Едва гости ушли, тетушка сразу запричитала:
- Как же так-то?! Посмертно?! Ты же живая!
- Все ошибаются, тетушка!
Новая награда на Мири произвела большое впечатление, когда она через два дня забежала проведать. Она долго разглядывала серебряную звезду с красивыми серебряными крыльями, очень похожими на орлиные. Красиво и в самом деле, если задуматься. Награду домой Мири увезла тайно, рассказала только матушке. Детям никто так и не сказал, что их мама в больнице с тяжелым ранением.
Это и в самом деле была большая проблема для Лориэль, позвать детей или нет. Она очень скучала, хотелось обнять их, понюхать их ушки, расцеловать. Девочки тоже скучали, они даже написали ей письмо, которое принесла и показала Мири. Несколько строчек на небольшом листе еще не очень ровными буквами. Слова, похоже, диктовала Мири, но писали точно сами. Даже видно, где ручку в руки брала Жанни, а где потом ее подменила Фили. В ту ночь Лориэль долго лежала без сна, прижав к себе этот небольшой листочек и думала. В ней боролись мысли, сказать детям или нет.
Ей захотелось в туалет. Она тяжело встала и распрямилась. На шорохи и охи проснулась сразу тетушка Хаманга. Лориэль махнула ей, что ничего страшного, сама справится. Шаги давались с трудом, но все-таки она дошла до туалета. Смешно, конечно, но шла она как немощная старуха, сгорбившись, короткими шажками, спешно переставляя ноги. Внутри туалета она включила свет и посмотрела в зеркало.
На нее смотрела худая незнакомка с серым мехом. От былой красоты осталась тень. Щеки впалые, шея тонкая, на левой стороне шеи видны следы от бесконечных процедур. Глаза какие-то туманные и безжизненные, а под пижамой видны тощие плечи.
Лориэль покачала головой и поняла, что она не станет пугать дочек своим видом. Утром она пожаловалась на свой вид врачам и попросила назначить ей диету или еще чего, чтобы побыстрее восстановиться. В ответ ее пригласили к Серенге, где профессор огорошила новостью – если все пойдет по плану, то через месяц Лориэль выпишут домой на восстановление.
Эта новость настолько приободрила Лориэль, что ей хотелось вилять хвостом как девочке. Прибавилось энергии и настроения, даже небольшие успехи появились. Через неделю она, пусть и с ходунками, но сама дошла до палаты из общего зала. А еще через неделю уже без, но под руку с тетушкой Хамангой. Старая охотница почти оправилась и за пару дней до обещанной выписки домой, за тетушкой приехали ее внучки.
Северянки, конечно, девки крепкие, но когда в палату сначала вошла широкоплечая девка с лицом точь в точь как у тетушки, только сильно моложе, а после нее в дверной проем протиснулась здоровячка метра под два ростом – все ахнули. Хаманга и сама на вид крепкая, но обе внучки куда здоровее бабушки. Разумеется, тетушка не могла не воспользоваться случаем представить внучек всем собравшимся в палате и целых полчаса рассказывала, какие они у нее умницы. Обнявшись на прощание с Лориэль, тетушка вполне себе уверенным шагом вышла из палаты. Легкую тросточку она скорее несла, чем опиралась на нее.
А вот Лориэль выходила из корпуса с трудом. Не то, чтобы совсем тяжело, она вполне справлялась, но шла медленно. Мири была рядом, но даже не пыталась помочь, знала, что это расстроит сестру. Погода стояла отличная, даже жаркая, на широких дорожках в тени деревьев во дворе института имплантологии никого. Осторожно дошли до ворот, сели в машину.
Дома Фили с ревом кинулась обниматься, а вот Жанни повела себя странно. Они обе сразу поняли в чем дело, но Жанни переживала всегда сильнее. Подскочила в этот раз, обняла. Потом отстранилась, замахнулась кулачком для удара, застыла на миг и кинулась опять обниматься. И все это время ревела.
Дети не отставали весь вечер. Хорошо ужин был такой, что есть можно одной рукой. Бабушка сразу меню из института повесила на видное место, теперь весь дом будет питаться по нему, можно не сомневаться. Во дворе после ужина сидели тихо, Фили даже зашипела, когда Мири ее отправила учить слова.
