Жека заехал на парковку, взял в руки дипломат и пошёл поссать и перекусить в одно из дорожных кафе.

В кафе тихо играла музыка, томно пел Владимир Казаченко. Сходив в туалет, находившийся сразу у двери, Жека прошёл к прилавку, попутно оглядевшись. Заведение было без претензий, рассчитано на проезжавших шофёров-дальнобоев и торгашей. В зале стояли с десяток пластиковых столиков с четырьмя стульями по бокам. Народу немного, половина мест свободные.

— Что будешь, молодой-красивый? — спросила разбитная белобрысая бабёнка за прилавком, блеснув рондолевыми фиксами.

Жека посмотрел меню, набор стандартный: чебуреки, беляши, лаваши, хачапури, шашлык, плов. Журавлинский шашлык славился на весь регион, поэтому Жека заказал пару шашлыков, лаваш и бутылку Новосибирского жигулёвского пива. Хотя пить и не стоило за рулём, но уже привык в Германии на обед или ужин закидывать что-нибудь лёгкое.

Заказав, отошёл в сторону, дождался, когда бабёнка принесла два горячих шашлыка с уличного мангала, положила на поднос, сверху накрыла лавашем и рядом поставила бутылку открытого пива. Жека поблагодарил и прошёл за крайний столик у окна.

Шашлыки не зря славились: громадные ароматные куски мяса с минимумом жира так и просились, чтобы их съели. Жека не спеша принялся за еду, запивая её свежим лёгким пивом, и поглядывал по сторонам. Народ в кафе сидел разный, в основном дальнобойщики и мелкие коммерсы, ехавшие в Новосибирск за товаром. За соседним столиком с чашкой чая и пустым блюдцем сидела девчонка лет семнадцати, заурядной внешности, очень скромно одетая, в неброское платье и балетки. Пока Жека ел, обратил внимание, что она с жадностью смотрит на его шашлык. По всему видать, голодная.

— Есть хочешь, что ли? — спросил Жека.

Вид у девчонки был донельзя смущённый. Но, похоже, она действительно хотела есть, и до такой степени, когда на приличия и стеснение уже перестаёшь обращать внимание. Девчонка кивнула головой и смущенно потупилась. Конечно, это мог быть и развод, Жека помнил мексов в США, которые хотели развести на бабки, как приманку выставляя несовершеннолетнюю тёлку. Ну разве от него заржавеет купить шашлык или ещё какую жратву?

Жека прошёл на выдачу, заказал шашлык, плов, лаваш, маленькую пачку сока, принёс и поставил перед изумлённой девчонкой.

— Ешь, — показал он на еду.

— Да не надо, — смущённо отнекивалась она. — Я отдать не смогу, у меня денег нет.

— Так а что ты тут делаешь без денег? — спросил Жека. — Я уже купил, ешь и не отказывайся.

— Я тут уже два дня, — призналась девчонка, жадно приступая к еде. — Поехала на автобусе в Новосибирск, документы в университет подавать, на остановке зашла поесть, а автобус нас не дождался и уехал. Наверное, забыли посчитать количество пассажиров.

— Нас, говоришь? — с удивлением спросил Жека. — Так вас много тут было, что ли?

— Со мной ещё ехали двое парней, — призналась девчонка. — Когда они узнали, что автобус уехал, то сразу куда-то пропали. Это ночью было. Увидев, что автобус уезжает, они побежали из кафе, и потерялись. Может, машину поймали, может, ещё куда, на другой автобус напросились.

— А ты что? — спросил Жека, всё более заинтриговываясь.

— Меня ограбили сразу же, деньги, документы забрали… — заплакала девчонка. — Только я вышла из кафе искать парней, как подъехали двое каких-то, сумочку вырвали, хотели в машину затолкать, но я отбилась. А те, кто стояли рядом, только смеялись, наверное, подумали, что игра такая. А может, просто забоялись.

Для Жеки такая история не была ничем удивительным, он-то бывших советских людей знал хорошо, так как имел с ними много дел. «Моя хата с краю — ничего не знаю» — любимая пословица советского человека. Хотя, если разобраться, при нынешних условиях, встревать в такие дела, что произошли с девчонкой, в России 1993 года было смертельно опасно. Можно и пулю в лоб огрести и удар ножом в печень… И даже парни, которые задержались и не успели на автобус, вполне могли не уехать на какой-то машине, а быть прикопанными прямо за этим селом, даже из-за каких-то сраных 100 баксов.

