А сами двинулись к зданию администрации. Остановились, и выгрузили сперва одного пленного, а потом второго. На головы надели мешки. Лишним не надо знать, кого именно мы привезли, а кто знает, тот поймет.

Допросить их в машине мы бы не успели. Но никто не помешает нам сделать это в более спокойной обстановке, уже потом. Тем более, что меня можно уже назвать экспертом по допросам.

Память из старой жизни подсказывала, что мне таким приходилось заниматься не раз. Более того, я вспомнил еще несколько уловок, которыми собирался воспользоваться. Вот и все.

Взяли у усатого охранника ключи, сгрузили пленных в пару комнат, в одной из которых, кстати, в свое время чалился я сам. Заперли, а потом я приказал Азаму и Илье заняться трофеями. А точнее загнать их интенданту, постаравшись заработать на этом как можно больше. Оружие там было обычное, меня особо ничего не интересовало, но вот деньги вполне могут оказаться не лишними.

Мысль только мучила в очередной раз: как привлечь на свою сторону парней, чтобы они согласились поучаствовать в моей новой войне. Той, что начнется, после того, как мы разберемся с партизанами. Но в голову не приходило ровным счетом ничего.

Они надежные, и в этом и дело. Не станут они менять сторону. Илье это вообще не надо, у него семья, и он любому, кто на них покосится, глотку перегрызет. А Азам особо не разговорчивый, так что его мотивы мне вообще не ясны.

Я же забрал ключи и двинулся наверх, в комнату, где должен был сидеть мент. Постучал, и она открылась мгновенно, как будто Сергеев уже сам собирался спускаться. Более того, он был снова одет в форму.

— Вернулись трое, — сказал он первым делом. — Где Чуваш?

— Все нормально, — ответил я. — В госпитале.

— И это ты называешь нормально? — он поднял брови. — Серьезно? Я же тебе говорил — береги моих, не подставляй их под пули.

— Там пулевое в живот, — пояснил я. — Прооперируют, разберутся. Все нормально будет. Пройдем, может быть, или так и будем на весь коридор орать?

Мент явно хотел сказать что-то еще, но промолчал, развернулся и двинул обратно в комнату. Уселся на кровать. Я же закрыл за собой дверь — не нужно, чтобы нас слышали, тоже прошел дальше.

Взял стул и уселся на него. И задал первый, самый резонный вопрос:

— Вы его взяли? Крота.

— Да ни хрена, — покачал головой мент. — Не понятно, кто это. На рации мой человек сидел, надежный. Вроде как ничего вскрыться должно не было.

— Но вскрылось, — ответил я. — Нас засада ждала, и там эти самые партизаны.

— Я же тебе говорил, не рискуй! — снова вскинулся Сергеев. — Я же тебе…

— Что не рискуй? — перебил я его. — У нас один раненый, да тяжело, но в больнице разберутся, там не дураки работают, тот же Ахмет. А у них — два десятка трупов и двое пленных.

— Да что они знать могут-то, — махнул рукой Сергеев. — Рядовые бойцы же, о чем они в курсе могут быть? Крота наверняка только сам Часовой и знает, кто это еще может быть.

— Вот сейчас и узнаем, — ответил я. — Пошли прямо сейчас. Давай, быстро, допросим, потому что что-то мне подсказывает…

Что-то мне подсказывает, что если помедлим, то потом допрашивать будет уже некого. Если уж этот крот такой неуловимый, то должен суметь убить их. Да, не помочь бежать, а именно убить, потому что это гораздо проще и быстрее.

— Давай поднимайся уже, — сказал я. — Ты же мент, вот по твоей части и работа, ментовская. Пошли.

Он возражать не стал, кажется, собрался. Мы и двинулись наружу, мент закрыл дверь, и мы двинулись на лестницу. Я повернул голову, и увидел, что охранника на посту нет. Тогда меня это особо не удивило — ну в туалет отошел человек, или покурить. Если он курит, конечно.

А когда мы подошли к двери, я вставил в замок ключ, повернул, но не смог. Он не поворачивался. Тогда я рванул дверь на себя, и она открылась.

Вошел в помещение, и увидел одного из пленных, которого мы уложили на кровать. Только вот был один нюанс — он не шевелился, а лицо его оказалось накрыто подушкой. Мертв, задушили.

— Быстро ко второму! — приказал я Сергееву, сунув в руки ключ. Он на самом деле постарше меня, не по званию, а по местной иерархии, но сейчас спорить не стал, и рванулся наружу.

Я же остановился. Что-то мне не нравилось тут, вот совсем нет. Кажется, кто бы не напал бы на пленного, кто бы не отправил бы его на тот свет, он должен быть еще здесь.

Сделав шаг вперед, я наклонился и заглянул под стол. Спрятаться по идее можно и там.

И в этот момент дверь шкафа за моей спиной распахнулась, и мне по голове прилетело чем-то тяжелым, так, что в ней аж зазвенело. Только вот был один нюанс: на моей башке по-прежнему был шлем. И чтобы разбить его, надо было бить кувалдой, не иначе. А еще лучше — стрелять.

Я резко развернулся, и увидел того самого усатого охранника, только вооружен он был палкой. Скорее всего поперечиной от шкафа, на которой обычно висели вешалки. И он замахивался уже во второй раз, и теперь мне должно было прилететь в лицо.

В последнюю секунду я успел поднырнуть под удар, рука сама нырнула к пистолету, большой палец сорвал хлястик кобуры. Но я не успел. Палка врезалась мне в предплечье, пальцы разжались от боли, и оружие выпало из рук. Со стуком упало на пол.

Палка тут же прилетела еще раз, только на этот раз мне в колено, которое подогнулось. Я умудрился устоять на ногах, не упал, но это мне не помогло, потому что в следующую секунду мне прилетело в лицо. Нос хрустнул, из глаз вылетели слезы.

Да что это за Брюс Ли, мать его? Вроде бы обычный усатый охранник, каких много, этот еще и толстый, да только где он научился так обычной дубинкой орудовать.

Взревев я бросился вперед, в последнюю секунду перехватил палку левой рукой, а потом врезал головой в лицо своего противника. А так как на голове был шлем, удар получился очень хороший. Что-то хрустнуло, охранник на секунду замер.

А потом его вдруг обхватили за руки и ноги. Это был мент, он уже успел прийти мне на помощь. Общими усилиями мы кое-как завалили охранника на землю, а я уже достал веревку и связал его по рукам и ногам. Причем, достаточно жестко, не жалея. Иначе этот Рэмбо хренов, вырвется, зуб даю.

— Вот ведь, сука, — проговорил Сергеев. — Михалыч, ну как так-то, бля? Это ты что ли?

— Пошел на хуй, мент! — ответил ему тот.

Я схватился за нос, пощупал. Да, кровь течет, причем из обеих ноздрей, и сместился он в сторону. Посмотрел на ладонь. Алое. Да уж, не везет моему носу, почти как моей голове. Он и так весь ломанный переломанный, удивительно еще, как я дышать могу.

Схватился за кончик, рванул, вправляя. Короткая вспышка боли, и дышать сразу же стало легче. Теперь ноздри заткнуть чем-нибудь, и потом пару часов дышать через рот. И станет лучше.

— Вот ведь, сука, — повторил мент и пнул охранника ногой. — Нет, ты представляешь, а?

— Не представляю, — я покачал головой. — Но что-то подсказывает мне, что эту Рэмбу хренову разговорить будет очень сложно. Пиздец он меня отделал.

Я наклонился, и подобрал пистолет с пола, после чего сунул его обратно в кобуру. Взял палку, посмотрел внимательно.

Действительно, поперечина. Просто длинная и достаточно толстая деревянная палка. По-видимому шкаф совсем старый, раз там была не металлическая труба, а такое.

Я прижал палку к горлу охранника, вдавил сильно. Чуть сильнее поднажать, и я сломаю ему на хрен гортань, и на этом все.

— Рассказывай, блядь! — приказал я. — Кто тебе приказы отдает! Кто Часовому стучит?

— Пошел на хуй! — ответил он. — Ничего я вам не расскажу!

— Ну, ты не расскажешь, так тот, что во второй комнате, расскажет, — я усмехнулся. — А знаешь, что это значит?

— Что? — спросил охранник.

— А то, что ты нам не нужен.

Я поднял палку, размахнулся, словно клюшкой для гольфа, собираясь обрушить ему на голову. Взмахнул, и только в последнюю секунду остановил перед самым лицом. Охранник вскрикнул:

— Стой! Не надо!

Мент наклонился над ним, посмотрел прямо в глаза, и спросил: