Никогда Хвалира не видела, чтобы девушки столько пили и не пьянели, мощь культиватора стальной лиги давала дополнительные особенности.

— Выпьешь для храбрости? — предложила ей воздушница, сидящая скрестив ноги укрывшись антимагической сетью.

— У нас раньше говорили, что пьяная баба — гостеприимное лоно. — Ответила Хвалира магичке.

— Как будто, брать от жизни всё — плохо? — усмехнулась Виолла. — Или ты боишься, что тебя в сфере соблазнят?

— Нет, мне и так неимоверно повезло. Надо рассчитывать на то, что уже есть. — с этими словами девушка подошла к старенькой деревянной кровати укрытой пыльными тряпками и ещё раз вздохнув легла на нее, закрыв глаза.

Сфера впустила Хвалиру в себя, в мгновение стерев память о взрослой жизни, уменьшив и омолодив, погрузив в темноту детского воспоминания.

Сверху вдруг загремело и зашипело. Её заранее спрятали в подпол, подальше от беды пришедшей в деревню. Тяжёлые — окованые железом сапоги гулко и быстро ходили по комнате, те кто вырывался в дома не сражался как культиваторы — один на один, они убивали без вызова, они нападали боевым группами не оставляя ни единого шанса одиночкам.

Наконец, паладины покинули жилище, предварительно вырвав из тела хозяйки её артефакт — серебряную брошку. Потом же, пришли солдаты, они бегло осматривали дом, но как бы не искали, так и не нашли главное сокровище этой семьи. От безнаказанности кое-кто, не побрезговал в своей похоти и мёртвым, остывающим телом.

Подвальная крышка в погреб оказалась плотно придавлена ножками кухонного стола, Хвалира всё видела и кричала, но её губы не слушались, заклинание наложенное серебряным лекарем — её матерью, работало «на все деньги», руки били о дерево люка, но словно мягкие тряпки не издавали звуков и не могли выдать её стуком о потолок подпола. Девочка могла лишь видеть, как в пустой бедной комнате старого дома, застывшими, стеклянными глазами в пустоту взирала её мать, полуголая, в синяках, лежащая на кровати с дымящейся сквозной дырой в груди.

Хвалира бесшумно всхлипывала, юное сердечко билось словно табун лошадей, когда сверху снова начался бой. Снова зашипел воздух от лучей света, снова завопили люди, но на этот раз это не были деревенские, знакомые голоса. Вопили те — захватчики, убийцы, насильники её матери.

Сквозь щели половиц показался яркий голубой свет, в дом вошел, кто-то большой и массивный. Он остановился у самого входа, а потом люк над головой девочки вдруг приподнялся и словно невесомый медленно отлетел в сторону.

Чёрный доспех не сковывал его движений, а хмурый взор из под нависающий седых бровей сменился на удивлённый. У заглянувшего в подпол был многократно переломанный нос на вытянутом угловатом лице, горящие красным глаза, и длинные жидкие усы перетекающие в такую же жидкую, седую бородку.

— У тебя дар. Дитя. — медленно пробасил мужчина, неопределённого возраста.

Хвалира осторожно выглянула из люка. Не замечая валяющихся в доме трупов светломирцев она пристально смотрела на свою убитую мать.

— Да, на войне так бывает. Но ты можешь отомстить им, им всем! — произнёс Зэр заметив куда устремлён взгляд девочки и протянув ей левую руку. Но та не шелохнулась, стоя недвижимой.

— А, вижу, лекарское онемение… — понимающе произнёс воин. — Тарзавал, сними чары!

Померк дневной свет и вокруг стало темнее чем ночью, лишь огромный меч в руке императора горел ярким синим цветом. Тело Хвалиры начало покалывать, пальцы рук и ног медленно стали отзываться на желания пошевелить ими.

Он опустился на одно колено, чтобы латной, чёрной перчаткой, обнять грязную облачённую в простенькое серое платье девочку и в один момент посадить её на своё железное плечо. Громоздкий голубой меч, исчез из его ладони и снова появился, когда императору понадобилась, поддержать юное тельце, чтобы то не упало с плеча.

— Мне говорят, тебя зовут Хвалира, Хвалли да? — медленно пробасил Зэр выходя из дома, стараясь двигаться и поворачиваться так, чтобы девочка не смотрела на убитую мать.

— Д-да. — всхлипнула Хвалли.

— Знаешь, ничего уже нельзя изменить. Но я дам тебе кое-что иное. Если ты вступишь в мою армию, то станешь бессмертной и сможешь забрать множество жизней этих тварей… Да, боль об утрате никуда не уйдёт. Но, зато ты сможешь поделится ей со всеми, словно лучник посылая свои стрелы во врагов. Во врагов Тёмного мира. Ты вступишь в мою армию и будешь мстить за свою мать вечно? — закончил он вынося девочку, на улицу горящей деревни, где повсюду лежали знакомые ей люди, среди тел тех, кто пришёл убивать грабить и насиловать.

— Да. — кивнула заплаканная Хвалира.

— Тогда на. — рука императора протянула ей что-то дурно пахнущее.

Хвалира взяла в руки обугленную, почерневшую костлявую руку, отрубленную в предплечье.

— Это рука убийцы твоей матери. Теперь, ты тёмный лекарь в моей армии. — прогремел голос Зэра Илькаара.

Она вернулась в Тёмный мир, в маленьких холодный задымленный дом Эйвина, а гонг культиватора вдруг зазвучал в голове.

— У, тёмный лекарь. Редкость. — одобрительно кивнула Буря, смотря на заплаканную Хвалиру, стоящую поникшей спиной с мертвецкой, обугленной конечностью в правой ладони.

— … — от слёз девушка всё еще не могла говорить. Сфера жизни показала ей, почему именно, она начала свою личную войну.

Память вернулась. Да, в прошлом всё случилось не совсем так, как оказалось в тематической сфере, но в её руке теперь был бронзовый артефакт, рука светломирского паладина, а в тени Хвалиры с новой силой вспыхнула боль далёкой утраты. Ци тёмного лекаря сочилась из артефакта словно вода с обильно вымоченной тряпки. Зелёным, злым туманом, оно растекалось по полу жилища.

— С этим, уже можно работать. — снова похвалила её Буря, протягивая лекарке початую бутылку вина.

Мёртвая тройка коней остановилась только под утро, на заснеженном холме в низине которого когда-то и была разбита армия короля Джастиро.

Сквозь белое, холодное одеяло, в сиянии восходящего солнца с поля то там, то тут поблескивали подгнившие доспехи и оружие, коих на месте брани осталось видимо-невидимо. Около четырёх тысяч не упокоенных трупов спало здесь последним сном. Нетронутое мародерами, птицами и зверями, они покоились всё еще стоя на страже своего короля.

Поправив маску-череп я спрыгнул в неглубокий снег, начав спускаться в низину. Слишком свежа была память о том, где находится главный шатёр армии с поставленным на стражу геологическим чудовищем.

— Райс, уничтожь золотого стража, а дальше я сам. — донеслась сзади последняя инструкция от Ларри.

— Ну, с возвращением… — протянул Зэр, — Теперь ты можешь поговорить с Джастиро на равных! Теперь ты тоже почти король и тоже в золотой лиге!

— Будут рекомендации по тактике боя? — спросил я у Зэра.

— Да, будут. Просто убей эту дрянь! — небрежно произнёс император, словно уничтожать таких чудовищ было для меня обыденностью.

Лёгкий мандраж перед дракой заставил меня дышать чаще. Ладонь нашла рукоять костяного меча. С каждым шагом снег становился всё глубже. По правую руку от меня светил солнечный диск.

И я вдруг подумал, что на столь вязкой поверхности невозможно вести умный бой, постоянно придется прыгать с места на место, каждый раз утопая почти по пояс. Последняя моя встреча с вьющимся монстром показала его крайнюю агрессивность, нужно было хорошо подготовиться, а не лезть к нему на рожон.

— Что встал? — насторожился Зэр.

— Думаю о свете и магии света. — медленно проговорил я, формулируя для себя схемы заклинания.

— Ну да, солнце на твоей стороне. — произнёс император встав рядом со мной, по левую руку прямо на наст.

— Помнишь, как ты воткнув меч Серафима в льды озера Волода осушил его? — спросил я учителя.