А алкоголь, как ни крути, расслабляет. И, возможно, что тогда голос будет действительно звучать убедительнее.

Филипп присосался к фляге, и, похоже, выцедил вообще все, что в ней было, после чего протянул обратно. Сергеев перевернул ее горлышком вниз, потряс, усмехнулся.

— Ну ты и обнаглел, бля. Так, давай. Что говорить, знаешь.

Наконец-то он включил рацию — загорелись огни, что-то зашипело. Потом настроился на нужный канал:

— Стойло, это Корм. Стойло, это Корм. Как слышно меня?

Голос дрожал, конечно, но это можно было списать на волнение. А когда собираешься воплотить в жизнь такой план, как тот, что они задумали, не волноваться сложно. Шкурами ведь рискуют.

Ну и позывные у них, конечно. Какой-то большой шутник их выбирал.

— Корм, это Стойло, — прошипело в динамиках. — Слышу ясно и четко. Назовите пароль.

Ага, ясно, значит у них и предосторожность есть на такой случай. Ну что ж, есть способ убедить его, что все правда.

Я легонько коснулся клинком ножа уха Филиппа, и тот дернулся, разве что чудом не заорал. Посмотрел на меня широкими глазами, после чего сказал:

— Всадники скачут на красном фоне.

— Скоро наступит новый рассвет.

Пароль и отзыв, серьезно так. Это вам не «вода мокрая».

— Докладываю, объект один будет на базе через два дня. Запрашиваю подтверждения. Готовы ли к плану «Шок и трепет»?

Так. Понятно. Значит, они еще и кодовые названия придумали для всего это. Интересный парень этот Часовой. Или, может быть, не он, а кто-то из его помогальников? Ладно, посмотрим.

— Это точно? — переспросили по рации. — В Керчи никакой информации об этом нет.

— Точно, — ответил Филипп. — Дело секретное, едва узнали. Дело в… — он посмотрел на меня и продолжил. — В грузе золота, который привезли люди объекта три.

Понятно. Объект один — Мансур, объект три — Сергеев. Наверное, второй — это Кононов. Надо будет подъебать мента, спросить у него, каково ему вообще на третьем месте.

— Перевозка секретная. Груз срочный, там почти триста килограммов рыжья. Только что предупредили, — продолжил врать Филипп. — Сергеев уже прием готовит.

А ему, похоже, очень хочется жить, раз уж он нашу же байку использовал. И умный, сориентировался. Ну хотя, мы ведь его на это же золото и выманили, хотя на самом деле не было у нас ничего такого.

— Принято. Передам всем, чтобы выдвигались на позиции. Дополнительно сообщите и прибытие объекта один. Предварительное время операции шесть, ноль-ноль. Готовьтесь.

Шесть, ноль-ноль? Что-то поздновато.

— Принято, — сказал Филипп. — Конец связи.

И отключил рацию. Посмотрел на меня, продолжающего играться с ножиком, после чего чуть отодвинулся опасливо, повернулся уже в сторону Сергеева.

— Шесть, ноль-ноль? — спросил я. — Не поздновато ли?

— Время кодовое, — ответил пленный. Он уже почти не заикался. — Послезавтра — это во вторник. Отнимаем от времени два часа. Так что…

— Получается, четыре утра, — уже сосчитал мент. — Значит, под собачью вахту подойдут. Это хорошо, что мы знать об этом будем.

— Разведка раньше подойдет, — проговорил Филипп. — Это в план операции входит. Но не войдут. Прорыв, только когда мы сигнал подадим, ворота откроем.

— Что ж, — я ухмыльнулся. — Похоже, придется ловушку делать и ворота самим открывать.

— Рискованно… — пробормотал Сергеев.

— А что делать? — спросил я. — Да ничего, укрепите дома, пулемет туда, НСВ и КПВ. И пизда всем, кто войдет. Даже если на технике въедут, то все равно пизда.

— А их дронами забросают, — сказал он. — Вот и вся война.

— А у вас дронобоек нет? — посмотрел я на него. — Таких, что радиоканал рвали бы? Как вы вообще воевать собираетесь, без РЭБа.

— Да откуда я знаю, как воевать, — проворчал он. — По военной части у нас Кононов спецом был, да только он после операции лежит, да и не факт, что поднимется когда-нибудь. Но дронобойки вроде есть. Слышь, а ты ведь спец, Серег?

