— Ты на ногах уже что ли? — спросил мент.

Он был в форме, чист, свеж, бодр, и явно собирался куда-то идти.

— Поймали их? — вместо ответа спросил я.

Меня это интересовало больше всего. Потому что если поймали, то наверняка кого-то взяли живым. И мне чертовски хотелось поучаствовать в допросе. Да и вообще вклиниться как-то в эту тему с ловлей партизан, заработать на ней еще очков.

— Нет, — капитан резко помрачнел. — Не поймали. Это они нас подловили.

Так. Значит, мое предположение сбылось, и командир, кто бы он у них ни был бы, не дурак. Совсем не таков.

— И что? — спросил я.

— Да ничего. Трое из всей группы вернулись, и еще один БТР они сожгли. А сами свалить успели.

Сука. Вот ведь сука. Ну почему? Хотя какие у меня варианты были? С ними поехать с распаханной башкой, да еще и с сотрясением? Да я бы там первый свалился бы, даже не доехал бы.

— Не боись, к тебе претензий никаких нет, — сказал мент, заметив, как у меня изменилось лицо. Понял он это по-своему. — Это Кононов рванулся без разведки, бля. Вот и получили. Сам он тоже под раздачу попал, но его вытащили, в больнице отлеживается. А ты-то какого хуя не там?

— Выписал сам себя, — ответил я. — Мне некогда сейчас валяться. И еда эта больничная поперек горла стоит. К тому же мне там никто ничего не рассказывает. А мне чертовски, мать его, интересно. Даже про Жижку не говорят ничего, хотя он вроде бы со мной одновременно в больницу попал.

— Жив Жижка, — ответил капитан. — В реанимации лежит, но уже сегодня должны были на отделение перевести. Ты мне вот что скажи… Ты что дальше делать думаешь?

— Ты мне ответь, Серега, — сказал я. — Я теперь один из вас, или нет?

— Один из нас, конечно, — хмыкнул мент.

— Ну тогда я собираюсь отыскать этих партизан, — ответил я. — И сделать все, чтобы они за пацанов ответили, и за то, что со мной сделали. Но сперва…

В голову пришла мысль: может быть, это и неплохо, что Кононов в больнице. Если получится, то смогу его место занять, совсем уж наверх пробиться. А там получу возможность нанести удар. И по Мансуру, и по остальным, вот этого же мента тоже надо валить, однозначно. Он слишком умен.

— Сперва мне надо устроиться на жизнь где-то, — продолжил я. — Дом снять или комнату. А для этого деньги нужны. А ты, вроде как, премию обещал, нет?

— Так мы тебя можем заселить… — проговорил он.

— Нет, — я покачал головой. — В казарме жить не хочу. Надоело за годы, знаешь ли. Хочу, пусть и комнату, но свою.

— Понимаю, — выдохнул мент. Его, похоже, самого напрочь заебали казарменный и общажный быт, но ситуация обязывала. — Ладно, сейчас зайдем в казначейство, выдадут тебе деньги.

— И еще, — сказал я. — Мне оружие нужно. Не могу я без него, как голым себя чувствую. Раз уж я теперь один из вас, то имею право его в городе носить?

— Ну, с автоматами у нас только патрули ходят, а обычные бойцы с пистолетами…

— Ну а чтобы дома автомат полежал? — перебил я его. — Автомат, разгрузка, все, чтобы мне не приходилось на склад постоянно бегать. К тому же я ведь в одиночную охоту могу пойти, знаешь ли. В том, что у меня опыт такой работы есть, не сомневаешься?

Опыт был. А уж тот, что в этой жизни, так полностью связан с охотой на этих же самих «Воронов». Но вслух я этого не сказал, не нужно ему это знать. В действительности, надо думать, крутиться, шевелить мозгами.

Кононов, вон, не у дел. Получится добраться до партизан, до того, как он оклемается, смогу выделиться. И тогда меня если не на его место поставят, то наверняка рядом, пусть и пониже. Ну и учитывать стоит, что за ним проеб. Так что легко могут и пододвинуть.

Если он восстановится вообще. Хрен знает, насколько сильно вояку потрепали.

— Ладно, — сказал он. — Выдадим тебе автомат. Только мне с тобой ходить нет времени туда-сюда. Сейчас, погоди.

Он вернулся обратно в свой кабинет, присел возле стола, я услышал звук открывающегося тяжелого замка, и понял, что это сейф. Вот оно как. А до его содержимого очень хотелось бы добраться, потому что там может что-то важное быть.

