— Знаю. — Он пристально смотрит на меня, оценивая. И вдруг он целует меня с такой страстью, что сердцебиение вновь усиливает звук с аппарата.

— О, боже мой, не могли бы вы двое прекратить это, — говорит бабушка Стефи. — Ты же на кислороде, черт возьми.

Мы с Каем отстраняемся, затаив дыхание. Я поворачиваю голову к дверному проему, и счастье переполняет меня.

Все, кого я люблю. Прямо здесь. Это именно то, что мне нужно.

— Извините, — говорит Кай, пятясь от кровати, как будто моя бабушка собирается напасть на него. — Я просто...

— Целовался с моей внучкой в больнице, — перебивает она его, упирая руки в бока. — Вам не удастся выкрутиться, молодой человек.

Он поднимает руки в знак капитуляции и опускается на стул.

— Извините. Я сяду и буду держать свои руки при себе.

— Хороший мальчик. — Она ухмыляется ему, но ее улыбка сменяется беспокойством, когда она поворачивается ко мне. — Как ты себя чувствуешь, милая?

Я пожимаю плечами, глядя на иглу для внутривенного вливания, воткнутую в тыльную сторону моей руки.

— У меня немного болят легкие. И запястья, и лодыжки тоже, но в целом я чувствую себя нормально.

Она садится на край кровати, а Индиго садится с другой стороны.

— Нет, милая, — говорит бабушка. — Я имею в виду, как ты себя чувствуешь эмоционально? Доктор уже проинформировал меня о том, как ты должна чувствовать себя физически. Боль будет еще некоторое время, но ты быстро поправишься. — Она опускает взгляд на мои забинтованные запястья. — Хотя они сказали, что у тебя останется несколько шрамов.

Я думаю обо всем, что произошло. О том, через что прошла, не только за последние несколько недель, но и за всю свою жизнь. Думаю о том, что я потеряла. Но потом вспоминаю, что у меня есть. Я жива. Меня окружают люди, которые любят меня. Мою маму выпустят из тюрьмы. Я с ней познакомлюсь. Я наконец-то узнаю о человеке, который привел меня в этот мир.

— Я думаю, со мной все будет в порядке, — говорю я своей бабушке Стефи.

Точно так же, как ожоги от веревки на моих запястьях со временем заживут, заживут и мои сердце и разум. Останутся ли шрамы? Да, определенно. Но Кай однажды сказал мне, что я сильная, и я действительно начинаю ему верить. Что я намного сильнее, чем мне казалось.

Но моя самая большая сила в том, что я не одна. Шесть месяцев назад я бы не смогла этого сказать. Шесть месяцев назад... Ну, на самом деле я не хочу сейчас думать о прошлом. Только о будущем. О том, чтобы стать лучше. О том, чтобы отпустить все плохое. Воспользоваться своим вторым шансом и убедиться, что я его не упущу.

Кай

Как только Иза снова засыпает, ее бабушка и Индиго выходят из больничной палаты, чтобы взять что-нибудь перекусить в кафетерии. Они приглашают меня присоединиться к ним, но я отказываюсь отходить от постели Изы. Я не могу перестать смотреть, как она спит, как она вдыхает и выдыхает, ее губы слегка приоткрыты, волосы разметались по подушке.

Когда она перестала дышать, я подумал, что потерял ее. Что я никогда больше не смогу поговорить с ней, поцеловать ее, услышать ее смех, увидеть ее улыбку. Я думал, что она покинула меня. Что я потерял девушку, которую любил. Что она ушла навсегда.

Но потом появились врачи и восстановили ее дыхание. Я никогда в жизни не испытывал такого облегчения. Однако внутри меня поднялась буря. Буря, которая не утихнет, пока все, включая Ханну и Кайлера, не заплатят за то, что они с ней сделали.

С Линн и ее отцом все было довольно просто — полиция позаботилась об этом. Но Кайлер и Ханна все еще гуляют на свободе и наслаждаются жизнью, в то время как Иза лежит в постели, восстанавливаясь после ожогов и отравления дымом.

Но это ненадолго.

Встав со стула, я быстро целую Изу в лоб и останавливаюсь возле выхода, чтобы позвонить. Я не отхожу далеко, не хочу, чтобы она проснулась в пустой палате.

