— Мне действительно наплевать, причинил он тебе боль или нет. Он сделал достаточно. И должен за это заплатить.

Я чувствую, как ее глаза сверлят меня, стараясь увидеть, что скрыто внутри. Боже, что бы она подумала, если бы узнала, как сильно это убило бы меня, если бы с ней что-нибудь случилось?

— Я бы чувствовала то же самое, если бы тебе причинили боль, — произносит она, — поэтому, пожалуйста, не делай ничего, что может повлечь неприятности.

Понимает ли она, как много она для меня значит? Как сильно я забочусь о ней? Чувствует ли она то же самое?

— Ты должна позвонить в полицию, — я меняю тему разговора. — Чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.

Она смотрит вперед, положив телефон на колени.

— Я не буду. Не собираюсь рисковать тем, что у тебя будут неприятности.

— Со мной все будет в порядке. Я уверен, что у меня не будет слишком больших проблем.

Она смотрит на меня сверху вниз.

— Ты уверен в этом?

— Да, — вру я сквозь зубы.

— Ты лжешь. — В ее глазах вспыхивает гнев. — Точно так же, как ты лжешь о том, что у тебя нет проблем с этим парнем Ти.

— Тебе не стоит беспокоиться об этом. Тебе не стоит беспокоиться ни о чем из этого.

— Тебе тоже не следует этого делать. Ты бы даже не стал разбираться с этим, если бы не знал меня.

— Мне плевать. Я не хочу возвращаться к тому человеку, которым я был до того, как мы начали проводить время вместе.

Мы решительно смотрим друг на друга, ни один из нас не хочет отступать.

— Иза, просто подумай об этом секунду. — Я смягчаю свой тон, пытаясь убедить ее прислушаться ко мне. — Если мы не расскажем копам, то этим людям просто сойдет с рук то, что они сделали.

Она вызывающе складывает руки на груди.

— Если мы кому-нибудь расскажем, тебя, скорее всего, арестуют.

Обычно мне нравится ее упрямство, но сейчас оно меня бесит. Она должна сделать это, чтобы защитить себя. Это единственное, что сейчас важно.

— Я пойду на этот риск. — Я замедляюсь, когда вижу знак ограничения скорости.

— Ну, а я нет, — говорит она как ни в чем не бывало. — И, если ты позвонишь в полицию и расскажешь им, что случилось, я скажу, что ты их разыграл.

— Мы должны что-то предпринять, — умоляю я. — Я не могу просто позволить им безнаказанно причинять тебе вред.

— Они не причинили мне вреда, только напугали.

Я рулю одной рукой, одновременно протягивая руку и касаясь пальцами ее поцарапанной щеки.

— Они не делали этого?

Она морщится, ее лицо искажается от боли.

— Я уже сказала, что сама виновата.

Я в последний раз провожу пальцами по коже, прежде чем убрать руку с ее щеки.

— Что именно произошло, когда они схватили тебя?

Ее беспокойство проявляется, когда она подтягивает колени к груди и пересказывает мне все, что она слышала, когда ее похитили. Чем дольше она говорит, тем больше во мне закипает гнев.

Если я когда-нибудь выясню, кто эти люди, они пожалеют. Я позабочусь об этом, даже если это окажется Кайлер.

— Итак, они слушали классический рок. — Я мысленно отмечаю любые важные детали, которые могли бы привести меня к этим людям. — Они были в масках — как тот человек, которого я видел, а это значит, что они… — Я сглатываю. — Наблюдали за тобой. И у них есть хижина в лесу, и этот парень, кажется тебе знакомым.

— Мне так показалось. И женщина тоже. — Она кладет подбородок на колени. — И парень вел себя так, как будто ему было стыдно за это.

— Если он знает тебя, то я предполагаю, что ты, возможно, говорила с ним раньше.

Кайлер, Кайлер, Кайлер, если это ты, тебе не поздоровится.

— Может быть… Но, Кай, я не хочу, чтобы ты искал этих людей.

Сжав губы, я сосредотачиваю свое внимание на дороге, в то время как мои руки дрожат от непреодолимой потребности причинить боль человеку, который сделал это с ней.

