— Ты какое направление возьмешь? — спросил, наконец у меня Сергеев.

Я о своих планах ничего не говорил. И вот сейчас пришло самое время.

— Никакое, — ответил я. — Я, капитан, самое опасное направление возьму. Я поеду в разведку в Керчь.

— В смысле? — не понял он.

— В прямом, — ответил я. — Возьму машину, с рацией. Соберу припаса, сколько надо. И постараюсь их базу отыскать. Серьезного там ничего нет, но…

— Ты съебаться собрался что ли? — спросил он. Как-то ошарашенно даже.

— Да в смысле съебаться? — вопросом на вопрос ответил я. — Ты думаешь, вы Кировское обороните, и все на этом закончится что ли? Нет, надо кончать с этими уебками, причем так, чтобы наверняка. Так что как только вы здесь закончите, то погрузитесь на технику, и выдвинитесь к базе. Если прикинуть по карте.

Я убрал спутниковый снимок Кировского, который был полностью исчеркан красным маркером, и достал карту Крыма. Прикинул примерно.

— Если по трассе ехать, то что-то около ста двадцати километров. Получается, что два часа. И выдвигаться вам надо будет сразу, так что транспорт готовь, и вообще все, что надо.

— Ты ебанулся что ли? — спросил он. Похоже, что ничего уже не понимал. — То есть я после боя сразу народ повезу туда? Даже очухаться не дам?

— Именно так, — кивнул я. — И чтобы вам не пришлось с лету базу штурмовать, я вам полный расклад по ней дам. Посмотрю, что и как, и все по рации сообщу. Так что прихлопнем мы их, капитан, прихлопнем. И сразу в дамки. Понимаешь?

— Блядь, — он отошел к окну, попытался открыть его, но не смог справиться с защелками.

Там обычной белой краской окна красили, причем не открывая, вот и присохло все. Тогда он открыл форточку, достал из кармана пачку сигарет и сунул одну в зубы. Долго не мог прикурить, но когда смог, затянулся, выпустил в окно струйку дыма, еще одну. И повернулся ко мне.

— Ты точно не просто съебаться хочешь? — спросил он.

— Бля, капитан, — сказал я. — Ты вроде опер, должен в людях разбираться, а ведешь себя как первокурсник юрфака. Я разве похож на человека, который на полпути работу бросает?

— Нет, — качнул он головой.

— То-то и оно, что нет, — сказал я. — А что нас ждет, если все выгорит?

— Это ты мне скажи.

— Ну вот Мансур, если мы Часового к нему привезем, чтобы он его вздернул или еще как казнил. Что он будет делать?

— Ну…

— Почет и уважение нам будет, — сказал я. — А мне, знаешь, свой дом хотелось бы. Пару девчонок, желательно свободных, потому что я принудительную любовь как-то не очень уважаю. Но я ведь буду очень небедным парнем, если мы все это сделаем, верно?

— Ну да.

— Ну вот, — я улыбнулся ему. — А еще меня должность какая-нибудь устроила бы. Ну вот хотя бы на место Кононова, чтобы поставили, почему нет. Не бегать больше с автоматом, не штурмовать, а командовать себе, над картами корпеть, и по рации приказы передавать. Как думаешь, справлюсь?

— Да справишься, конечно, — ответил он и кивнул на разбросанные по столу карты. — Это же ты все придумал, не я.

— Ну вот, — я улыбнулся. — Сделаем — и все хорошо будет. Обоим.

— Только сколько парней при этом ляжет… — проговорил он и снова затянулся.

Вот на это мне было вообще наплевать. Чем больше их ляжет, тем меньше мне потом убивать.

— Ты с другой перспективы об этом думай, — сказал я. — Если бы они напали, когда Мансур реально приехал бы? Сколько тогда покрошили бы? А тут мы встретим их на наших условиях. И ляжет гораздо меньше. Воин, капитан, потому и воин, что всегда выбирает сам место для битвы.

— Ну да… — проговорил он. — Ну да…

Я не удивился тому, что Сергеев подумал, что я просто сбежать собираюсь. Если честно, то на его месте я бы, наверное, сам так про себя подумал. Но нет, я собирался довести план до конца.

