— Репортаж о том, как немецкого коммерсанта милиция не пускает в здание, чтобы мне осуществить своё законное право: вступить во владение 28 процентами акций металлургического комбината имени Владимира Ильича Ленина, — важно сказал Жека. — Если этот материал попадёт в эфир, его сразу же подхватят государственные центральные телеканалы, и вы станете знаменитыми на всю страну. А то и на весь мир.

— И кто же этот знаменитый немецкий бизнесмен? — с интересом спросил Бардаков.

— Я, — пожал плечами Жека. — Чтобы не быть голословным — вот мои документы на акции, можете посмотреть. И именно сейчас у заводоуправления меня ожидает целая толпа ОМОНа, который наверняка арестует меня и посадит в тюрьму.

Жека видел, как у Бардакова загорелись глаза. Этот материал действительно мог стать сенсацией…

Директор телекомпании в это время крепко думал, куда они могут ввязаться. Ввязаться они могли в очень дерьмовое дело, потому что там, где большие деньги, там и большая кровь, а убийства журналистов в новой России уже шли полным ходом. Но делать нечего. Потому что Жека выложил на стол 2000 долларов — громадная сумма по этим временам, чуть не состояние.

— У нас машина сейчас в ремонте, ехать не на чем, — заметил Бардаков и тут же посмотрел на директора телекомпании. Последняя попытка отмазаться…

— Тачка не проблема. Вы сами подумайте. У вас вроде бы, небольшие финансовые проблемы нарисовались, — коварно спросил Жека. — Я выступлю как спонсор вашей телекомпании. Но вы тоже должны пойти мне навстречу.

Директор смотрел на вожделенные купюры, лежащие на столе перед ним, и понимал, что его сейчас покупают нагло и беспринципно. Впрочем, время такое пошло, что купить можно каждого. Только у каждого есть своя цена… И сразу же закралась мысль, что ведь эта сумма может быть не окончательной и единовременной. Такого спонсора чураться не стоит…

— Хорошо… Сейчас мы соберём съёмочную группу, — согласился директор телекомпании. — Но как правильно сказал Вячеслав Давыдович, нам нужна машина. Наша сейчас в ремонте, сидим без колёс.

— Я ж сказал: без проблем, — согласился Жека. — Мне только нужен ваш телефон на короткое время. Позвоню нужному человеку.

Директор показал рукой на дисковый аппарат, стоявший на его столе. Жека взял трубку, набрал номер и позвонил Славяну.

— Присылай микроавтобус на улицу Пионеров, к офису компании «Твой день», — распорядился Жека. — Есть у кого взять?

— Взять-то есть у кого, — помедлив, сказал Славян. — Ты только скажи мне, что у тебя там опять происходит?

— Хромов здание заводоуправления заблокировал ОМОНом, — ответил Жека. — Я же не буду через них ломиться с твоими пацанами. Сейчас я сделаю по-умному. Вместе с демократическими журналистами поеду к заводоуправлению, и мы попробуем все вместе пройти, чтобы совершить законное дело — вручить в юридический отдел свидетельство об обладании пакетом акций.

— Тебя там ОМОН дубиной по голове вместе с журналистами поохаживает и в клоповник бросит, — заявил Славян.

— Посмотрим, — пожал плечами Жека. — У нас пока ещё не Африка какая-то дремучая, где журналистов могут побить. В демократической стране живём.

— Хорошо, сейчас я вышлю тебе белый Мерседес, — согласился Славян. — Если в случае чего, мне придётся опять тебя вытаскивать из тюрьмы, поставишь ящик водяры.

Конечно, Жека понимал, что присутствие телекомпании может не избавить его от наезда ОМОНа. Но всё-таки это был огромный козырь, тем более ведь можно было подключить и ещё журналистов. Как раз тех, которые через час будут его ждать у главы города, на пресс-конференции.

Разговор Жеки по телефону и его упоминание о том, что журналистов могут побить, вызвал у Бардачка лёгкое беспокойство, но он постарался его скрыть. Риск есть, безусловно… Одно дело снимать бомжей бесплатно, другое дело — работать за живые бабки.

Через полчаса приехал белый микроавтобус Meрседес. Съёмочная группа из пяти человек телекомпании «Твой день» вместе с Бардачком, загрузилась в него и поехала к заводоуправлению. Чёрный Mercedes отправился следом.

