— Как вы держали связь? — задал я следующий вопрос.

— По рации! — ответил он. — Просто по рации, защищенная военная связь. Она здесь, в городе, я покажу где!

Понятно. Значит, у них в городе есть еще одна рация, через которую он и сообщил о том, что мы возвращаемся с грузом золота, и о том, что на нас надо устроить засаду. В общем-то это ясно.

Он готов выдать нам вообще все. Кстати. Может быть, ему и сеанс связи устроить с Часовым? О том, что случилось, вряд ли кто-то успел узнать, люди-то разбежались. Ну и можно в радиоигру сыграть.

Теперь уже не мы попадем в их засаду, а они в нашу.

Надо будет обсудить это с Сергеевым, если он вообще с нами разговаривать будет.

— Техника есть? Дроны? Что еще?

— Есть! — тут же ответил он. — БТРы, танки, все с военных баз! Дроны есть, камикадзе и разведывательные! Много! И в окрестностях тоже! Несколько мобильных групп! Они собирались напасть…

— Вы, блядь, — я хлестнул его по щеке ладонью, легонько совсем. Чтобы не заговаривался. — Вы собирались напасть. Когда?

— Когда Мансур в следующий раз приехал бы, — ответил он.

— И какова твоя роль в этом плане была? — продолжил я.

— Ворота открыть, — сказал он. — И Мансура убить. Кононова… И его тоже, если получится.

Он, очевидно, имел в виду Сергеева.

— Ну, теперь понял? — поднял я взгляд и посмотрел на мента. — И ты что, до сих пор думаешь, что я переборщил? Да и вообще, спасибо сказал бы лучше. Пятую колонну вырастил тут, а еще особист.

Сергеев только нервно моргнул. Ну да, понял, что в случае атаки он либо лег бы, либо, если б ее удалось отбить, получил бы на орехи от Мансура. Казнили бы. А если бы Мансура убили бы, а он остался бы… То остался бы один, причем не зная ничего о врагах.

— Где группы? — спросил я. — Знаешь?

— Нет, — покачал головой Филипп, поймал мой взгляд и тут же заверещал. — Я реально не знаю! Вообще! Они перемещаются постоянно!

— А связаться с ними сможешь? Позывные знаешь?

— Это знаю, да! — тут же ответил он, даже с каким-то облегчением. Как будто бы рад, что может оказаться полезным. — Могу! Свяжусь, если скажете!

— Тогда свяжешься, — сказал я. — И если все сделаешь правильно, то проживешь еще сколько-то. По крайней мере, пока Мансур не приедет. А дальше он разбираться с тобой будет.

— Что задумал? — спросил мент, тут же подняв на меня взгляд.

— Сыграем в их же игру, — ответил я. — Теперь не они нас будут ловить, а мы их. Готовим город к обороне. Этот докладывает, что Мансур приехал, и что план пора в действие приводить. Они приезжают, мы с ними разбираемся.

— Не сработает, — покачал головой Сергеев. — Они же поймут, что мы готовимся, тут наверняка еще его люди есть.

— Не поймут, — я улыбнулся. — Когда Мансур приезжает, меры безопасности ведь всегда усиливаются.

— Ну да…

— Вот и все. Или ты что, решиться не можешь? Серег, если мы это делаем, то как минимум половина задачи будет сделана. И тогда мы оба сразу в дамки. Разведку базы в Керчи, я на себя возьму. И все, пизда им.

— Может сработать, но я один решать этого не могу…

— Придется, — пожал я плечами. — Кононова нет. Этот предателем оказался. Остальные по гражданской части. Так что…

— Ладно, — он резко сглотнул. — Попробуем.

Вот так вот. Сперва я разъебал город Белогорск «градами». А теперь буду наоборот защищать город под управлением «Воронов». Как же иногда дело круто меняется.

— А теперь ты назовешь нам всех, кто с вами связан, — проговорил я, снова наклонившись к Филиппу. — Иначе мы тебя будем очень больно резать. Понял?

— Понял! — тут же вскрикнул он. — Назову, не надо!

Сперва по всему городу прошла волна арестов. Народ хватали прямо на улицах, в столовых и на рабочих местах. Десятка два, наверное арестовали, благо людей в подчинении у Сергеева хватило, да и парни Кононова тоже теперь работали на него.

Их поместили в бомбоубежище под больницей, из которого выбраться не было вообще никакой возможности. И под охрану посадили.

