— Не ожидал я, что до конца жизни сумею поесть столько мяса, — сказал Всеволод. — А у вас здесь, кроме мяса, почти ничего нет — тяжело для желудка…

— Если ты рисковый, то я привёз просроченную консервированную кукурузу, — сообщил я ему. — А если ты азартный, то у меня есть соленья неопределённого возраста.

— Нет, мясо так мясо, — вздохнул дед.

— Да не переживай — в Волгограде налажено производство, — улыбнулся я ему. — Углеводы, клетчатка — всё имеется. Никто не жалуется.

— Я уже наслышан, — кивнул Всеволод. — Ваши ополченцы охотно рассказывают, как у вас там всё устроено. С трудом верится, что такое вообще возможно, но столько людей разом врать не могут…

— Может, что-то приукрашивают, — не стал я спорить. — Но лучших условий ты всё равно нигде больше не найдёшь.

— В этом-то я, как раз, не сомневаюсь… — тихо произнёс дед.

— Теперь главное — дожить до возвращения в город, — сказал я. — Ладно, пойду я в кубрик — надо отмыться с дороги.

Но по пути я наткнулся на Ронина.

— Даров! — пожал я ему руку.

— Здравствуй, — улыбнулся он. — Идём на мостик.

— Мне бы помыться… — начал я.

— У тебя будет на это достаточно времени, — махнул он рукой. — Лучше посмотри, что нашёл наш дроновод.

Следую за ним на мостик, где уже собрались почти все.

— Гоша, включай запись, — приказал Ронин.

— Сейчас, — ответил штатный дроновод.

Он открыл отдельную видеозапись, лежащую на рабочем столе. А там был вид сверху, на участок реки. На берегу находится какое-то поселение, явно, заброшенное.

— Это Трудфронт, — сообщил Ронин. — Мы встретим этот посёлок по пути к Каспию. Но лучше смотри на воду.

В этот момент из-под воды всплыл тюлень, оснащённый шипами на спине. Он двигался очень быстро — похоже, что ему очень срочно нужно на берег, потому что он к нему прямо-таки стремится.

И когда до берега осталось не более сотни метров, под водой появилось длинное тёмное пятно. Тюлень проплыл ещё пару метров, а затем вода вспенилась и он исчез.

Георгий отмотал на десяток секунд назад и включил скорость ×0.25 — на замедлении стало видно, что тюленя атаковала какая-то здоровенная рыба, имеющая габариты не меньше шести метров в длину и метра в ширину. Огромная пасть заглотила тюленя и исчезла под водой. А после остались лишь расходящиеся круги.

— Жуть, блин… — произнёс я. — И что это было?

— Предполагаем, что это была белуга, — ответил Ронин. — Похоже, что этот вид осетровых перепрофилировался на животных. Тем не менее, белуга — это подводный житель и на поверхность, судя по всему, не собирается.

— Это ведь может быть опасно для судна? — спросил я.

— Вряд ли они заинтересуются нашим сухогрузом, — сказал Леопольд. — Шум двигателя точно отпугнёт их.

— У них уже должен начаться нерест, — сказала Палка. — Возможно, когда будем идти к Каспию, столкнёмся с ними.

— Да их не так уж и много, — махнул рукой Леопольд. — Вымирающий вид, всё-таки…

— Судя по кадрам видео, конкретно эта рыбина не вымирает, — покачал я головой. — Скорее, наоборот — она вкусно пообедала и пошла себе дальше.

— Нашим сухогрузом так не пообедаешь, — усмехнулся Ронин. — Нам, в любом случае, надо в море, поэтому просто знай, что обязательно будет проплывать мимо нас или под нами.

— Ладно, буду иметь в виду, — кивнул я. — Как состояние пассажиров?

— Стабильное, — ответил Ронин. — Никто не хочет идти в море, но и покидать сухогруз никому тоже не хочется.

— Не удивительно, — улыбнулся я. — Я бы тоже сейчас не очень хотел быть вне сухогруза… А когда отправляемся дальше?

— Ещё три часа и отшвартовываемся, — ответил Леопольд.

— Мародёрить в городе не будем? — нахмурился Щека.

— А тебе оно очень нужно? — спросил Ронин. — Мы не знаем, сколько всего найдём в Актау, поэтому лучше не забивать место, чтобы потом не вываливать всё лишнее в порту.

