Уселся за столик, он положил передо мной тарелку. Бутылку даже открыл сам — дёрнул за кольцо, которое срывало крышку. Тут была не завинчивающаяся, а именно такая.

Армянин присел напротив меня. Клиентуры пока не было, партия шашлыка, очевидно, была готова — новую ставить он не собирался. Чтобы зря не переводить мясо.

Интересно, а где он его хранит? Оно у него маринуется где-нибудь в холодильнике? Гула генераторов не слышно. Хотя… Может быть, он здесь где-то подальше, а электричество по проводам приходит.

— Меня Сергей зовут, — представился я наконец. В прошлый раз-то так этого не сделал.

— Арсен, — коротко ответил он.

Да, какого-то такого-то имени я от него и ожидал. Либо Арсен, либо Ашот.

— Вопрос есть к тебе, — сказал. — Хочу здесь на какое-то время устроиться. Сам видишь — я не вояка теперь, пока в себя не приду. А жить в казарме мне не очень хочется. Может, знаешь, у кого-нибудь можно здесь дом или комнату снять?

— Так, конечно знаю, — сразу эмоционально зажестикулировав ответил он. — Соседями будем. Через один дом от моего есть знакомый. Он раньше летний домик сдавал — вот сейчас снять у него можно. Там-то не живёт никто совсем. Хороший домик, большой, двухэтажный. Правда, отопления там нет. Летний он.

— Ну, ничего. Двумя одеялами накроюсь, — ответил я. Уж проблема с отоплением меня совсем не пугает. Да и ждать до зимы я тоже здесь не собирался. А пока перебьюсь, не так холодно. — Познакомишь меня с ним?

— Да я тебе адрес назову, тут и идти недалеко, — ответил армянин. — Зайдёшь, скажешь: от Арсена. Он тебе хорошую цену даст.

— Спасибо, — сердечно поблагодарил я его.

— А ты где нарвался-то? — кивнул он на бинты. — Приложили чем?

— Пулю словил, — ответил я. — Не повезло мне.

— Да, как так случилось-то? — удивился Арсен.

— В засаду попали, когда из Феодосии возвращались, — ответил я. — Машины пожгли, пацанов тоже. Только мы вдвоем с Жижкой и выбрались, да и тот сейчас в больничке в реанимации лежит.

— Да уж, брат, жестко, — он покачал головой. — Кто засаду устроил-то, знаете?

— Да партизаны местные, — сказал я. — Они, я так понимаю, просто так не отступятся, воевать собираются до последнего. Так что все вообще не так просто. Уж очень им Мансур не нравится.

Я подумал немного, а потом все-таки решил спросить. Человек он тут не новый, и знать может много. В том числе и о местной верхушке — неужели они шашлык не уважают, и к нему не ходили? Сам-то Мансур, вряд ли, он разве что через своих помогальников заказывал, а вот остальные. Вполне возможно ведь.

— Часовой у них главный, как выяснилось, — сказал я. — Высокий такой, в очках. Жесткий парень. Не слышал о таком?

Арсен резко помрачнел, и я понял, что он попал в точку. Знает что-то. Точно знает.

— Я тут человек новый, — сказал я. — О том, как все началось, не в курсе, прибыл-то, считай, меньше двух недель назад. Если знаешь что, расскажи. Это помочь может.

— Знаю, конечно, он заходил ко мне, — сказал армянин. — Шашлык кушал, вино пил. Хороший человек, как мне показалось, ну вот как ты, примерно. Вояка тоже. А потом выяснилось, что он против Мансура что-то мутил. Тот с ним разобраться приказал, вояки подскочили, но его люди с боем ушли. Это, считай, единственный раз, как здесь в городе стреляли, с тех пор, как нормальная жизнь началась.

Значит все не так просто. Мансур приказал убрать Часового, и тот свалил, причем с верными людьми. И неплохими бойцами, раз уж они смогли вырваться из города, где куча «Воронов». Само по себе это уже интересно.

— Значит, раз так, он не отступится, — сказал я. — У него это уже личное.

— Дело чести, — кивнул армянин. — Он знает, что такое честь. К тому же, говорили, что оклеветали его. Я сам не знаю, мое дело маленькое, Сэргей — народ кормить, чтобы кушали вкусно. Ты-то чего не кушаешь, остынет же.

