Так что сейчас на мне был военный бронежилет, причем правильный — с воротником и напашником, в чехлах которого находились плиты пятого класса. Пистолет Ярыгина тоже был в кобуре, и у него даже на планке под стволом даже тактический блок стоял — фонарь и лазерный целеуказатель, который мог работать в нескольких режимах — как в видимом спектре, так и таком, что только в ПНВ видно. Никогда таких штук не носил, а тут стребовал, сам не знаю почему. Халява же, само в руки идет.

И АК-74М, причем полностью в «зенитовском» обвесе. Вот там пришлось повозиться, поставить все на места, поколотить молотком, да и вообще. Да, тяжеловат, все-таки материал там такой, ствол, наверное, на кило тяжелее стал, чем стандартный. Но штука надежная и удобная. Планка, вот, по всей длине идет, и через крышку ствольной коробки, и через цевье, как хочешь, так и прицел ставь. Приклад на замке, складывать можно. Рукоять есть.

Прицела я поставил целых два. Основной — это Elcan, оптический, с переменной кратностью, может и коллиматор заменить, и как оптика для короткой дистанции поработать. А второй, на цевье, микро-коллиматор под небольшим углом. Если чуть руку повернуть, на ближней дистанции можно через него целиться, а это зачастую даже быстрее выходит. А чтобы удобнее было, рукоять я поставил переднюю не обычную, а с адаптером, из-за чего она встала в наклоне.

Вообще такие штуки обычно для пулеметов используют, чтобы длинными очередями садить. Но я решил, что и мне лишним не будет. Потому что воевать я собирался всерьез на этот раз.

Можно было, конечно, добраться до своего тайника и забрать все оттуда, но раз уже есть возможность запустить липкие лапы в закрома «Воронов», то этим надо однозначно воспользоваться.

И глушитель естественно мне тоже дали, пусть ставить сразу я его не стал, иначе длина оружия раздулась бы до совсем уж монструозных размеров.

Проблемы снова начались, когда я начал раскулачивать прапора на бронебойные патроны. Он давать мне их не хотел, но удалось уговорить, немного надавив. Так что в итоге я получил, и стандартные, и бронебойно-трассирующие. Что будет далеко не лишним с учетом того, что сражаться мне предстоит с людьми.

Я даже шлем взял, обычный, стандартный, армейский. От пули он вряд ли защитит, разве что совсем на излете прилетит или по касательной пройдет. Но… Если бы на мне был такой, то живым меня партизаны не взяли бы.

Да скорее всего, убили бы меня, потому что силы были неравны. Но я бы не отрубился, и мог бы хоть как-то действовать, может быть, сбежать бы попробовал.

В итоге дал мне прапор еще и сумку, обычную, спортивную, куда я и сунул сложенный автомат, глушитель, пачки патронов и шлем. Закинул на плечо и вышел из здания администрации.

Потом указали мне дорогу к казначейству, которое находилось в здании старой типографии, где раньше печатали районную газету. Сбегал я туда, и чек мне там без всяких проблем обналичили, выдав несколько пачек этого суррогата денег из газетной бумаги. Пахли они, надо сказать, приятно, свежая печатная продукция всегда так пахнет. А еще, как я успел понять, это по местным меркам было немалым богатством, пусть в ценах я особо не различался.

Вышел, и первым делом подумал: куда мне идти дальше? Надо бы жилье снять, но сперва об этом нужно с кем-нибудь поговорить.

А знакомых у меня нет. Сергееву не до того, чтобы со мной такие проблемы решать, ему и без того есть чем заняться. Ахмет тоже заебанный, да и просто на хуй меня пошлет. Жижка в реанимации, и пусть и надо будет его навестить, когда на отделение переведут, но не сейчас.

Короче говоря, ноги сами понесли меня на рынок. Есть ведь у меня еще один знакомый, кавказский человек, да еще и торговый. И можно будет у него порцию шашлыка взять, а под него и поговорить, он должен много чего знать, где и что.

И не удивлюсь, если у него есть какой-нибудь родственник, который дома внаем сдает. Кто знает.

Короче, истина древняя — если хочешь что-то узнать, то иди туда, где кормят народ. Неважно: в корчму, шашлычку, чайхону или бар. Главное, чтобы там можно было поесть, выпить, и переброситься с хозяином парой слов.