— Кай, послушай меня. — Она кладет руку мне на плечо, чтобы я посмотрел на нее. — Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

— Тогда нам нужно обратиться в полицию. Кто-то должен найти их и убедиться, что они больше никому не причинят вреда. — Мой дрожащий голос выдает бурю, грохочущую внутри меня. — Я попросил своего друга проследить за мной, пока я ехал за тобой, но не знаю, сработало ли это, так как я сказал ему быть там к шести.

Я останавливаюсь на красный свет недалеко от центра города. Вдоль улиц расположены небольшие магазины, в которых продаются товары для дома и сувениры, а также местный банк и продуктовый магазин. Люди бредут по тротуару, занимаются своими делами, наслаждаются своей скучной, рутиной жизнью.

Я помню, что раньше смотрел на людей, которым так легко было угодить, и жалел их. Разве они не хотели большего от жизни? Прямо сейчас я завидую им. Я бы все отдал за это.

— Хорошо, вот что мы будем делать, — говорит Иза, вырывая меня из моего транса жалости к себе. — Мы подождем, пока ты не переговоришь с Джулсом, и если он ничего не знает, тогда мы пойдем и поговорим с другом моей бабушки, полицейским в отставке, и посмотрим, что он думает. Может быть, он сможет выяснить, кто похитил меня, не привлекая полицию.

— Хорошо, думаю, я могу согласиться с этим планом. — Я еду вперед, когда светофор переключается на зеленый.

— Ладно. — Ее взгляд падает на телефон. — Но что нам делать с флешкой? Мы просто отдадим ее?

— Думаю, да, — отвечаю я, вынимая флешку из ботинка и бросая ее на консоль. — Мы заедем и оставим ее. И если правильно разыграем карты, мы сможем спрятаться и посмотреть, кто это, когда они заберут флешку.

Она озабоченно грызет ногти.

— И ты думаешь, что все будет так просто? Что после того, как мы отдадим им ее, они просто отпустят нас?

— Да. — Нет. Я не думаю, что все будет так просто.

Единственный способ, все это прекратить, — узнать, кто это сделал, и заставить их заплатить в десять раз больше.

Изабелла

Тошнота поджимает мой желудок, пока я смотрю в окно машины, наблюдая, как магазины размываются вместе со звездами и луной.

Выбежав из леса и увидев Кая, я никогда в жизни не была так счастлива. Он пришел за мной, спас меня, и это было все, что имело значение в тот момент. Все, чего я хотела, это быть рядом с ним, и, когда прыгнула в его объятия, я не хотела, чтобы он меня отпускал. Когда-либо.

В конце концов, мне пришлось сесть в машину, где реальность ударила меня наотмашь, когда я осознала всю серьезность ситуации. Сегодня меня похитили. Меня схватили средь бела дня, отвезли в хижину и связали люди в масках. То, что произошло, вероятно, будет вечно преследовать меня в ночных кошмарах.

Знаю, что должна позвонить в полицию, но после того, как они угрожали Каю, я не могу заставить себя сделать это. Я вижу, что он раздражен моим отказом подчиниться, но мысль о том, что он может отправиться в тюрьму, заставляет меня запечатать то, что произошло внутри меня, и запереть это навсегда.

Я просто хочу оказаться дома, принять душ и забыть об этом дне.

Словно почувствовав мое настроение, Кай переплетает свои пальцы с моими.

— Мы почти на месте.

Я киваю, сжимаю его руку и прижимаюсь лбом к прохладному стеклу, пока мы не подъезжаем к остановке Саннивейл у заправочной станции. Парковка довольно пуста, и в магазине горит свет, но, похоже, внутри находится только кассир.

Инструкции, которые нам прислали, были довольно простыми: сообщить им, когда мы доберемся до заправки, и они скажут, где оставить флешку.

Однако, прежде чем написать им, Кай упоминает, что хочет сначала позвонить Джулсу и спросить, не узнал ли он чего-нибудь.

Кай останавливает машину в задней части парковки, выключает двигатель и звонит Джулсу.

— Давай, давай, давай. Возьми трубку, — бормочет он в трубку, его колено подпрыгивает вверх и вниз.

Когда никто не отвечает, он оставляет короткое сообщение на голосовой почте, а затем со злостью жмет пальцем по кнопке завершения.