Хотя мотивы у меня были совсем другие. Не командная должность, и уж тем более не жизнь в собственном домике с двумя женами. Вот вообще нет.

Мне нужно было получить известность, авторитет, и все остальное причитающееся. А потом — прямой выход на Мансура. А главное — момент, когда я смогу нанести удар. Именно так.

Но задача впереди была не такой уж простой. Так что я подготовился. И для этого мне пришлось порядком разорить склады «Воронов». Благо, что Сергеев поговорил с интендантом, и тот настолько проникся, что открыл для меня самые тайные закрома. Да, не счесть алмазов пламенных в лабазах каменных.

Во-первых, я стребовал себе «буханку» с рацией, причем, чтобы сигнал был зашифрован. Помимо всего прочего, она должна была ловить достаточно далеко, чтобы я смог связаться с Кировским из Керчи. А точнее из ее окрестностях.

Естественно машину залили бензином под пробку. И более того, я прихватил с собой еще и пару канистр с бензином — не думаю, что мне будет просто добыть его в одиночку. Чтобы сливать из брошенных машин, нужно оборудование, а еще кто-нибудь, кто сможет прикрыть спину. Таких, увы, не нашлось.

Нет, мент предлагал мне взять с собой тех же парней, что скатались вместе со мной в Симферополь. Но я отказался. Один я буду чувствовать себя гораздо увереннее. Привычнее, я бы сказал. Сейчас, когда я вспомнил себя, то понял, что в разведку предпочитал ходить один.

И возвращался. Не с ожерельем из ушей врагов, конечно, я никогда таким не занимался. Но успешно, со сведениями, и с еще несколькими зарубками на прикладе. Тоже фигурально выражаясь, потому что я никогда таким не занимался.

Во-вторых — оружие. Свой «семьдесят четвертый» я оставил, он уже сослужил мне хорошую службу. Но патронов набрал столько, что хватило бы на бой целому отделению. Если на короткий. Ну, машина позволяла вести, так что почему бы и нет.

А еще прихватил с собой «Винторез». Не сказать, чтобы я особо любил эту спецназовскую винтовку, но она могла пригодиться. Более того, взял и патроны к ней, исключительно бронебойные, и запасные магазины. Убрать кого-то с дистанции — уже хорошо.

А еще взрывчатка. Ее я тоже набрал с запасом — шашки тротиловые, мины противопехотные, и даже несколько противотанковых. Штука нужная, если у меня получится хоть немного подготовить территорию перед нападением на базу, то будет уже хорошо.

Ну и гранаты ручные, естественно. Без них никак. И противотанковые, старые, советские, которые нашлись. Обещали, что сработают. Почему их? А вдруг мне придется стену обвалить. Или, скажем, лестничный пролет? Обычная ручная тут ничего сделать не сможет, а вот такая — вполне.

Слава русскому оружию, короче говоря.

Ну и паек естественно, ну и кое-какие мелочи жизни. Запас воды опять же — я сомневался, что у меня получится добыть что-то в дороге. А пить хочется всегда, пусть уже и не жарко, но когда в полной выкладке ходишь, хочешь — не хочешь, а потеешь.

Загрузился, короче, полностью. А потом меня ждала дорога. И если по трассе тут действительно было два часа напрямик, то вот тем путем, которым ехал я. Больше всего он напоминал мне загогулину какую-то. Тут еще и перешеек был узкий, так что много приходилось ехать проселками, а где-то и напрямую по степи, съезжая с дороги.

Бывшие населенные пункты я объезжал по широкому кругу.

Во-первых, потому что там были пробки, а мне в одиночку их расчищать вообще не вариант. А во-вторых, потому что там могли сидеть партизаны. А мне не то, что вступать с ними в конфликт, мне даже на глаза попадаться нельзя.

Последнюю часть дороги я вообще проехал по какой-то пыльной грунтовке, которая проходила вдоль железнодорожных путей. И на море посмотрел снова, Азовское, правда. Хотя там такая же картина — шторм во все края, да и все на этом. Ничего не видно.

Ехал, а сам думал о том, что мне предстоит. Разведка. Причем, ни в коем случае нельзя поднимать тревогу, и желательно никого не убивать. Или делать это так, чтобы смерть посчитали результатом естественных причин. Это сложно, конечно, особенно если придется иметь дело с патрулем.