— Гордеев. — тяжело вздыхаю и взгляд увожу. Стыдно. Неужели я сама не заметила, как вспомнила о парне, которого так тщательно гнала из своей жизни.

— Бывший твой?

— Нет, нееет! Мы с ним никогда. Вообще.

— Но хотелось бы, я прав?

— Давай не будем о нем.

— Ты права, мне хватило этого вечера.

— И после всего ты хотел еще раз со мной увидится? Вначале ты ведь это хотел сказать? Зачем?

— Ты мне понравилась. И если сегодня ты не с ним, значит у меня есть шансы. — затихает. — Были шансы.

— Дим, ты замечательный, очень интересный парень. Просто не мой.

— Ты даже представить не можешь, сколько раз я уже это слышал. — звучит от него с неким расстройством и даже отчаяньем.

— Ты еще обязательно встретишь ту, для которой всего этого будет достаточно. Спасибо за вечер. — беру цветы в свою охапку и нырнув в них, делаю вдох приятного аромата. — За цветы спасибо. Давно никто не дарил.

Оставив быстрый чмок на его щеке, я чтобы избежать дальнейшего неудобного разговора, побежала в сторону дома. Но если быть честно от сердца отлегло. Зачем мне водить его за нос? Давать ложные надежды, если я больна Гордеевской зависимостью. Пока не справлюсь, никаких свиданий!

Собственно с этой твердой установкой на жизнь я пошла принимать душ. Пена покрыла мое тело, а яркий вишневый аромат наполнил легкие. По выходу нанесла все свои крема, в полотенце завернулась и, припевая песню, вышла в комнату.

— Да твою ж мать! Опять⁈

На моей постели, собственной персоной с улыбкой до ушей лежит ни кто иной, как Гордеев. В руке оторванный бутон ромашки, над которым он издевается, одергивая лепестки.

— Любит… Не любит… К сердцу прижмет…

— Ага, счаз! К черту пошлет! Я тебе сейчас как покажу!

Подхожу к нему, чтобы хорошенько так вмазать, и когда замахиваюсь, полотенце падает к моим ногам, оголяя все искупанные прелести.

— А ты можешь меня всегда так встречать?

— Да что ж такое!

Святослав.

Сказать, что я ахринел это ничего не сказать. Мало того, что этот смельчак подвез мою Лину, так он еще и веник приволок свой. Девчонки что ли, правда, тащатся от этих веток сорванных? Так я ей могу целый фургон подарить, пускай в них тонет.

Мда, уж… Гордеев, а че ж не подарил⁈ Только языком чешешь и заходишь не с той стороны. Этот олень тебя обойдет, и глазом моргнуть не успеешь.

Пока совесть меня охотно так воспитывала и ставила на путь истинный, моя птичка упорхнула на старенькой развалюхе. А может это просто повод меня позлить? Щелкнуть по носу и показать свою значимость⁈

Н-нет! Воронцова точно такими приемами пользоваться не будет. Хотя нехер в догадках сидеть и накручивать себя.

— Я поехал. — прокручиваю брелок от тачки на пальце. С парнями по-быстрому рукопожатием прощаюсь.

— Слышите, как цокают. — роняет мне вдогонку Клим с насмешкой. Остальные пацаны охотно его поддерживают. — Каблучара!

— Заткнись, придурок! Сам-то на себя посмотри.

С намеком ему бросаю напоследок, ведь только я знаю, как он унижался перед своей заучкой. Это сейчас у них терки и недопонимания, но еще вчера он пороги ее квартиры оббивал.

Рванув с места, чисто наугад ехал за Воронцовой. И дорога на выезд главной трассы всего одна, а с моим конем я с легкостью их догнал. При этом оставаясь незамеченным. Сначала погляжу, что этот хрен из себя представляет и как моя Лина себя с ним ведет, а дальше… Буду действовать по случаю.

— Блять, я начинаю уже засыпать.

Прошло наверно часа два, как у этого пацана рот не закрывается. Геля головой часто крутит, будто ищет кого. Зевает, в еде ковыряется. Обзор у меня так себе, сижу на безопасном расстоянии. Не слышно нифига.

— Руки убрал! — сжимаю салфетку в руке, когда замечаю, что этот тянется к лицу Воронцовой. — Моя девочка… — выдыхаю, когда она отвергает его. А дальше в туалет сбегает. Сейчас его отшивать не вариант, ради Лины потерплю, сколько нужно будет. Если на импульсе решусь все испортить, она окончательно на меня обозлится, а так… Терпение и только терпение.

И собственно вуаля… Уже у самого дома Воронцовых, когда моя красотка скрылась за своими воротами, а этот уехать не успел, открываю дверь и на пассажирское к нему прыгаю. Место после сладкой попки не остыло, а запах спелой вишенки еще витает в воздухе.

— Привет. Как там тебя? — тянусь к магнитоле и музыку потише делаю.

— Ты кто вообще⁈ — включает он бычку, оглядывается по сторонам в поисках наверно еще кого. — Выметайся!

— Ты чего такой не дружелюбный? С моей девчонкой прям кипятком тек. А сейчас все, лимит исчерпан?

— Гордеев значит. — хмыкает парень. А я в полном ахире нахожусь. Это когда я таким знаменитым стал?

— А ты откуда? Стой, Геля говорила обо мне?

— Есть такое. А я ведь тебя иначе представлял.

— Берега не путай. Я собственно, зачем к тебе сел. Карту памяти стирай и дорогу сюда забывай. Моя она. Понял?

— Да понял я, понял! Она сама мне сказала, что мы с ней… Короче не выйдет ничего.

— А ты так легко сдался? — довольно откидываюсь на сиденье.

— А смысл? Я ее знаю не так долго. И потянуть не смогу. Дом, глянь какой. А вечно по кафешкам ее тягать не осилю финансами.

— Воронцова девушка высокого полета.

— Именно.

— Но на бабки не падкая.

— Это потому что никогда в них не нуждалась. Я бы глянул, если бы ее лимит в день от силы пять соток был бы.

— Пять соток? — смеюсь. — У нее утренний кофе только стоит столько.

— Вот и я о том же. Может, покурим? А то за весь вечер так и не решился.

— Прости, парень, но я за здоровый образ жизни. А еще за его спасение и мне в гости пора. Но ты это… Не вздумай.

— Не претендую. — ставит руки в знак капитуляции.

Выйдя на улицу, я уже по знакомому мне маршруту, незаметно пробрался во двор Воронцовых. Пёселя попросил меня не выдавать и ползком на второй этаж еле как забрался. А дальше… Знал бы что меня такой вид будет ждать… Всех с хлебом и солью приветствуют, а меня с вкусными булочками.

— А ты можешь меня так всегда встречать?

Завороженно смотрю на торчащие пики. Красота не описуемая, а насколько возбуждающая… В штанах всё реагирует быстрее, чем я успеваю подумать. Писец, как хочу ее.

Я и не слышу, что там Воронцова возмущается, хватаю ее за руку и на себя тащу. Падает пушинка на меня, и наши глаза встречаются. Тону в ее небесно-серых.

— Отпусти!

— Не дергайся. Дай немного моментом насладиться.

Обнимаю ее и к груди прижимаюсь немного. Пахнет Лина обалденно, так бы и уснул, держа ее в охапке.

— Считай, что прощена за походы с другим на свиданки.

— Чего⁈ — отталкивается руками от меня и приходится отпустить. Девчонка халат со стула хватает, лишая моих глаз красивых видов. — Ты меня простил⁈ Ты бы лучше шапку носил вместо кепки, а то я смотрю — голову надул, и бред всякий несешь!

— Смешная. Скучал по тебе. — падаю на ее кровать в позе звезды.

— Вставай! Чего разлегся? — тянет меня за ногу, старается, но силенок не хватает. В итоге фыркнув, усаживается рядом. — Хорошо. Говори, зачем пришел и проваливай. Мне казалось, что мы с тобой уже все выяснили.

— Тебе показалось. — укладываюсь на бок, подпирая голову ладонью. — Иди ко мне, давай просто полежим.

Хмыкает с легким смехом.

— А ты ничего не попутал? Может, тебя как в прошлый раз чаем напоить и еще спать положить⁈

— А почему бы и да. Думаю, твоя мама будет непротив.

— Уверен? Наверно стоит ей рассказать, как ты меня бортанул.

— Я, конечно, тоже могу рассказать твоим родителям, что ты делала в кабинете ректора перед итоговыми зачетами. Но не буду. — довольно ухмыляюсь и тяну ее снова за руку. — Иди сюда.

Одергивает руку и становится к окну, и собственно ко мне спиной.

— Я всю неделю проживала свою лучшую жизнь без тебя.

Перебиваю.

— А мне так не кажется.