Свят опускается к моим губам, и сейчас его поцелуй нежный, глубокий, в нём полно чувств. Всё происходящее кажется нереальным… Ещё недавно я этого парня терпеть не могла и только мечтала, чтобы он отлип от меня, а сейчас и сама не хочу отпускать.

Он входит резко, заставляя меня хватать воздух от неожиданности. Движения становятся всё более настойчивыми, жар окутывает низ живота, и я выгибаюсь навстречу, цепляюсь в него ногтями, царапаю спину и поддаюсь его темпу.

— Тихо, тихо… нет, нет… не так быстро… — звучит с лёгкой досадой от него.

Гордеев сбавляет скорость и, протиснувшись между наших тел, начинает ласкать мой клитор. Разряд тока от макушки до кончиков пальцев гуляет по всему телу. А потом новая вспышка. Я подаюсь вперёд, встречая каждый новый толчок. Поцелуи глубокие, несдержанные… глаза в глаза, губы в губы, шёпоты и стоны. Блуждание рук, сплетение языков.

И вот тот самый момент, когда воздух становится невыносимо тяжёлым, а стены будто сжимаются, наступает долгожданный оргазм. Настолько мощный, что в моих глазах начинает мерцать. Словно сотни мелких светлячков раскинулись передо мной, и тело обмякло, содрогаясь в удовольствии. Я лежала, обессиленная, и слышала только его дыхание рядом. Но мысли уже бежали вперёд…

Поэтому, еще не успев прийти в себя, я поворачиваю голову к парню, смотрю его на активно вздымающуюся грудь и выдаю:

— Гордеев, кажется, я знаю, как мы можем все порешать с этой свадьбой.

Свят заливается смехом, он ведь явно не готов был к такому повороту.

— Серьезно? Хочешь сказать, что все это время ты думала только об этом?

Усаживаюсь на кровати, скрестив ноги и с серьезным выражением лица говорю:

— Ты слушать собираешься⁈ Или нет⁈

Гордеев меняет позу, теперь он подпирает голову рукой и смотрит на меня завороженно.

— Пф… Конечно, я готов слушать. С таким-то видом.

— Эй! — вскакиваю с кровати и хватаю свои вещи. Иду к выходу, но перед этим отвечаю: — Встретимся внизу. За ужином!

Ангелина.

Ни капли неловкости, вот от слова совсем. Будто мы с Гордеевым уже сотни раз оставались наедине. И признаюсь, он был хорош: я лишь намекнула, а он всё сделал сам и довел меня высшей степени удовольствия.

Перед тем как спуститься вниз, я быстро забежала в ванную, смыть запахи, которые сбивали меня и вели совершенно в другое русло. Сейчас есть дела поважнее. Тема родителей и свадьбы висела в воздухе, и, в общем, шанс поссориться был велик, но решение, казалось, лежало прямо перед нами супер простое и очевидное.

— Гордеееев! — кричу на весь дом. — Засранец! Обманщик!

В руках у меня миска с мясом, которое, по словам Свята, должно было сгореть. Но оно идеально целое, ни следа от огонька.

За спиной слышу скрип ступенек, медленно поворачиваюсь, а он смотрит на меня, глаза бегают, затылок чешет, будто ни при чём. Но теперь-то бежать некуда.

— Это как понимать⁈

— Что? Ничего же плохого не произошло.

— Действительно. Кушать сладкое перед основным — вредно. А ты это правило нарушил.

— Я не мог устоять, когда меня так манили твои булочки.

Он подходит ко мне вплотную, руки ложатся на талию, а губы начинают скользить по шее. Я ненавидела, что он так легко превращает мою злость в слабость. Таю в его ласках. Тело слабеет, становится ватным, и тарелка почти выскальзывает из моей хватки, но Свят ловко её перехватывает.

— Не знал, что настолько ты по мне сохнешь. Хотя догадывался, — смеётся.

Насупившись, хватаю полотенце со стола и мчусь за ним, пока он бегает вокруг кухонного островка.

— Я тебе сейчас покажу, как я без ума. И только смерть нас разделит, Гордеев!

— Я не против, — издевательски хохочет. — Только давай сначала поженимся.

И вот после этих слов замираю, сразу же оседаю на стул.

— Это уловка? — он смотрит подозрительно.

— Садись. Поговорим.

— А мясо? Может, стоит все-таки насадить его на шампура?

— Никуда оно не денется. Я уже настроилась, что его нет. Так что садись!

Парень разливает вино по бокалам и усаживается напротив.

