Утром Серенга выслушала с большим интересом. Профессор сидела за столом, задумчиво прижав пальчик к маске на лице.

- Хо-ро-шо, - пропела она и взяла планшет, проверила данные. – Очень интересно. Знаете, чем обусловлены неординарные возможности ведьм?

- Конечно. Фреланитовыми частицами в крови, - ответила Лориэль.

- У средненькой ведьмы, совсем средненькой, это число переваливает за сто сорок. У выдающихся до нескольких тысяч. Знаете, сколько у вас?

Профессор повернула планшет. Семнадцать это даже не пахнет ведьмой. Серенга отложила планшет и сказала:

- На завтра полное сканирование назначу. Мне любопытно. Раньше ночного зрения не было? Уверены?

- Полностью.

Профессор простучала коготками по столу короткую мелодию.

- Очень любопытно, - сказала она. – Есть небольшой шанс, когда в момент смерти включаются внутренние резервы. Несколько отделов головного мозга, несколько в спинном. Происходит резкое расщепление фреланитовых частиц, запуск жизненных процессов и последующая уже естественная выработка большого количества частиц. Обычно так в случае неожиданной смерти молодая сильванка перерождается в ведьму. Средний шанс что-то вроде одного случая на сто тысяч. Крайне редко. Но там все процессы налицо, простой анализ крови уже покажет. А вот с вами…

Серенга пальчиком указала на Лориэль.

- А с вами опять все интересно. Подобное проявление может означать скрытую травму или отрицательные процессы с отключенными имплантом. Анализы ничего не показывают, но лучше убедиться еще раз.

Сканирование ничего не показало, совсем ничего. Никаких отклонений. Даже имплант, хоть и находился в полностью нерабочем состоянии, был на месте. Лориэль спросила, не стоит ли его извлечь?

- Зачем? – удивилась Серенга. – Тут никакой угрозы. Биологический материал полностью ваш, отторжение или воспаление исключены. В остальном мозг имплант просто скушает. Мозг у нас вообще самый злобный и прожорливый орган. Это он еще пока не освоился с будущей едой, терпение.

Профессор уставилась в монитор изучая показания сканирования и даже с интересом наклонила голову.

- Хо-ро-шо, - пропела она и повернулась к помощнице: - Метельку позовите.

Минут через двадцать в комнату вошла молодая девушка. Вернее, на вид молодая, лицо ее, как у профессора, было закрыто медицинской маской. Она была стройна и высока, белый свободный халат не в силах был спрятать изгибов ее стройной фигуры. Ступала мягко, как кошка на охоте. Мех у нее белее халата.

Профессор молча повернула монитор. Метелька посмотрела данные, полезла что-то проверять.

- А, пилот. Помню, - мягким голосом сказала Метелька и добавила: - Рано.

- Начинайте. Приготовьте изделие пораньше.

- Хорошо, хозяйка.

Через два дня Лориэль привели в кабинет к новому врачу, и она сразу спросила:

- Можно поинтересоваться?

- Я северянка, потерялась однажды в метель. Меня белая рысь нашла и согрела. Через сутки за полчаса до прихода спасателей рысь ушла. Я голоса услышала и кричать начала. Матушка до сих пор не верит, а я той рыси имя дала – Метелька. Потом и ко мне прицепилось. Я не против. Мне нравится.

- Рысь? – Лориэль улыбнулась и задумчиво потерла лоб.

- Тоже не верите? – безразличным голосом спросила врач.

- Мама рассказывала, что меня с сестрой спасла птичка – иволга.

- Не даром мы эсиль-ванос, дочери леса, - сказала Метелька. – Минутку, я сейчас закончу и покажу ваш прототип.

Прототипом оказался странного вида протез на руку. Не сама рука, а именно на руку, как крепление. Только у него сотни тонких щупалец и странный отросток явно выше предплечья.

- Ваш кибер-имплант, - сказала Метелька и взяла в руки указку. – Вот это от кисти до предплечья закрепим, эта часть на лопатку, здесь модуль для позвоночника, это к шейному позвонку. Вот нейроветви с небольшим уплотнением внизу – это для мускулатуры. А вот эти – совсем тонкие – вживим в кости. К слову, о жуткой боли – шансы на регенериновую терапию очень хорошие, но есть сложность – в костях местами глубокие травмы, поврежденный костный мозг. Придется восстанавливать. Процесс таков, делаем порядка двух сотен отверстий в костях для прямого ввода регенерина. Отверстия обработаем наносоставом, они не будут заживать. После терапии через эти же отверстия вживляем нейроветви. И все это будет весьма болезненно. Блокиратором, как сейчас, пользоваться будет нельзя.

