Последняя дверь охранялась особо, к ней на серебряные гвозди местными умельцами была прибита антимагическая сеть, несмотря на массивность и отсутствие сквозных замков она обладала тяжёлым внешним засовом, который с трудом мог бы сдвинуть в одиночку крепкий мужчина, разве что навалившись всей массой тела потянув за обе выпирающие ручки обеими руками.

Указательный палец латной перчатки генерала прикоснулся к одной из ручек, засов заскрипел передавая импульс тяжелой двери и легко выскочил из паза в стене, звякнув о противоположный откос. Дверь отворилась вовнутрь камеры.

Первое что увидел Милдонадо была голая спина тучного мужчины, одетого в кожаный фартук с закрывающим лицо капюшоном с прорезями для глаз и широкие кузнечные штаны. В массивных руках, под жиром которых узнавались раздутые от работы мышцы, палач держал раскаленный прут.

Пытающий повернулся на звук и молча совершил полупоклон, и отходя в сторону поспешил уйти из камеры повинуясь небрежному жесту генерала. Оставив в камере два ведра, одно с инструментами, а другое с красными тлеющими углями.

Комната была без окон с выложенными из крупного камня стенами и с вколоченным в этот камень цепями, на которых сейчас безвольно, болталась хрупкое и обезображенное детское, девичье тело.

Филиция подняла на вошедшего свое изуродованное лицо, смотря на генерала всего лишь одним глазом, единственным не полностью заплывшим от гематом. Маленький курносый нос теперь был вдавлен внутрь черепа, а на его месте из кровавой кожаной маски торчали кости и хрящи, в открытом для дыхания, перекошенном от опухлостей рту щербились поломанные зубы. Торчащие из оков вывернутые пальцы рук посинели, босые ноги тоже находились в подобном же состоянии, одежды не девочке не было, тело имело следы уколов и ожогов, ссадин и гематом.

— Я ниш-иго не шде-лала… — заскулила она, еле выговаривая слова.

Кровавая вязкая слюна потекла вниз, в лужи воняющих испражнений.

— Конечно же сделала. — совсем по отечески произнес генерал, а его правая рука коснулась маленькой косматой головки девочки легко погладив по скатавшимся кровавым дредам волос. — Ты поддалась искушению и пошла за мятежником Зэром и его марионеткой Райсом, ты и твой некромантский друг погубили два города и заставили Ящера отречься от истинной его цели совершив свой маленький и глупый мятеж.

— … —

— Я спрошу только один раз, а потом, палач вернется и отрежет тебе все, что выделяет в тебе будущую женщину. Отвечая мне взвешивай каждое твоё слово. — он помедлил, убедившись, что пытаемая слышит его хорошо и ждет обещанного вопроса, — Где Райс?

— Мы рашделилишь. Его тут нет. — прохрипела девочка.

— Допустим. Где встречаетесь и как связываетесь? — удовлетворённо кивнул деструктор.

— Я шнаю мешто, тошко я шнаю. — ответила Филиция.

— Допустим. Это оправдывает необходимость держать тебя живой. Пойми дурёха, в ваш маленький магический мирок зашло очень много хороших людей и более сотни так и не вернулись к своим семьям. Тут, в Тресте, я нашёл только десятерых из своих парней. И мой следующий вопрос звучит так: Где остальные?

— Их увешли в горы… над Уловином, они шивы, Райш обменяет меня на них. — первый раз соврала воровка, прекрасно зная какое зло сидит в Уловинских горах.

— Спасаешь свою жизнь, ведьма? — усмехнулся генерал, — Я пришёл сюда не меняться, я пришёл деструктировать весь ваш гниющий магией прогресс. Отвечай, как ты связываешься с Райсом⁈

— Он шам ко мне являетшя.

— Очень, очень жаль, что ты решила мне врать. — покачал головой Милдонадо и резко повернувшись, вышел из комнаты, где в коридоре его ожидали трое два мушкетёра и человек в кожаном забрызганном кровью фартуке с капюшоном. Следующая фраза адресовалась к нему, — Продолжайте пытки!

Палач легко поклонился и снова зашёл в камеру, а за его спиной усилиями двух мушкетеров с трудом закрылась на засов дверь.

— Нетх!!! Эсо правда, я отведу х Райшу!!! — вопили из камеры, сквозь бурление кровавой пены, но генерал уже шёл наверх. По его мнению юная ведьма еще не была готова к доверительному разговору и всё те же вопросы нужно будет повторить еще пару раз, через энное количество вразумительных сессий. Тёмный мир казался ему мерзким местом, местом, в котором иногда нужно, что-либо, или кого-либо прижигать железом.

На скорости сани всё же сквозили, но я всю дорогу подогревал магическим светом камни в качестве камина, вскоре тёплый воздух сформировал обледенелую изморозь на костях кареты и стало совсем хорошо. Однако идея обшить стенки одеялами прельщала совсем другим уровнем комфорта передвижения.

Весь хлам, что не поместился в салон, закрепился на крыше, так что некротранспорт отдаленно начал походить на карету театралов кочевников.

Мои спутницы шутили и грезили ваннами и чистой одеждой, а я поймал себя на мысли, что у меня всё вроде бы налаживается. Ещё бы Лару воскресить с Эйвином и совсем было бы хорошо…

— Идёшь ты такой сквозь горы трупов, теряешь друзей, спасаешь свою жизнь из последних сил, но стоит в твоей жизни появится паре девушек и маломальское имущество, так ты уже и не думаешь о своей миссии по спасению Мира. — упрекнул меня Зэр.

— Не нагнетай, а. Когда ещё столь же спокойно будет? — я перебрался вперед, на козлы, чтобы видеть куда нас везёт мёртвый конь.

— Ты думаешь, тебе предложили трон короля и сепаратный мир и всё, можно жить поживать и наживать добра? — в голосе императора прозвучал металл, словно бы я предавался за комфорт, придавая наше общее дело.

— Ну нет, ещё есть короли этого мира, которых нужно свергнуть. — начал перечислять я, забавляясь изображая дурачка.

— Заруби себе на носу. Пока есть Светлый мир не будет покоя Тёмному. Ты либо станешь императором обоих миров, либо тебя сомнут. Не тебя, так детей твоих детей, когда вероломные сельтары вдруг захотят прибрать тебя к себе. Весь окружающий нас уклад нуждается в кардинальной революции. А временный мир, он конечно же полезен… — рассуждал вслух Зэр.

— В трущобы карета не проедет… — себе под нос проговорил я, вспоминая о Ларе.

— Зачем тебе в трущобы? — спросила у меня Буря, отвлекаясь от болтовни с Хвалирой.

— У меня там друзья в одной сфере живут, слежу, чтобы её никто не уничтожил. — ответил я.

— Это возможно? — удивилась волшебница воздуха.

— Возможно, у светляков бомбы специальные есть. — подтвердил я.

— А ты охранные чары применяешь? — вдруг заинтересовалась она.

— Охранные? — не понял я.

— Ну, например, как ты поймёшь, что к сфере кто-либо подходит? — задала Виолла вопрос, подбирая слова попроще, без магических терминов.

— Я же не могу там сидеть постоянно и ждать врага. — ответил я.

— Но можешь подглядывать за нужным местом удалённо, или вообще выделять свою искру из тела и со скоростью света перемещаться куда угодно и смотреть с небес словно птица. — медленно и вдумчиво произнесла Буря, словно уже знала, как построить такое заклинание.

— Этому тоже тебя учил осьминог? — удивился.

— Теоретически это возможно, если я правильно понимаю твоё искусство, то в золотой лиге ты уже должен это мочь. Странно, что твой учитель тебя не научил.

— Передай ей, что мы больше выживанием занимаемся, потому что, кто-то голову свою как следует не бережёт. — огрызнулся Зэр.

— Грубит, да? — с улыбкой переспросила Буря, под сетью она больше не распознавала Зэра и не слышала его.

— Говорит, что я дурак и не успеваю учиться. — ответил я улыбкой на улыбку.

— Просто магии учить должен не воин, а маг. Хотя, меня учил именно воин, но он опустошил свою тень, чтобы познать мистическую науку.

— Как это? — переспросил я.

— Это оборот речи у неё такой. Всего лишь слова, мол не зацикливайся и всё получится. Чушь — одним словом. — сообщил мне Зэр и отвернулся вглядываясь в снежную даль.