— Ни хера ты команду поддержки подпряг, — удивился Графин. — Что, думаешь, прокатит?

— Я им два косаря зелени дал, — усмехнулся Жека. — Ни Сахар, ни Хромов им столько никогда не дадут. Эти мудаки привыкли брать всё нахрапом, на халяву. Поэтому ребята будут работать старательно, с видами на прекрасное будущее.

Микроавтобус со съёмочной группой и Жека с охраной почти одновременно подъехали к заводоуправлению. Подождав, когда журналисты полностью выгрузятся, достанут и настроят телекамеры, Жека с портфелем в руке вышел из машины и в сопровождении охранников направился к зданию заводоуправления. Съёмочная группа шла вместе с ним и снимала каждый его шаг.

Надо сказать, появление журналистов и Жеки вызвало у омоновцев очень сильное беспокойство. Их командир начал закрывать лицо рукой, так же как рядовые бойцы стали отворачиваться, когда камеры стали их снимать. И это несмотря на лица, закрытые масками! Эти жесты явно указывали на незаконность их нахождения здесь. Но всё-таки, когда Жека начал подниматься по ступенькам, они прекратили ему путь.

— Кто такой? — закрывая лицо от телекамеры, спросил командира ОМОНа. — С какой целью тут находитесь?

— Я гражданин Германии и предприниматель Соловьёв Евгений Александрович, — спокойно сказал Жека. — Посол доброй воли и представитель германского бизнеса в России. Пришёл на свой комбинат предъявить свидетельство о праве собственности на контрольный пакет акций. Как видите, в сопровождении демократической прессы. А вы кто такой? С какой целью находитесь на стратегическом объекте? Разрешение есть? Кто отдал приказ о нахождении в запретной зоне?

Слова о стратегическом объекте были частичной правдой. Только объект этот находился за проходной — городская ТЭЦ. А вот у заводоуправления мог находиться каждый. Но всё равно ОМОНовцы попались на понт, так как их нахождение здесь было явно противозаконным и не имеющим никакой цели и смысла.

В это время целых две телекамеры смотрели на командира ОМОНа и на других омоновцев. И непрерывно снимали, снимали… Снимали даже номера ментовского автобуса. И эти простые вопросы и действия очень сильно внесли диссонанс в их умы. Естественно, находились они здесь незаконно, и целей у них никаких не было, кроме цели, озвученной генералом Хромовым — любой ценой остановить Соловьёва. Но в том-то и дело, что именно сейчас останавливать Жеку у них не было никаких полномочий. Да ещё в присутствии журналистов. Поэтому командир ОМОНа сильно затушевался, а потом и вовсе махнул рукой и покинул позицию, сев в автобус. Остальные бойцы последовали следом за ним, отворачиваясь от камер.

— Путь свободен, господа, — нагло усмехнулся Жека и махнул рукой, призывая всех входить в заводоуправление.

Однако, естественно, там стояла охрана на посту. Как раз два тех самых мордоворота, которых Жека опрокинул пару месяцев назад, когда приезжал в заводоуправления по делам, и они начали быковать, повинуясь приказу московского директора. Увидел Жеку в новом обличье, да ещё с охранниками, они сначала хотели воспрепятствовать проходу, но охранники подошли к ним, нанесли пару ударов и уложили мордоворотов под стол. Вот как раз для таких дел Жека и просил у Славяна людей, сам не хотел связываться — нужно было выглядеть белым и пушистым.

Люди, в это время находившиеся в фойе и ожидавшие приёма в разные отделы, с удивлением смотрели на происходящий перед ними перфоманс. Понимали одно: сейчас происходит обычный рейдерский захват завода. «Бары бьются, у холопов чубы трещат» — эта фраза как нельзя более точно характеризовала происходящий тут в последнее время бардак.

— Останься здесь кто-нибудь один, — распорядился Жека, обратившийся к своим охранникам. — Самое главное, чтобы эти, на полу, не позвонили, подмогу не вызвали.

Поднявшись на второй этаж, Жека прошёл по коридору, для приличия постучал в дверь кабинета начальника юридического управления и сразу же вошёл в кабинет.