Лориэль немного прошиб пот. Две сотни дырок в костях – это Метелька лукавит. Тут на глаз в изображении импланта этих нейроветвей не меньше тысячи. Даже если поделить пополам…

Она сглотнула и медленно перевела взгляд на врача.

- Есть какие-то сомнения? – спросила Метелька.

- Воображение разыгралось, - Лориэль выдохнула. – Любопытства ради – сколько эта штука стоит?

- Как межгалактический крейсер, - спокойно ответила врач. – Вы у нас и так собственность института, читала ваш договор на нейро-имплантацию. Нужно терпеть. Если что-то пойдет не так – потеряете руку.

- Это понятно, - Лориэль потерла нос. – И когда протез будет готов?

- Месяца два, плюс программирование. Остальное от вас зависит. Восстанавливаетесь хорошо, нельзя сбавлять темп.

- Есть не сбавлять темп, - Лориэль вздохнула.

- Вашу соседку сегодня на операцию положили, через пару дней вернем. Ее изделие намного проще вашего, но представление получите.

- То есть, тетушке Хаманге вы поставите кибер-ногу? Она же охотница обычная, откуда у нее деньги на такое изделие? – удивилась Лориэль.

- Что-то связанное с армией. И личная просьба профессора. Остальное мне не интересно.

- Ясно. И много вы этих протезов уже поставили?

- Технология пока новая. Каждое изделие – прототип. Ваш случай, скажем так, это огромный шаг вперед.

- И, простите, какой шанс на успех? Ну, что все получится?

- Вы сейчас про что? Обнять дочерей сможете, ручаюсь. Сами одеваться, готовить, обычные действий – гарантия. Вернутся к службе – на текущий момент процента три. Максимум.

- Так мало? – вздохнула Лориэль.

Метелька пожала плечами и сказала:

- Месяц назад у вас не было и этих трех процентов.

- Согласна, не было. Что от меня требуется?

- Беречь себя. Самолечением не заниматься. Через неделю освободится доктор Энтилана. Реабилитацией и подготовкой к регенериновой процедуре займется она.

- Ясно, - Лориэль кивнула.

Тетушку Хамангу привезли в палату через два дня. Выглядела она совсем неважно.

- Это вот у меня нога полтора месяца чесалась и болела, падла… Ее отняли, а она болит. И вот она снова болит… - пожаловалась тетушка.

Пару дней тетушка только отлеживалась. Стонала, конечно, дурно ей было, то голова кружится, то мутит, то вся чешется. Лориэль видела этот имплант – так в мультиках про роботов художники рисуют. Модель очень подвижная, тетушка все пробовала им шевелить, когда ее осматривали. Железка очень хорошо срасталась с костью и уже через две недели тетушка начала пробовать работать ногой. Потом разрешили общие занятия в зале.

На каталках их отвезли в общий зал. Пока Лориэль с большими успехами проходила свою дорожку, тетушка сидела рядом и пробовала железной ногой то шевелить, то ставить в сторону, то пинать мячик.

Лориэль остановилась отдохнуть и стала наблюдать за тетушкой. Получалось у той плохо, но, похоже, тетушка из той породы сильванок, упрямство у которых в крови.

- Как нога, тетушка? – спросила Лориэль.

- Дурная железяка, чего с нее взять, - вздохнула тетушка и посмотрела на медсестру: - Милая, водички принеси. Чего-то пить жутко хочется. Вона, фляга вся пустая.

- Я принесу. Только вы ничего без меня не делайте, - предупредила девица.

- Куда ж я денусь… - улыбнулась тетушка.

Она задрала немного штанину и рассмотрела свою новую ногу.

- Железяка как есть, - она вздохнула и очень тихо добавила: - Эх, доченька…

Тетушка вытерла слезы, ее затрясло. Лориэль сразу осмотрелась, где тут персонал, чтобы сразу позвать, но Хаманга еще раз вздохнула и успокоилась. Утерла слезинку, посмотрела на ногу и сказала: