Нарастающий гул на стене меня никак не смущал. Я оставил сани далеко за серпантинными поворотами уходящей вниз дороги, как раз той, по которой меня гнали арбалетными болтами в спину в моё прошлое прибытие. Тогда я пощадил мой родной город, но сейчас в моей искре бушевало холодное, яркое пламя. Зэр Илькаар молчал, его не было видно в белом сияющем мареве, но я чувствовал его присутствие.

— Там человек! — завопили со стены, когда кто-то глазастый наконец-то заметил меня идущего к ним.

— Больше нет. — прорычал я себе под нос и собравшись с Ци переместился на стену.

Меч золотой лиги ударил снизу вверх отсекая маску лица какого-то человека, а моя вторая рука ловко подхватила лицевой, аккуратно срезанный кусок черепа.

— Это Райс, огонь, огонь!!! — завопили стоящие на стене.

Но сияние было столь ярким, что люди стреляли на угад. Зазвучали пороховые выстрелы. Засвистели арбалетные тетивы. Стена взорвалась криками боли, а я переместился обратно в снег, туда откуда я и «прыгнул» на верхатуру.

Череп тлел в моей ладони, мясо и кожа испарялись оставляя лишь улыбающийся, белый оскал без нижней челюсти. Я приложил её к лицу, создав из света крепления словно кожаные ремни, но крепче кожи и намертво прикреплённые к маске.

— Не стреляй! — донеслось со стены, — Тут свои!

— Как это не стреляй? — удивился я и снова «прыгнул» на стену.

Сразив в перемещении сразу нескольких мушкетёров я возобновил стрельбу по себе, они стреляли в слепую, но пули рикошетили по моей стойкости храма и в какой-то миг я прижался к стене, чтобы наблюдать рукотворных хаос чуть со стороны. Однако пущенный кем-то арбалетный болт неожиданно точно прилетел мне в левое плечо, по самое оперение увязнув в суставе.

В этот же миг магического света не стало, а из моей руки пропал золотой клинок, люди начали морщась наводить на меня свои оружия.

— Брать живьём! — прогремел басящий голос и я взглянул в даль, где на самой дальней вышке стояла могучая фигура в серебряном доспехе.

— Второго шанса у тебя не будет. — прошипел я и сквозь боль, выдернул болт из плеча, понимая, что я дождался.

Они бежали ко мне, разворачивая антимагические сети и каждый старался достать меня первым, а я стоял и ждал когда же светломирцы преодолеют ничтожное расстояние в пять шагов.

— Чего лыбишься! Слепи их! — завопил в моём сознании Зэр.

Однако за видимым бездействием скрывалась важная работа, под моей одеждой в спешном порядке заживало раненное плечо.

Брошенная в меня антимагическая сеть безнадёжно промахнулась, а я переместился за спину бросающему и стоя к нему спиной, схватил его обратным хватом за шею. Словно артефакт золотой лиги находился не за моими плечами, а прямо у него в теле. Светломирец вздрогнул, когда клинок переместился в него, заменив собой позвоночный столб, спаявшись и став этим самым позвоночным столбом.

Нападающие отпрянули, попятившись, на их глазах человек в маске-черепе только, что медленно достал из их товарища, позвоночник.

Артефакт вспыхнул светом и застыл в прямой форме, а в моих руках оказался меч с гардой из рёбер, с яблоком из черепа и небольшим текстурным уплотнением в том месте, где у скелета был тазобедренный сустав.

Крики ужаса раздались впереди, картина изъятия позвоночника повергла людей в дикую панику и арбалеты с ружьями заработали снова.

— Безумцы это всего, лишь человек! — завопил деструктор, но толпу было уже не остановить, кто-то бежал, кто-то стрелял, кто-то прыгал со стены, как к Тресту так и от него, угодив в снег и пытаясь убраться подальше от города.

Я шел по «стене» уклоняясь от стреляющих, когда какой-то из ослеплённых и ошарашенных людей вдруг направлял оружие в правильную сторону. Я шёл и рубил. Костяной клинок разил без промаха, словно коса жнеца он резал стальные кирасы, будто бы они состояли из чего-то мягкого. Вокруг меня сияла светлая аура, и в какой-то момент я понял, что люди больше не хотят со мной драться.

Позади меня были лишь куски тел и лужи стекающей вниз сквозь бревенчатый парапет крови. Вперди стража Треста и же мушкетёры светлого мира толкались и стремились любой ценой уйти с моей дороги, по и так неширокому постаменту деревянного забора. Возможно одного меткого выстрела антимагическим болтом хватило бы чтобы уничтожить меня навсегда, но смельчаков больше не было, кроме одного.

Деревянная башня вдали треснула. Это массивная фигура деструктора оттолкнулась от её платформы и пролетев добрых сотню шагов приземлилась в снег под участком стены на котором стоял я. Комья замороженной земли и снега, брызнули во все стороны, словно туда приземлилось фугасное ядро. Он стоял воронке, одетый в тяжёлую серебряную броню и треугольную шляпу и смотрел вверх на меня, тень отбрасываемая от его треуголки странным образом ложилась на его глаза, словно бы мой свет никак не мог помешать его взору.

И только меня посетила мысль о том, что рыцарь не сможет драться со мной на парапете, ввиду своей тяжести, как он, со всей мочи ударил ногой по столбу держащему участок пола. Я бы рухнул вниз, но перемещение недалеко от латника, произошло само собой.

— Кого ты из себя корчишь шут! — скривись лицом он повернулся ко мне.

В тот миг я держал в левой руке чью-то догорающую костяную грудину, которая с щипанием прилипла к моей одежде, став дополнительной бронёй на груди.

— С кем я говорю? Представься, перед тем как уйти в Заллы стенаний! — произнёс я смотря на моего противника.

— Я Чауз Мильдонадо и я сохраню тебе жизнь если ты дашь показания против Клотца Нарула. — медленно проговорил он.

— Где Филиция⁈ — прошипел я.

— Где моя сотня солдат? — спросил деструктор широко улыбаясь.

— Твоя сотня в моей некромантской армии. — нашёл что ответить я, вспоминая сани.

— Ты не некромант, но и не безумец, приклони колено, иначе я убью твою девку у тебя на глазах! — наши взгляды встретились, тёмные широкие глаза деструктора вызывали даже не гнев, а сумашествие.

— Вот тут ты ошибаешься! — прорычал я.

— Я не ошибаюсь, никогда! — медленно покачал головой Чауз.

— Я — безумец! — выкрикнул я, набирая разгон для удара.

То, что в городе под утро похолодало ощутили все, но никто не придал этому особого значения, однако холодный воздух общался с Виоллой на языке магии и потому, понизил свой градус, настолько, что проснувшиеся жители шахтёрского городка первым делом принялись растапливать печки, обогревая свои домики.

Волшебница парила высоко над застройкой, наблюдая, как расквартированный полк мушкетеров спешит покинуть теплые дома, чтобы незамедлительно прибыть к южной городской стене. Как в суматохе звонит пожарный колокол предвещая наступающую беду. Как к одному из центральных зданий подъезжает карета и как молодой мушкетер бросается внутрь, а вскоре возвращается с возрастным коренастым мужчиной в непомерно громоздком серебрянном доспехе.

Мушкетёр нелепо остаётся стоять, а деструктор прыгнув в экипаж устремляется на место прорыва.

Холодный воздух проникал сквозь все щели, каждого укрытия, обследовал каждый уголок мрачного населенного пункта и только тут, в здании администрации, в глубоком подвале находилась недосягаемая для его магического взгляда комната, о чём воздух непременно доложил своей хозяйке.

— Стало быть тут. — губы Виоллы выдохнули пар и она опасливо озираясь начала снижение.

Те, кто охраняли администрацию вдруг начали мерзнуть, а само здание равномерно покрывалось корочкой льда толщиной в палец. Внутренняя стража пританцовывала на своих постах не понимая, что происходит. Еще пуще задымила печная труба, выбрасывая в небо черную гарь. Молодой мушкетёр оставшийся стоять у входной двери с изумлением наблюдал, как крепкая каменная постройка превращается в ледяной замок, а перед входной дверью из под земли поднимается ледяной силуэт.