— Скинуть долги предприятия нам, безусловно, надо, особенно долги государству, чтоб начать работать с чистого листа, — заявил Жека. — У нас государство большое, не обеднеет с этого, тем более оно само затеяло всю эту заварушку с приватизацией. Но деловую репутацию ни в коем случае рушить не надо. Это вклад в будущее, не только в отдалённое, но и нынешнее. Репутацию нарабатывают годами, а обрушить можно одним дурацким указом. Так что я предлагаю отдельно принять пункт о том, что машина непрерывного литья заготовки будет достроена за счёт именно германского кредита, это будет отдельный пункт. В остальном по уставу у меня никаких претензий нет.

— Вы что себе позволяете? — взвизгнул Бронштейн. — Я сейчас вызову охрану!

Взвизгнуть-то взвизгнул, однако тут же посмотрел на Графина, мрачно посмотревшего на него, и двух стоявших у двери Жекиных охранников, и тут же мрачно заткнулся, проглотив всё, что не хотел глотать.

— Буду голосовать против этого пункта! — тем не менее пропищал директор.

— Голосуй, — пожал плечами Жека. — Нас всё равно больше. Я думаю, у присутствующих господ акционеров взыграет голос разума. Опрокинув немцев, мы однозначно перекроем себе путь к мировой торговле. Останется только рассчитывать на продажи здесь, в России. Однако у нас много конкурентов, особенно в европейской части страны и на Урале: «Магнитка», Липецкий металлургический комбинат, «Северсталь», «Электросталь». Можно демпинговать цены, снижая их на бирже и перетянув часть лотов на себя, но и конкуренты могут сделать тоже самое. Да и зацикливаться на таком узком рынке, как наш, российский, и упускать из виду бесконечный мировой рынок было бы величайшей дуростью.

Естественно, все без исключения акционеры проголосовали за отдельное включение пункта о продлении обязательств по выплате кредита «Дойчебанка». И это уже была весомая победа Жеки. Теперь только осталось пропихнуть своего директора. И этот вопрос был очень сложный, да и Володаров сам ещё не знал, что Жека выдвигает его кандидатуру. Однако московского директора надо было срочно убирать.

— Хорошо, господа, а сейчас перейдём к вопросу об избрании генерального директора акционерного общества, — предложил Полосухин. — Высказывайте, у кого какие есть предложения.

— Я считаю, на переправе коней не меняют! — усмехнулся Бронштейн. — Очевидно, что моя кандидатура — это лучший вариант. Я закончил экономический факультет МГУ, работал в экономическом отделе Ленинградского областного Совета народных депутатов, потом во Внешторгбанке. Сейчас генеральный директор комбината.

— Почему зарплату людям не платишь? — строго спросил Жека. — Завод при тебе на боку лежит. Ты обанкротить его хочешь? Своим московским хозяевам подмахиваешь?

— Что ты мелешь? — вышел из себя директор. — Обстановка в стране такая!

— Гонишь! — возразил Жека. — До того, как вы выгнали меня, тут и зарплату платили, и финансовые показатели на высоте были. Трудности существовали, но мы их успешно решали.

Директор хотел что-то сказать, но сказать-то ему, по сути, было нечего. Он только махнул рукой и отвернулся, чувствуя, что всё вышло из-под контроля и возразить нечего. Завод на глазах уплывал у него из рук.

— Сам хочешь директором стать, — буркнул Бронштейн. — В моё кресло метишь?

— Какой же ты неумный, — рассмеялся Жека. — Зачем мне твоё кресло? Я имею бизнес, который приносит мне в тысячу раз больше, чем твоя зарплата. Я лишь за то, чтобы завод, треть которого принадлежит мне, приносил мне хорошую прибыль. Поэтому я проголосую за лицо, заинтересованное в его успешной работе. А ты успешную работу организовать не можешь, и вот эти господа, оставшись с тобой, вложившиеся в акции, профукают всё и останутся нищими.

— И кого вы предлагаете, господин Соловьёв? — спросил один из акционеров. Похоже, Жекины слова были очень доходчивыми. Да и как ему не быть очень доходчивыми, если он в переговорах и в бизнесе уже собаку съел.

— Очевидно, что на пост генерального директора нужен не прощелыга из банка, а настоящий производственник, человек, не понаслышке знающий, что такое работа и труд на заводе, — уверенно сказал Жека. — Я больше чем уверен, что среди начальников цехов и управленцев есть хорошие кандидатуры, но они не отсвечивают, так как видят, кто захватил завод. У меня есть конкретный человек, это начальник строительного управления Сергей Нефёдович Володаров. Его я и предлагаю на пост генерального директора комбината. Человек он в возрасте, опытный, в промышленности прошёл путь от рабочего до начальника крупного строительного предприятия. Так как строительное управление комбината во времена СССР много занималось модернизацией и строительством на территории комбината, то этот человек знает все плюсы и минусы металлургического и прокатного оборудования. Последний проект, который мы завершили, это капитальный ремонт доменной печи номер пять, в котором я принимал прямое участие как генеральный директор строительного управления. Володаров в это время был главным инженером. Когда я уехал в Германию, я отдал ему свой пост, и, как я вижу по результатам строительства машины непрерывного литья заготовки, отдал не зря. Володаров человек неконфликтный, разумный, здравомыслящий. Давайте дадим ему поработать хотя бы 1 год, а потом посмотрим на результаты его труда.

Акционеры согласились с предложением Жеки, и, несмотря на то, что бывший директор пытался голосовать против, решение опять приняли такое, выгодное Жеке и полностью отвечающее его планам. Правда, Володаров не знал ещё о должности, на которую его выдвинул Жека, но это вопрос технический, его можно было решить…

— А сейчас, господа, нам предстоит выбрать председателя и членов совета директоров, — сказал Полосухин. — По закону, минимальное число членов совета директоров — четыре человека, максимальное число не оговорено. Поэтому у кого есть желание, можете войти в его состав. Совет директоров — это орган, который будет принимать основные решения в акционерном обществе, для того чтобы больше не собирать общее собрание акционеров. Есть оговорка. Генеральный директор не может быть в совете директоров. В совете директоров должен быть председатель и рядовые члены. Я предлагаю включить в совет директоров всех присутствующих здесь акционеров. А председателем выбрать акционера с наибольшим числом акций — Соловьёва Евгения Александровича. Мне кажется, это наиболее разумный вариант. Человек он в бизнесе опытный, и лучше него мы никого не найдём.

Это решение было принято единогласно, даже бывший директор захотел войти в совет директоров. В первую очередь его решение было вызвано тем, что Жеку выбрали председателем. Честно сказать, в его планы не входило влазить в управление акционерным обществом, так как он всё-таки пока ещё связывал свою жизнь за границей. Но Жека видел, что выбрать председателя совета директоров было практически не из кого, ещё немного и к власти опять пролезет Бронштейн. В качестве простого члена совета он был не опасен.

На этом всё, — сказал Полосухин. — Общее собрание акционеров объявляю закрытым. Сейчас, господа, распишитесь в итоговом протоколе, он будет зарегистрирован в финансовом управлении администрации города. Поздравляю вас, к своему существующему бизнесу вы добавили ещё один. Теперь вы можете, оценивая экономические реалии, принимать решение в работе акционерного общества и влиять на его работу. Вскоре, через неделю, должно состояться заседание новоизбранного совета директоров нового акционерного общества, на котором председатель должен отчитаться о работе общества и вопросах преодоления кризисов, как гласит закон.

Жека попрощался со всеми и первый, в сопровождении охранников, вышел в коридор. Теперь предстояло самое главное — убедить Володарова в том, что он достоин быть генеральным директором большого комбината, и что жизнь города теперь зависит только от него…

Володаров, как Жека и думал, бросился сразу же в кошки-дыбошки, узнав, что его назначение обошлось без него.