Потом поднялся, взял ручку, бумагу, чиркнул что-то на листе бумаги. Вышел и протянул мне два.

— С этим, — показал он на первый. — Тебе в казначейство. Там тебе премию выдадут за мародерку в Феодосию. За то, что Часового и его людей нашел, сам понимаешь, премии не будет.

— Ага, — подтвердил я. — Причастных к поражениям у нас награждать не положено. Спасибо хоть, что за шпиона не приняли, и сейчас я не в подвале с проводами на яйцах.

— Да нет ни у кого к тебе претензий, — ответил мент. — А вот с этим сейчас сходишь в оружейку. Где она, сам знаешь.

— Ага.

— Тогда я пошел, — сказал мент. — У меня дела. Ты, как закончишь обустраиваться, подходи, помозгуем что-то.

— Я бы съездил туда, на место, — сказал я. — Следы поискать.

— Да без тебя уже съездили, — капитан поморщился. — Посмотрим.

Он закрыл дверь в свою комнату общежития и двинулся дальше, потом спустился по лестнице. А я рассмотрел листок. Первый был чеком на тридцать тысяч рублей, заверенным самим Мансуром — по крайней мере, именно так было написано рядом с подписью. А второй — просто распоряжение.

Так и написано. «Распоряжение. Снарядить по полной программе. Сергеев».

И подпись. Сергей Сергеев, значит. Интересно, а отчество у него не Сергеевич? Тогда было бы совсем весело.

Но ладно.

Я свернул чек и убрал его в карман, а со второй бумажкой отправился в оружейку, которая была в противоположном конце коридора. Подошел к двери, из-за которой в прошлый раз вышел прапор, постучал кулаком. Один раз, второй, третий.

Наконец дверь открылась, и из нее вышел тот самый прапор. Заспанный. Никаких эмоций по поводу того, что он снова видит меня, у него на лице не отразилось — видимо, с бинтом на башке и без этой дурацкой кепки, которую я таскал, не узнал. Иначе, на человека, который заставил его поменять ржавье на нормальные стволы, он точно отреагировал бы иначе.

— Чего тебе? — спросил он.

— Вот, — ответил я, протянув ему листок бумаги.

— По полной программе, значит, — пробормотал интендант. — По полной программе. Блядь, конкретнее написать не могли что ли, что я тебе выдать должен?

— Он торопился, — ответил я. — Но что мне выдать, я тебе и так скажу. РПС-ку нормальную, АК, «лучше двенадцатый» или «семьдесят четыре-М», лишь бы полноразмерный. К нему глушитель, коллиматор, да и вообще тюнинг какой нужен, если покажешь, я даже сам установлю. Бронежилет с плитами «Гранит». Куртку в мультикаме, военную. Магазины, патроны, пистолет, к нему тоже все. И наборы для чистки.

Короче, высказал я все свои хотелки, разве что аленького цветочка не попросил. Но если уж совсем честно, то именно этого я и собирался добиться любой ценой, хоть и понимал, что эта жаба будет максимально сопротивляться. Добро вроде бы не его, и он даже никакого отношения к нему не имеет, его дело — выдавать-принимать. Но при этом каждый патрон будет отрывать от души.

— А «Утес» тебе не дать? — прапор посмотрел на меня внимательнее. — Или «Корд»? А может быть, БТР сразу?

— БТРа у тебя все равно нет, а крупняк мне без надобности, — ответил я. — Я же не на позициях отсиживаться собираюсь, а в бой идти. Слушай, не надо козлиться? Мы здесь одно дело делаем.

Он посмотрел на меня, надулся весь, как будто собирался сперва отповедь дать. Но я просто глянул ему в глаза. И ведь боевой задор у этого мужика внезапно испарился, он выдохнул и проговорил:

— Хорошо. Только тюнинга у меня немного под стволы. И сам ставить будешь. Добро?

— Добро, — только и оставалось ответить мне.

И пошли выбирать.

Примерно через час я покинул здание администрации уже в полной боевой готовности. Естественно, бронежилет и разгрузку натянул на себя. Прапор, которого, как выяснилось в процессе, звали Митричем, по крайней мере, он так представился, сперва все-таки немного повыкобенивался. Потом смирился, а в итоге даже увлекся и дал мне гораздо больше, чем планировал изначально.