Мы с ним в прошлый раз поговорили, он даже совет дал. Вот и напомню о себе.

На базаре всё было так же, люди торговали, правда покупателей было совсем немного. Но меня больше интересовало, работает ли сегодня мой армянский приятель.

Работал. От палатки этого кавказца тянулся запах шашлыка. Я так понимаю, что он прочно занял свою нишу на местном рынке пищевых продуктов. Потому что все, как только у них появлялись лишние деньги, шли к нему. Готовил он вкусно и брал недорого.

Ну, у меня лишних денег теперь достаточно, несколько увесистых пачек лежали в сумке, к тому же положить их все равно было некуда. Насчёт того, чтобы быть ограбленным, тоже можно было не опасаться. Уж что-что, а порядок «Вороны» обеспечили, да и пистолет же при мне не просто так.

К тому же, внешность такая, что я сомневаюсь, что многим придёт в голову попытаться отобрать у меня кровно заработанное. А в том, что эти бабки заработаны именно кровью, сомнений не было.

На самом деле, хорошо, что чек этот на премию выписали до того, как сожгли колонну. Иначе хрен бы мне, а не деньги. А так они позволяли хоть немного получше устроиться.

Нужно было вникнуть в местную жизнь. Это для тех добытчиков, которые жили в Степном, я стал своим. Пусть от них и никого не осталось в итоге, потому что партизаны явно сказали мне, что деревню зачистили. Конечно, подтверждения этой информации пока не было. Ну, я и не разговаривал ни с кем серьёзно — меня не звали.

А здесь, в Кировском, я никого не знаю, и звать меня никак. Хотя я уверен, что рано или поздно на какой-нибудь совет меня позовут. Сейчас просто не трогали, потому что думали, что я валяюсь с сотрясением и глазами в кучку. А сейчас увидели, что я на ногах, более того — свалил из больницы.

Я двинулся к шашлычнику. Он как раз стоял, переворачивал шампуры над мангалом, посмотрел на меня. И сперва на его лице появилось недоумение:

— Э, брат, что это с тобой стало? Что это с тобой случилось-то? — спросил он со своим акцентом.

— Да получилось так, — ответил я. — Прилетело немножко. Но как видишь — живой. Помнишь, я к тебе в прошлый раз приходил? Ты мне ещё баню посоветовал.

— А ты не упадешь тут? — спросил он. — С виду еле на ногах держишься.

— Да, нормально, — ответил я. — Жить буду. Дай мне лучше порцию свиного. Жрать хочется — не поверишь как. Целый день в больничке провел — только о твоём шашлыке и думал.

— О, это правильно, — он вдруг расплылся в улыбке. — Сейчас, подожди. Пять минут — и всё готово будет совсем.

Одну из пачек я уже успел раздербанить, запихал деньги просто в карман. Небольшую сумму, что-то около пятиста рублей — тут номиналы у купюр были мелкие, как и цены. Так понимаю, Мансур лишних нулей плодить не хотел.

Интересно, эти бабки будут подвержены инфляции? Проведут ли когда-нибудь деноминацию?

Хотя, с учётом того, что я собираюсь уничтожить их структуру — дальше эти бумажки можно будет использовать только в качестве растопки. Ну а что? Газетная бумага горит хорошо. Правда, говорят, что готовить на ней нельзя, потому что в краске есть свинец. И он испаряется и попадает потом в пищу.

Я вытащил деньги, отсчитал двадцать рублей, протянул купюры армянину. Он взял, спросил:

— А пить что-нибудь будешь?

— Ну, вина, как видишь, мне нельзя, — ответил я. — Что-нибудь ещё есть?

— Лимонад есть, — ответил он. — Хороший лимонад. Грузинский.

Да? Что-то грузинское похвалил? А я думал, у них там соперничество между собой — в Закавказье. Чье вино лучше, чья кухня и чьи лимонады.

— Да, давай, — кивнул я. — Сколько с меня?

— Для тебя бесплатно будет, брат, — ответил он. — Сейчас, подожди.

Ждать пришлось недолго. Он снял шашлыки с мангала, унес их к палатке, а потом вернулся с пластиковой тарелкой, на который были разложены еще шкорчащие куски мяса, а налит соус какой-то отдельно. В другой руке у него была бутылка лимонада из зелёного стекла. Я прочитал: «Крем-сливки». Ну, наверное, к шашлычку будет самое то.