— Привет, — говорю я, когда Джулс поднимает трубку. — Мне нужно, чтобы ты нашел для меня несколько видеофайлов.

— Конечно, — с готовностью отвечает он. — Где?

— Либо у Ханны Андерс, либо у моего брата, — говорю я ему, понизив голос. — Я бы начал с проверки их компьютеров, а потом уже пошел дальше. Эти видео с моим участием.

— Звучит заманчиво, — говорит он. — Что ты хочешь, чтобы я с ними сделал?

— Уничтожь их. — Я прислоняюсь к стене. — И как только это будет сделано, мне понадобится твоя помощь кое в чем другом.

— В чем?

— Заставить людей, которые украли видео, заплатить.

Он говорит, что все в порядке и что скоро позвонит мне и сообщит новости. Мы заканчиваем разговор, я убираю телефон и проскальзываю обратно в палату. Меня успокаивает ровный ритм кардиомонитора, когда я подхожу к ее кровати и сажусь. Я провожу рукой по ее щеке, и ее ресницы трепещут.

— Кай, — бормочет она, не открывая глаз.

— Не волнуйся. Я здесь, — заверяю я ее, оставляя свою руку лежать на ее щеке. — И я никуда не уйду.

Это правда. Пока я у нее есть, я никуда не уйду. Я люблю Изу и планирую проводить с ней много времени, без преследователей и угроз избить меня. Я позабочусь о том, чтобы она была счастлива. Это наш второй шанс, и я не собираюсь терять ни секунды.

Иза

Месяц спустя…

Удивительно, как сильно может измениться ваша жизнь за один месяц. Неужели все стало так радужно и солнечно? Нет, вовсе нет. По ночам меня преследуют кошмары, и мне приходится посещать психотерапевта два раза в неделю. А после того, как газеты начали публиковать подробности того, чем занимались Линн и мой отец, я стала объектом сплетен в школе и стала известна как девушка, которую чуть не убила мачеха. После долгого разговора с моей бабушкой Стефи я решила сменить школу. Но не думаю, что это проявление слабости. Я просто хочу наслаждаться жизнью, и это стало моим девизом. К тому же, Кай перевелся вместе со мной, так что мне не пришлось идти в новую школу одной. А когда Кай рядом, кажется, что все возможно. Он самый лучший парень на свете, всегда рядом, постоянно заботится обо мне, мстит людям, которые причинили мне боль. Да, последнее может быть немного экстремальным, и я сказала ему не делать этого, не снимать Кайлера и Ханну с крючка. Не то чтобы я считала, что они не заслуживают наказания, но я чувствовала, что Ханна и так уже страдает из-за того, что ее мать обвиняют в убийстве и покушении на убийство. И Кайлер… Ну, я просто не хотела, чтобы Кай причинял вред собственному брату. К тому же, у них все еще были те видео с Каем, и я не хотела, чтобы они были обнародованы.

Но Кай, оставаясь Каем, уклонился от прямого ответа на мою просьбу и заверил, что с видео «разобрались». Через несколько дней его брата исключили из футбольной команды после того, как тренер обнаружил стероиды в его спортивной сумке. Я не знаю, зачем тренер вообще полез в его сумку, но когда я спросила Кая об этом, он пожал плечами и сказал:

— Сам виноват, что таскает с собой то, чего у него быть не должно.

Что касается Ханны, то я ничего не слышала о ней с тех пор, как мы встретились в ресторане. Она ничего не сказала мне, только посмотрела с неприкрытой ненавистью в глазах. Примерно неделю назад я узнала, что она собрала вещи и уехала из города. Заставил ли ее это сделать Кай, я никогда не узнаю. Но я бесконечно благодарна ему за все, что он для меня сделал.

О да, и его поцелуи тоже не так уж плохи.

— Как ты думаешь, моя мама все еще похожа на человека с фотографий? — спрашиваю я, рассеянно оглядывая гостиную в его квартире, которую он делит с Джулсом. — Или она изменилась?

Кай перестает посасывать мою шею, издавая низкий смешок.

— Знаешь, я пытаюсь не принимать на свой счет, что ты думаешь о том, как выглядит твоя мама, пока я целую тебя, но это немного задевает мое эго. — Он поднимает голову, чтобы посмотреть на меня, его глаза искрятся весельем. — Должно быть, я теряю свои потрясающие навыки.