Лестница наверх еще одно испытание. На стене не без помощи тетушки Газы прикрутили поручень, так удобнее спускаться. Перила укрепили, коврик на ступеньках прибили чтобы не скользил. На самих перилах поставили удобные ухваты. В прошлый раз с еще плохой координацией Лориэль бралась за них двумя руками и подтягивалась, с трудом переставляя ноги. Сейчас с координацией попроще, но в институте на тренажере ступенек было всего три и ходила она туда-сюда, а здесь все наверх. Лориэль поднялась и в комнате присела на кровать отдышаться. В ушах гудело. Из детской прибежала Жанни и села рядом. Даже не обнималась, просто сидела и ждала, вдруг маме что-то понадобится. Когда в комнату зашла Мири и упрекнула ее, что оставила занятия, зашипела не хуже сестренки. Но Мири есть Мири, она девочку быстренько перехитрила, подняла на руки, та аж заверещала от неожиданности, заставила поцеловать маму и отнесла в детскую учиться дальше. Ночью, понятное дело, девочек к маме не пустили. Они даже не расстроились, все поняли, но утром первым делом прибежали проведать.
Спуститься с лестницы оказалось проще, надо только держаться покрепче и бочком идти. Хвост у сильванок природный балансир, равновесие отличное. Если, конечно, хвост работает. Насчет своего Лориэль сомневалась и держалась крепче. В институте предупреждали, что с координацией придется помучаться.
Матушка старалась, конечно, но когда на кухне появились хитрые кружки и бутылки для одной руки, Лориэль разозлилась и попросила все это выкинуть. Она не собиралась терять ни руку, ни крылья. Матушка спорить не стала и убрала все подальше.
Дня через два, то ли от погоды хорошей, то ли выспавшись, Лориэль почувствовала себя намного лучше. Даже отдышки не было, когда спустилась вниз. Всей семьей готовили пирожки – Аза и Вера начинали под руководством бабушки осваивать науку кулинарии, Мири катала тесто, матушка колдовала над начинкой. Лепили свои пирожки и Фили с Жанни, получалось на удивление ловко и ровно, даже бабушка похвалила. Лориэль и сама помогала как могла, пластиковая варежка на руке мешалась сильно, только правой рукой лепить выходило не очень ловко, но зато готовили всей семьей. Еще и вкусно получилось.
Малышня как-то сама поняла, что вот эта штука на левой руке у мамы что-то нехорошее, маме там больно, и старались рядом даже не бегать. Особенно осторожничала Фили, но именно она и умудрилась врезаться неожиданно в маму. Просто загляделась на бабушку чтобы не толкнуть, а Лориэль неосторожно подалась вперед. Боль прострелила такая, что малышка по лицу мамы все поняла без слов. Выпучив глазки, она вскинула ручки и охнула в ужасе. Лориэль потребовалось все обладание, чтобы убрать гримасу боли с лица и улыбнуться. Получилось отшутиться, малышка вроде поверила и уже тихо маленькими шажками ушла на двор. Мири помогла дойти до дивана в прихожей и усадила. Лориэль минут десять приходила в себя, кое-как отдышалась. Рука прошла и не болела, но на утро поехали в институт обследоваться, заодно и гель в варежке пора сменить.
- Просили же быть аккуратнее! – доктор Энтилана, с мехом окраса скорее волка, чем кошки, недовольно фыркнула. Ее дикие холодные глаза неодобрительно сверкнули. – Говорила оставить под наблюдением! Нет же, все им домашний покой подавайте! Вот, полюбуйтесь – только заживать начало и что? Вы понимаете, когда введем регенерин в полном объеме – даже легкий ушиб испортит все дело!
- Виновата, доктор, - Лориэль попробовала улыбнуться. – С дочкой не разминулись.
- Хорошо, что вас дома не били! – Энтилана сложила большой и указательный пальчик колечком, значит, сейчас будет нотация. – Регенерин препарат очень сложный, его невозможно просчитать на общие процессы. Каждая инъекция будет запрограммирована строго на свое действие. Все отрабатывается в комплексе. Каждая жила, каждый слой плоти, даже кровеносные сосуды – все отдельно высчитывается. Любая травма, любое нарушение общего процесса – и все насмарку. А у нас с вами одна попытка!