Не знаю, всех ли сдал нам Филипп, но подозреваю, что да. Потому что после демонстративной казни прямо перед его глазами, он был готов на что угодно, лишь бы с ним не проделали то же самое.

А потом он показал нам на карте, где находилась база партизан. Оказалось, что не в самой Керчи, а все-таки в небольшом поселке чуть севернее, который, тем не менее, уже сросся с городом. Не это была не военная база, не часть, и системы автоматизированной защиты там не было. А это должно было облегчить мне проникновение.

Потом, уже после чистки, мы развязали Филиппа, и он повел нас к рации, через которую связывался со своими товарищами. При этом вел его Сергеев, а я просто шел рядом, но пленный шарахался от меня. Наверное видел во мне дьявола во плоти.

Что ж, может быть, он и не ошибался. Я действительно стал таким. Причем давно, задолго до того, как проснулся в госпитале с амнезией.

Да, рация действительно оказалась в городе. В подвале одного из домов. Подвал, кстати, там был не обычным погребом, а настоящим бункером, в котором можно было пересидеть, если не ядерный взрыв, то обычную бомбардировку точно.

Были там и запасы еды, и ядерное оружие. Уж не знаю, какой сумасшедший выживальщик сумел оборудовать это укрытие, но оно вызывало уважение.

И радиостанция находилась там же, причем антенна очень технично оказалась закреплена на старом фонарном столбе. И ловило далеко, и человек, который не в теме, мог подумать, что эти провода тут от коммуникаций, и все так и надо.

Когда Сергеев увидел это, он чуть ли не покраснел от злости. Ну да, сам особист, но при этом проморгал все, что только можно. Я его не осуждал — опыта у него не было, а его, похоже, поставили на замену убитому мной Изгою совсем недавно.

Но теперь он был полностью на моей стороне. Потому что выбора кроме игры ва-банк у него не было. Пан или пропал. Или мы уничтожаем структуру партизан, и тогда все, мы в дамках, либо ему пиздец с гарантией. Такого проеба Мансур не простит ему в любом случае.

Короче, мент стал гораздо решительнее, и на меня уже так не косился.

Мы усадили в кресло Филиппа и дали тангенту. Я вытащил из ножен клинок и принялся демонстративно чистить им ногти. Бывший начальник охраны, как посмотрел на меня, так чуть не шарахнулся, еле удержали.

— Ну что, Филлипок, — проговорил я. — Связывайся. Запомни: Мансур будет тут… — я повернулся к Сергееву и спросил. — Завтра?

— До завтра оборону наладить не успеем, — покачал головой мент. — Лучше послезавтра.

— Тогда послезавтра, — согласно кивнул я. — И, значит, и атаку тоже нужно планировать на послезавтра. Что там и как, подробности, сам придумай. Ну и учти две вещи. Первая — ляпнешь что-то лишнее, и с тобой произойдет то же самое, что с Михалычем. Вторая — они не придут, и тогда я придумаю что-нибудь пострашнее. Ты же слышал, кто я такой?

— Оп. Оператор «Волка», — прозаикался тот.

— Вот именно, — кивнул я. — И я, знаешь, видел многое. Кое-что насмотрелся у тех, с кем мне работать пришлось. Ты знаешь, как казнят предателей в племени масаев?

— Н-н-нет, — проговорил он.

— Вот, и лучше тебе не знать, — сказал я. — Но если они не приедут, то ты не просто узнаешь. Ты прочувствуешь это на своей шкуре.

На самом деле я сам понятия не имел об этом. И даже не знал, есть ли у этого Богом забытого африканского племени какие-то особые обычаи именно в случае предательства. Но это не мешало мне попугать его еще немного. Пусть проникнется, поверит, и тогда будет еще сговорчивее. И сделает все, как надо.

— Давай, Филиппок, — повторил я и кивнул на рацию. — Связывайся.

— Стоп, — проговорил Сергеев, а потом запустил руку во внутренний карман кителя и вытащил из него фляжку. Поболтал, открыл, после чего приложился сам. Протянул пленному. — Давай, хлебни. Чтобы поубедительнее звучать.

Это правильно. Во время радиоигры, очень важно, чтобы противник не заподозрил, что разговаривает он не со своим лояльным человеком, а с подсадным. А если спалят — то точно не приедут. А нам надо, чтобы узнали.