Шар хлопнул и криво треснув пополам, погас.

— Я вызываю тебя на бой, мразь! — проговорила Уллу, — Дерись, урод!

Она хотела умереть, умереть также, как её безрассудный брат, но я снова проявил мягкость, снова приложив её ладонью по лицу. Ноги лекарки подогнулись, а сознание покинуло её глупую голову.

— Смотри твой конь! — сообщил мне Зэр показывая вверх по улице.

Я повернул голову и правда, чёрный мертвецкая фигура не спеша шла ко мне, а вместе с ним, и вся моя поклажа.

— Как ты сюда попал, город же охраняется?.. — спросил я зверя, но он не ответил, а опустив морду жадно припал к человечине.

Тела убитых снова дарили мне припасы: порох, ещё одну антимагическую сеть, заряды для револьверов. Которые я впредь, решил носить на себе, чтобы в очередном прыжке, снова не очутиться без оружия. Походив туда — сюда, я взглянул на девушку, так и лежавшую на снегу. И как-то для проформы отнёс её в домик, положив на постель, на которой, когда-то от яда лиги лекарей, проронила свой последний вздох Лара.

— Зачем, чтобы снова тебе в спину, что-нибудь воткнула? — возмутился Зэр.

— За хлебом. — огрызнулся я, продолжая собирать припасы.

На этот раз я брал всё, все мушкеты и шпаги, всю еду и пару наборов одежды, аккуратно закрепляя поклажу на коня. Закрепляя так, чтобы не бренчало по дороге, так, чтобы не свалилось во время неистового галопа мёртвого животного.

Шар предыдущей группы я тоже расколол, мало-ли что могут сделать светломирские маги пускай и находясь далеко от меня. Я надеялся, что своей вылазкой я нанес им ощутимый урон, надеялся, что именно это остановит и хотя бы на время отсрочит приходы к Лареной сфере красных мундиров.

Светлый мир был тёплым и светлым, пускай и вонял, а я должен был культивировать дальше, вспоминая давнишние слова Зэра про единственный способ остановить их экспансию — завладеть мечом Серафима.

Вес закрепленного снаряжения абсолютно не ощущался мертвым скакуном, пускай я и ехал не шибко быстро, со скоростью человеческого шага, чтобы привязанная за шею антимагической сетью Уллу, своей шаркающей походкой могла поспевать следом.

— Всё таки, ты некромант… — бормотала она одну и ту же песню не прекращая, лишь меняя слова, добавляя ругательства, которые, впрочем, тоже скоро пошли по кругу. — Зачем ты его убил, сначала спровоцировал, а потом убил, ты мог этого не делать!..

Я выдохнул, нравоучения я терпел только от одного человека и то, потому, что не мог избавится от него. Наклонившись к пленнице я одним махом затащил её на скакуна, а потом, чтобы не болтала легонько хлопнул ладошкой по затылку. Девушка потеряла сознание и больше не докучала.

Всю оставшуюся дорогу моими спутниками были снег, лёд и свист холодных сквозняков по заснеженным, мрачным улочкам. И вот, передом мной оказался знакомый, старый, богатый двухэтажный дом с угловатой крышей и тремя выходящими из неё трубами, обнесенный высоким каменным забором. Особняк находился на городской возвышенности и отличался от всех остальных качеством кладки, и масштабами. Я не успел его рассмотреть тогда, скользя по камням, на четвереньках убегая от зверя серебряной сферы. Сегодня же, я гонимый стальным зверем, снова был тут.

— У серебряного были мечи вместо рук, а стальной и вовсе, сам является мечами… — вторил моим мыслям Император, находя и сопоставляя одному ему видимые знаки в моей культивации.

— Да, теперь зверь серебряной сферы мне был бы по зубам… — проговорил я, стоя как раз в том месте, где Цура много времени назад переместила меня внутрь.

«А много-ли времени прошло? От силы с пару месяцев и за эти два месяца из добродушного работяги я превратился в культиватора золотой лиги, не считающего жертв на своём пути.» — подумалось мне.

— Зачем тебе девка? — спросил Зэр. — Неужели ты думаешь, что она будет тебя лечить в сфере?

— Там суккубы, они реагируют на мужское вожделение, — сообщил я императору, — А женщина, это возможность это вожделение снизить.

— Ну-ну. — хмыкнул Зэр.

Объехав белокаменный дом я без труда нашел ворота в заборе, как и многое вокруг, они были давно сломаны, возможно, что-то ворвалось через них внутрь в период моего первого посещения Лозенгара. Какой-нибудь мутировавший заразный бегун, или даже лич. Во дворе в десяти шагах от парадного входа здания стояла деревянная коновязь — столб со стальными кольцами, к которым некогда привязывали лошадей. Кости одной такой привязанной так и лежали у столба прикрытые снегом. Оставив скакуна у этого столба я взвалил Уллу на плечо и направился в дом.

Стёкла в окнах первого этажа были выбиты, а вот дверь из коричневого дерева с резной медной ручкой оказалась целой, но я пнул её вложив совсем чуточку Ци и, полотно словно тараном сорвало с петель отбросив внутрь. Внутри здание не отличалось по температуре, или по наличию снега от всего внешнего.

И, по скрипучей деревянной лестнице я отправился на второй этаж. Войдя в первую же комнату наверху я попал в спальню, протиснувшись туда со своим грузом прикрыв закрыл за собой дверцу.

Небольшая комната, в которой помещалась широкая кровать, распахнутый шифоньер с женской одеждой, небольшая тумба со свечкой и окно с покрытыми паутиной жёлтыми шторами прозрачного плетения. Положив тело Уллу на пыльную кровать я принялся скидывать с себя одежду.

Запах пота и грязи, а еще мертвечины сразу же донёсся до моего разума. Мне бы не помешала ванна, или хотя бы таз с теплой водой — несказанная роскошь в странствии по брошенным городам. В комнате было ненамного теплее чем снаружи, но изо рта шел пар, однако от улицы комнатку отличало отсутствие сквозняков.

Я разделся полностью и подойдя к кровати прикоснулся к шубе девушки одним движением разорвав полы, под которыми оказалась плотная приталенная кружевная рубаха хорошего пошива, белого цвета, вместо юбки Уллу носила мужские штаны, поверх которых надевала сапоги с высокой голенью.

— А-а-а! Нет! Что ты делаешь⁈ — завопила девушка, вдруг придя в себя. И скорее всего, давно уже пребывала в сознании, предпочитая ехать лёжа на животе, чем идти по снегу.

— Замолчи. — коротко произнёс я продолжая её раздевать.

И тут девушка выгнулась в спине ударив меня ногами. Удары не были болезненными, а я просто перехватил её за пятки и с силой сорвал с ног сапоги. Она судорожно запахивала свою шубу, отползая спиной к спинке кровати, а когда я схватил за край её длинной одежды и потянул девушку на себя, завизжала словно свинка, которую вот-вот зарежут.

На лице Уллу выступили слёзы, а мимику исказила гримаса страха и отчаяния. Она отбивалась от меня колотя руками и ногами, однако её штаны были сдвинуты также легко, как и сапоги.

— Нет!!! — кричала девушка, — Не надо! Я из рода Лакрезов, за меня заплатят! Не трогай меня!!

Она сползла сползла в угол к стене, где прижалась спиной к тумбочке, закутавшись в свою шубу и не прекращала выть, смотря на меня дикими, раскрасневшимися, залитыми слезами глазами.

И тут я понял, что не смогу.

Остановившись и посмотрев в пол, на котором стояли мои босые ноги. А поверх них висел тот, для кого я и приволок девку в заброшенный дом. Висел и не думал сегодня никого побеждать, а даже наоборот, как бы говорил мне: «Райс, ты бы ещё на улице меня расчехлил. Ну правда, холодно же!»

Медленные хлопки раздались из-за моей спины, это аплодировал мне Зэр.

— Я бы взял тебя к себе на место придворного шута, по драматическим ролям.