоторых словах, которые были сказаны.

— Я знаю, что ты напугана, — говорит он. — Но все закончилось. Я обещаю.

— Это не то, о чем я думала. — Я не отрываю взгляд от своих рук, слишком боясь посмотреть ему в глаза, иначе я могу струсить. — Я думала о том, что ты сказал сразу после того, как велел мне бежать.

— О, — это все, что он говорит.

Самое время вставить стрекотание сверчков.

Мои щеки горят. Привет, неуклюжая девочка, приятно снова тебя видеть.

— Я не шутил. — Его голос дрожит от волнения. — То, что я сказал… там. Я действительно люблю тебя. Уже какое-то время. Я просто не знал, как тебе сказать, особенно со всем этим апокалипсисом, который происходит.

Я пристально смотрю в пол, когда волна эмоций накатывает на меня и сбивает с ног. Слезы непроизвольно выступают у меня на глазах. Я едва могу дышать. Я даже не знаю, почему и откуда берутся эти эмоции.

Никто никогда не говорил мне этого раньше, кроме моей бабушки и дедушки, когда он был жив. И никогда за миллион лет я не мечтала, что кто-то за пределами моей семьи когда-нибудь полюбит меня. Как они могли, если мой собственный отец никогда не любил меня?

Важный вопрос в том, люблю ли я его? Я не знаю, в основном потому, что не знаю, что такое любовь. Чувствую ли я, что падаю, когда нахожусь рядом с ним? Да, все это чертово время. Но я до смерти боюсь совершить этот прыжок.

— Прости, если я тебя пугаю. — Похоже, он и сам сходит с ума. — Но я не могу взять свои слова обратно, не тогда, когда я это имею в виду.

Не зная, что еще сделать, я наклоняю голову и целую его в губы, давая ему понять, что со мной все в порядке, что я забочусь о нем. Сильно, очень сильно.

Он бормочет что-то бессвязное, прежде чем обнимает меня, притягивает ближе и углубляет поцелуй.

— Может уже найдете себе комнату, вы двое? — говорит бабушка Стефи, входя в квартиру.

Дыхание Кая касается моих губ, когда он хихикает.

— Как, интересно, ей это удается? Как будто у нее есть специальный радар, который позволяет ей знать, когда мы собираемся поцеловаться.

— Собираетесь целоваться? — Бабушка Стефи бросает свою сумочку на стойку, кладет руки на бедра и смотрит на нас сверху вниз. — Я почти уверена, что вы двое были в шаге от того, чтобы устроить тут скачки.

— О, Боже мой, ты прекратишь это говорить? — Мои щеки пылают так же ярко, как рождественские гирлянды. — Мы не собирались этого делать. Мы просто целовались.

Она грозит мне пальцем.

— Да, но, если бы я не вошла, все было бы по-другому.

Я пристально смотрю на нее, и она ухмыляется, полностью наслаждаясь моим дискомфортом. Затем ее улыбка исчезает, когда она замечает лицо Кая.

— Господи Иисусе, мальчик, что случилось с твоим лицом?

— Вот что происходит, когда ты неправильно используешь пейнтбольный пистолет, — врет Кай, не моргая.

Моя бабушка придирчиво оглядывает меня.

— Ты выглядишь невредимой, если не считать царапины на щеке.

Я подавляю страх, связанный с этой царапиной, и показываю Каю свою лучшую ухмылку злодея.

— Что я могу сказать? В этом разница между любителем и профессионалом.

Кай бросает на меня недовольный взгляд, и я сдерживаю смех.

— Ты в порядке? — спрашивает бабушка Стефи Кая. — Если хочешь, я могу сходить за доктором. Я уверена, что он не будет возражать подойти и взглянуть.

Кай прижимает пакет со льдом к щеке.

— Все в норме. На самом деле все не так плохо, как кажется.

Хотя это могло быть и так.

Реальность сильно бьет меня по лицу, выбивая из меня дыхание, и мои ноги угрожают подогнуться. Должно быть, до сих пор я была в шоке, потому что произошедшее внезапно пронзает меня насквозь.

— Мне нужно кое-что забрать из своей комнаты, — выдыхаю я, а затем убегаю с кухни, прежде чем развалиться на части перед ними.

Когда я добираюсь до своей комнаты, я двигаюсь, чтобы закрыть дверь, но Кай придерживает ее, протискиваясь внутрь.

— Ты в порядке? — спрашивает он, закрывая дверь и запирая нас в комнате.

Слезы щиплют мне глаза.

— Все это просто накрыло меня.

Он обнимает меня прежде, чем я успеваю перевести дух, и раскачивает взад-вперед.

— Все будет хорошо. Обещаю.

Я хочу выразить протест. Я не хочу, чтобы он пострадал. Но часть меня хочет позволить ему заставить заплатить того, кто сделал это со мной, будь то Ханна, мой отец, Линн или кто-то еще.

— Просто будь осторожен, — шепчу я ему в грудь, и слезы текут из моих глаз. — Обещай мне, что ты не сделаешь ничего, что причинит тебе боль.

— Обещаю. — Он проводит ладонью вверх и вниз по спине. — Иза… Если хочешь, мы можем сообщить в полицию или даже другу-детективу твоей бабушки. Мы могли бы посадить их в тюрьму. Это было бы довольно жестоким наказанием.

Еще больше слез льется из моих глаз.

— Да, но тогда ты тоже можешь попасть в тюрьму.

— Я могу с этим справиться. И, честно говоря, с некоторыми вещами, которые сделал, я, возможно, заслуживаю этого.

— Нет, не заслуживаешь. — Я крепко сжимаю его, не желая отпускать. — Кроме того, я не смирилась бы с потерей тебя.

Его грудь поднимается и опускается, когда дыхание учащается. Он кладет подбородок мне на макушку, прижимая меня к себе.

— Тогда ладно. Заслуженная месть, вот что их ждет.

Кивнув, я держусь за него изо всех сил, надеясь, что это не обернется против меня.

Иза

Мне снится, что я бегу по лесу. Пытаюсь спасти свою жизнь, но, кажется, сейчас умру. Зомби хватают меня, Кайлер стоит и смотрит, улыбаясь вдалеке. Зомби едят мою плоть, а он продолжает смеяться, пока я медленно умираю…

Резко открыв глаза, я начинаю хватать ртом воздух, все мое тело влажное от пота. Ладно, это был странный сон. Но после всего, что произошло, я даже не удивлена. Я просто не знаю, почему Кайлер появился в нем? Может быть, потому что я должна порвать с ним сегодня?

Проворочавшись в кровати больше часа и проанализировав каждый звук, я отказываюсь от попыток снова заснуть и выхожу в гостиную. Настольная лампа включена, Кай спит на диване, без рубашки, подложив руку под голову. Улыбаясь, пересекаю гостиную и ложусь рядом с ним. Да, у меня могут быть большие неприятности, если бабушка проснется и увидит нас, но я разберусь с этим утром. Прямо сейчас просто хочу уснуть, и рядом с Каем я чувствую себя в безопасности.

Кай поворачивается на бок, его глаза медленно приоткрываются, когда я придвигаюсь к нему поближе.

— Привет. — Он одаривает меня милейшей сонной улыбкой. — Ты мне только что снилась.

Я подкладываю руки под щеку.

— Правда? И о чем был этот сон?

— Не уверен, что должен рассказывать тебе все подробности, но вот небольшой спойлер. Это касалось меня, тебя и этого дивана. Только на нас было не так много одежды. — Он мягко поглаживает мою щеку костяшками пальцев. — А вот и румянец, который я так люблю.

Я слишком устала, чтобы чувствовать себя неловко, поэтому просто прижимаюсь ближе и слегка касаюсь губами его губ, мой живот сводит от нервного возбуждения.

— Именно так начинался мой сон. — Он притягивает меня к себе и целует настойчивее, словно запечатлевая этот момент в своей памяти. Когда он отстраняется, то смотрит на меня с беспокойством. — Как бы сильно мне ни нравилось, что ты пришла прилечь со мной, я немного беспокоюсь, что что-то не так.

— Мне приснился кошмар, и я не могла уснуть, — признаюсь я, опуская голову на его обнаженную худощавую грудь. — Поэтому пришла сюда… с тобой я всегда чувствую себя в безопасности.

Он молчит мгновение, прежде чем приподнять пальцем мой подбородок, заставляя посмотреть на него.