— Я по разведке спец, — ответил я. — По дальней. По проникновению, по саботажу. Хотя в штурмах тоже участвовал, конечно. Но если надо, могу с планированием обороны помочь. Ты только точно узнай, сколько у нас ресурсов.

— Да, схожу, подниму всех, — кивнул мент. — Посчитаем, прикинем. У нас, получается, есть сегодня, завтра и послезавтра. И только на третий день под утро они придут.

— Осторожно надо будет, — сказал я. — Чтобы не спалиться, иначе не сунутся. Но вообще… Филипп вот нам поможет. Доложит, что получилось убрать вас двоих, что Кононов в госпитале. А потом твои люди ворота откроют, войдут те… И не выйдут больше.

— План вроде как, — все-таки признал Сергеев, хотя было видно, что ему это не по нутру. Не в том смысле, что подставляться, а в том, что командовать обороной ему не хотелось.

Вот так вот бывает — иногда жизнь ставит тебя в нестандартное положение. Не в смысле раком, на четыре кости, хотя это тоже частенько случается, а в том, что приходится заниматься тем, чем никогда не приходилось.

И в этом ничего такого нет, конечно. Неудивительно.

И вопрос только в том, как ты себя покажешь. Как решишь проблему.

А у Сергеев не было выбора в данной ситуации, вот вообще. Либо так, либо на казнь. Оставалось надеяться, что его авторитета и власти хватит для того, чтобы сделать все, как надо.

Ну а куда мы денемся, в самом деле? Другое дело, что я в городе во время бойни оставаться не собирался. У нас два дня впереди, значит выгоднее будет отправиться в разведку, и посмотреть, что у них на базе творится.

Правда, пока что я этого ему не сказал.

— Сейчас, Филиппок, ты нам расскажешь все планы, как эта операция должна пройти, — сказал я и резким движением вогнал нож в деревянный стол, на котором стояла рация.

Бывший начальник охраны дернулся, и едва удержался от того, чтобы рвануться в сторону.

— Расскажешь, — продолжил я. — И только попробуй сказать, что ничего не знаешь. Раз ты должен был двери открывать, значит с планом тебя знакомили.

— Я расскажу! — тут же скороговоркой проговорил он. — Все расскажу!

— Конечно расскажешь, — проговорил я. — Иначе я тебе уши отрежу.

И улыбнулся.

— Ну, вот так как-то, — проговорил Сергеев.

Филипп рассказал нам вообще все о плане, который готовили партизаны. И о том, что атаковать они собирались с двух сторон, и о том, как должны были ликвидировать Мансура. И мы планировали оборону. Как лучше расставить технику, где оборудовать позиции для пулеметов.

Блиндажи рыть, конечно, никто не собирался, да и не было такой возможности, это же не открытая местность. Но вот подготовить несколько домов, из тех, что покрепче, заложить оконные и дверные проемы, чтобы их было сложнее штурмовать. Короче, много чего придумали.

Дронобойки у них тоже нашлись, после ревизии. Целых шесть штук. С моей точки зрения маловато, но может хватить. Как и НСВ, гранатометы, и много чего еще. И все это планировалось использовать для обороны.

— Я одного не понимаю, — сказал я. — Почему это все у вас на складах валялось? Почему сразу для обороны не использовали? Чего ждали-то, бля?

— Да как-то… — ответил мент, ему явно было неуютно из-за претензий, которые я высказывал. Действительно провафлил ведь. А потом он вдруг разозлился. — Да хули ты доебался, Серег? Я вообще этим не занимался никогда, я по другой части.

Да. Был просто особистом, а теперь, считай, комендант осажденного города. Именно так. Ну а чего он еще хотел? Остался единственным начальником, значит, отвечай за всех.

— Ладно, — сказал я. — По крайней мере нам десанта с самолетов и вертолетов ждать не придется. Вроде как.

Об этом Филиппа конкретно спросили. И нет, ни самолетов, ни вертолетов у партизан не было. Что уже хорошо. Да и сомневаюсь я, что была особая возможность для того, чтобы использовать такую технику на острове сейчас. Он ведь, типа, куполом накрыт, там в небесах наверняка тоже ветер бушует.