Я понял, что действительно так и не прикоснулся к шашлыку. Наколол на вилку кусок, сунул в рот, прожевал — действительно вкусно. Вот что такое, когда с душой готовят. Быстро съел его, сделал несколько глотков лимонада.

— Значит, люди говорят, что это неправда? — спросил я все-таки. — По поводу того, что он против Мансура мутил что-то?

— Люди разное говорят, — пожал плечами армянин. Повернул голову, увидел, что к нам идет патруль — парни при оружии и с повязками.

Я напрягся сперва. Не по мою душу ли? Хотя с какого перепуга? Наверное просто шашлычка им захотелось. Так что пусть покушают.

— Ладно, кушай, Сэргей, — сказал армянин. — Люди пришли, видишь?

— Ты насчет домика мне еще сказать хотел, — напомнил я.

— Да, — кивнул он. — Тут рядом совсем, на Школьной улице, напротив мечети. Вот туда-вот иди, — указал направление. — И выйдешь. Дом с красной крышей, он один такой, почти напротив мечети. Зовут соседа моего Иван, скажи ему, что от Арсена пришел, там договоритесь.

И двинулся встречать новых клиентов. Я же продолжил есть шашлык.

Нет, не так просто тут все. Значит, кто-то обвинил человека в том, что он против Мансура что-то замыслил. И тот его убрать приказал. Не получилось, выбрались. И не просто выбрались, но он еще и мстить начал.

Что ж, это в моих интересах, конечно, чтобы они тут между собой дрались. Но другое дело, что мне нужно до самого Мансура добраться. А это значит, надо сделать что-то такое, чтобы меня заметили, выделили.

И вот уничтожить партизан — это самое то. Вопрос только в том, как это сделать.

Помозговать надо по этому поводу, посоветоваться хорошенько. А там можно будет уже что-то придумать. Обязательно. Потому что без этого никак.

Посетители потихоньку потянулись к палатке Арсена, похоже, что пришло время обеда. И с рынка шли, и патрульные, да и вообще. Я понял, что поговорить с ним больше не получится, поэтому забрал свои вещи и отправился по указанному адресу.

Прошел по улице, вышел на ту самую Школьную. Она так называлась, потому что дальше по ней располагалась школа, но я так понял, ее теперь под казармы переоборудовали.

И мечети на ней было целых две, и обе маленькие, скромные, и ничем не выделяющиеся. А дом с красной крышей действительно оказался один. Я подошел к забору и услышал, как кто-то на той стороне колет дрова. Удар — и разлетаются чурки, потом еще удар, молодецкое хэканье.

Постучал в ворота, потому что звонка тут не было. Несколько секунд ничего не происходило, а потом калитка открылась, и я увидел здоровенного, на голову выше меня, мужика, в рабочих перчатках и с топором в руке.

Выглядел он, надо сказать, жутко. Ему бы на самом деле еще фартук окровавленный — и готовый герой для какого-нибудь ужастика получился бы.

— Я от Арсена, меня Сергей зовут, — тут же сказал я. — Он говорил, ты летний домик сдаешь. Я бы снял на месяц-другой.

— Сдаю, — кивнул он. — Только там отопления нет. Он чисто летний.

— Перебьюсь, — ответил я. — Не факт, что до зимы останусь.

Он смерил меня взглядом. Бронежилет, разгрузку, форму, потом посмотрел на спортивную сумку у меня в руке. Отдельно заценил пистолет.

— Вояка? — попытался угадать он.

— Можно и так сказать, — ответил я. — Недавно приняли.

— А с головой что?

— Зацепило.

— Контуженный? — почему-то уточнил он. — По ночам бесоебить и орать не будешь?

Да, это характерный вопрос. О таком тоже стоило спрашивать заранее, потому что буйных среди контуженных немало. Встряска для мозгов ни для кого зря не проходит. Вот у меня тоже какие-то признаки есть, пусть я и пытаюсь держать себя в руках.

— Пока ничего такого не было, — ответил я.

— Ладно, пошли дом смотреть.

Мужик развернулся и двинулся во двор, по пути метнул топор, вбив его в колоду. Красиво так. И дров достаточно много — весь двор ими завален, на траве валяются. Похоже, что он на зиму решил запастись, вот и накупил, причем стволами. Правее там — козлы, на которых бревна распиливали, и все в опилках, целая куча.