— Сейчас-то что делать собираешься? — спросил Жека.

— Уехать мне надо, хотя бы домой, в Н-ск, — плача, сказала девчонка. — Но не получается.

— Почему не получается? — сурово спросил Жека. — Поехали, я тебя довезу до Н-ска. Я туда как раз еду. Я бизнесмен, не бойся, приставать не буду.

— Они могут не разрешить, — девчонка кивнула головой в сторону и разрыдалась. — Это те, кто меня ограбили. Сказали, если не отработаю, никуда не уеду…

Жека посмотрел куда она кивнула головой и увидел двух начавших вставать с места лысых говнодавов в спортивках. Ну вот, опять приехали…

Два лысых парня в чёрных спортивных костюмах Адидас, отодвинув стулья, встали от столика и неспешным шагом, по блатному переставляя ноги, направились к Жеке. Остальные сидящие в зале кафе, предвидя назревающий скандал и мордобой, поспешили выйти из помещения. Остались сидеть только двое здоровых мужиков, не обращавших внимания ни на что.

Жека посмотрел на парней. Явно косят под блатату и бандитов: чёрные спортивные костюмы, бритые головы, на шеях массивные золотые цепи с крестами, на пальцах золотые печатки размером с гайку. И улыбочка ехидная, как раз такая, которую охота погасить прямым ударом в заплатку.

— Ну ты что же, братан, на нашу тёлку зенки разул? — улыбаясь золотыми фиксами, спросил первый, поигрывая костяными чётками.

Жека растерянно встал, сделал вид, словно сильно застеснялся и забоялся:

— Пацаны, да вы что… Я не местный, просто покормить её решил.

— Какие мы тебе пацаны, волк ты тряпошный… Пойдём выйдем, побазарим, — также улыбаясь и светясь фиксами, сказал первый. — Там побазарим, на улице, что здесь народ пугать.

— Ладно, — согласился Жека. — Но я коммерсант… Случайно тут…

— Ты портфельчик-то только возьми, — сказал лысый. — А то люди тут посторонние, украсть могут.

Жека вышел из кафе словно под конвоем: первый лысый шёл впереди, следом Жека, после него второй. Выйдя из кафе, первый махнул рукой, приглашая за угол. Когда махнул, обернулся, словно ожидая возмущения и страха в глазах ведомого на заклание лоха. Однако страха почему-то не было. Жека внимательно смотрел в глаза лысого. Тот не уловил посыл, пожал плечами и пошёл, всё так же поигрывая чётками. Однако далеко уйти не успели, разве что миновали угол, и очутились в темноте меж зданиями.

Жека размахнулся и дипломатом заехал в висок того, что шёл перед ним. Тут же бросил дипломат на землю, развернулся и ногой заехал в яйца второму. Когда он согнулся, прямым мощным ударом сломал ему нос, опрокинув на спину. Из кармана поверженного лысого вылетел нож — тюремная финка с наборной рукояткой. Жека поднял нож и подошёл к первому, который стоял на коленях и пытался что-то сказать, приходя в себя от удара дипломатом по виску.

— Ну что ж ты, сука, творишь беспредел? — укоризненно спросил Жека, поигрывая финкой. — Выбирай: или без хрена, или без глаз. Вариант только один.

— Ты кто такой? Погоняло как? Знаешь, что тебе за нас будет? — хрипя спросил начавший в себя приходить лысый.

— Добрые люди зовут меня Соловей, а приговоркой называют разбойником, — усмехнулся Жека. — Только к чему тебе это? Ты же сейчас сдохнешь. А если я кого-то ещё из ваших увижу, я их тоже убью и на куски порежу.

— Сука ты, а не соловей, — взвизгнул лежавший и попытался сделать подсечку ногой, но это не получилось.

— Базара у нас с тобой, как я погляжу, не выйдет, — сказал Жека и воткнул финку в шею, несколько раз провернув её там. Потом вытащил и несколько раз ударил ножом в печень и в грудь. — Пока отдохни, полежи, может, второй твой корефан разговорчивый будет.

Когда Жека подошёл к тому, который валялся со сломанным носом. Он уже немного пришёл в себя и сидел на жопе, тряся головой и хрипя. Из сломанного носа лился поток крови, оставляя следы на подбородке и шее. Жека присел на колени рядом и ножом провёл линию по лицу.