— Свят, — слегка вздыхаю. — … я остаюсь при своём, свадьба нам сейчас не нужна. Мне нравится всё именно так, — развожу руками. — Встречи без напряга, ухаживания, внезапный секс. Желание дать тебе по морде, а потом растворяться в твоих руках. Все это стоит пройти, прежде чем стать мужем и женой.

— Почему ты думаешь, что свадьба разрушит всё это? Просто штамп.

— Сказать легче, чем сделать. Я не хочу по слову родителей. Хочу, чтобы ты сам к этому пришёл… мы пришли. Прости, но я не собираюсь идти у них на поводу.

— Это и есть решение? Просто забить?

— Да. Если они так хотят свадьбу — пусть устраивают. Я лично не приду.

— Геля… — лицо Свята мрачнеет. — Отец сказал, что любое наше кривое действие, и он создаст проблемы твоим родителям. Я повлиять не смогу.

Я смотрю на него, то ли чудной, то ли корону на голову своему отцу раньше времени надел.

— Гордеев, алё… Твой отец отличный манипулятор. И насколько я подслушала разговор моего, твой и сам в выигрыше от сделки. А свадьба будет, не будет, да какая вообще разница? А ты, кажется, сериалов пересмотрел. — кидаю в него тряпку.

— Эй, а разве что-то не может пойти не так?

— Ну что, например? — смотрю на настенные часы. — Они уже пару часов как подписали бумаги. Думаешь, если их дети решат не жениться, кто-то готов лишиться прибыли? Не смеши меня.

— Откуда такая уверенность?

— Тебе ещё учиться и учиться, студент. — отвечаю с сарказмом и поднимаю бокал. — Поэтому мы можем делать так, как нам вздумается. Если им нравится всё это организовывать — пусть. Сходишь на примерку костюма, я — платья. А на торжество не придём, тем самым и проучим родителей. Если будем угождать всегда, то до старости с их шеи не слезем.

— Ты права, — он тянется своим бокалом к моему, и мы закрепляем все звонким ударом стекла о стекло.

— Вот и славненько. А теперь поедим?

Я полна эйфории, только вот от Гордеева такой же реакции совсем не вижу. Он какой-то странный, загруженный что ли.

— Свят, в чём дело? — накрываю его ладонь своей. — Ты расстроился из-за свадьбы? Я понимаю, хочешь меня окольцевать, но потерпи немного. — смеюсь задорно, но он лишь слабо ухмыляется. — Так… что случилось?

Святослав тяжело вздыхает, убирает руку, пальцы свои нервно заламывает под столом.

— Было ещё кое-что… о чём мы с отцом говорили.

— Касается нас? Моей семьи?

— Нет. Это касается моей мамы.

— С ней что-то случилось? — спрашиваю осторожно. Вообще я особо не лезла в его семейную драму. Знаю только, что рос Гордеев под воспитанием нянек и отца, который вечно был занят на работе. А где его мать, никогда не задавалась этим вопросом, а спрашивать боялась, вдруг надорву зажившую рану.

— Нет. С тех пор, как она ушла, я её больше не видел. Даже не знаю, где она.

Он поднимает глаза, полные тоски и уязвимости. Никогда ещё я не видела Гордеева таким, от уверенного парня остался маленький мальчик. И мне захотелось обнять его так, будто я могла вернуть то, что он потерял.

— Я хочу заняться её поисками. Но боюсь, отец сразу всё пронюхает и начнет мешать.

— Если ты не против, то я могу поговорить со своим папой. Договорюсь с ним, чтобы никому не говорил.

Гордеев смотрит на меня с нежностью, протягивает руку, и я с охотой вкладываю в его свою ладонь.

— Иди ко мне. — притягивает в свои объятия и ныряет в мою макушку. Чувствую его горячее дыхание, крепкие уверенные руки и мне рядом с ним невероятно хорошо. — Спасибо. — шепчет мне тихонько, а я прижимаюсь к нему еще сильнее, чтобы он чувствовал, что не один. А я окончательно для себя поняла, что в этот миг готова идти с ним в любую бурю.

Все последующие дни летели один за другим. Мы, как и договорились, играли роль примерных жениха и невесты. Моя мама вся ушла в подготовку и даже не заметила, что я просто забила на свадьбу. Мне было плевать на цвет, музыку, гостей… абсолютно всё равно. Но платье мерить я поехала и решила, ничего страшного, если присмотрю что-то на будущее. И какая девочка не мечтала прочувствовать этот момент в нарядах принцессы.