— Тоже верно, — согласился Щека. — Ты прав — залутаться всегда успеем.

— Это всё? — спросил я.

— Да, — кивнул Ронин.

— Тогда я к себе — надо отмыться с дороги и поесть горячего, — сказал я. — До встречи.

*Каспийское море, 11 мая 2027 года*

— Надо ёбнуть! — заявил Череп. — Эта херня не просто так стучала нам по корпусу!

— А ты сможешь положить её наверняка? — спросил Ронин.

— Ну, у нас ведь «Корд» и ПТРС-41 есть! — ответил на это Череп. — Если попадём в башку, то этому ёбаному крокодилу хана!

— Может, ей надоест, и она отвалит? — предположил я.

— А если у неё уже есть опыт переворачивания суден? — спросил Леопольд. — Не просто так же она по нам стучит!

— Надо ёбнуть! — повторил Череп.

Здоровенная белуга, больше, чем та тварь, что сожрала бедного и невинного тюленя у посёлка Трудфронт, уже третий раз бьёт по корпусу нашего «Волго-Дона» своей мордой.

Тимур говорит, что нихрена она стали не сделает, но нам всем тревожно.

— Рискованно, — произнёс Ронин. — Но, да, просто так это оставлять нельзя. Щека, готов сделать меткий выстрел?

— Я рождён для этого, — оскалился тот. — И с рождения готов!

— Студик, на тебе раннее обнаружение твари, — посмотрел на меня Ронин. — Ходите по палубе вместе и держите ПТРС наготове.

— Всё, понял, — кивнул я.

— Теперь о нашем маршруте, — перевёл Ронин взгляд на Леопольда. — Сколько осталось до Актау?

— Около двадцати трёх часов ходу, — ответил тот. — Волна высокая, приходится идти медленнее…

— Мы не торопимся, — сказал на это Ронин. — Студик, Щека — решите проблему с белугой.

— Идём, — сказал мне Щека. — Заберём красотку со склада и начнём патрулировать палубу.

Покидаем мостик и спускаемся в трюм, где достигаем оружейного хранилища, охраняемого четырьмя ополченцами.

— Сегодня нам нужна ПТРСка, — сказал Щека. — И сразу пять бронебойных патронов.

Тут мы снова ощутили удар. Эта тварь никак не уймётся…

— И побыстрее, Дмитрич, — поторопил я временного завхоза.

— Всё-всё, уже несу! — ответил тот.

— Сюда, моя хорошая! — заулыбался Щека, принимая наше многострадальное противотанковое ружьё.

На её счету уже не один десяток сдохших тварей. Броники, свинопотамы, лютики, даже несколько кабаргакул и лосяшей — и это только в Новокузнецке! В Волгограде на её счёт были записаны черепахи, а также несколько броников и свинопотамов.

И наш образец точно был произведён во время Великой Отечественной, потому что их перестали производить в 1944 году, что означает одно — вполне может быть, что из неё сносили немецкие танки.

Никто не знает, откуда оно появилось у майора Климова, у которого мы купили это противотанковое ружьё за 36 грамм золота.

«А ведь тогда в Новокузнецке начала устанавливаться новая экономическая система, со своей валютой…» — подумал я, поднимаясь обратно на палубу. — «Меняли золото на еду, на патроны и на оружие…»

Иногда меня посещает мысль, что неплохо было бы вернуться в родной город, чтобы просто посмотреть, как там сейчас обстановка. Там просто не могло всё рухнуть окончательно — слишком много оружия и боеприпасов, но, в то же время, слишком мало еды.

У нас до сих пор нет определённости насчёт того, выжил ли кто в Кузне. Проф уверен, что там сейчас всем заправляет какая-нибудь банда из выживших КДшников, которая держит в рабстве пару-тройку сотен гражданских и проедает то, что не успели проесть.

Щека же настроен более категорично — по его мнению, в той локальной гражданской войне не победил никто, потому что выживших почти сразу съела тайга.

— Готовь ружьё… — тихо сказал я, глядя в море.

Тварь молниеносно проплыла под днищем нашего сухогруза и, как я понял, направилась на второй заход.

Достаю из подсумка мощную лазерную указку, способную прожигать бумагу. Чистый Тайвань, как говорится, но работу свою делает — зелёный лазерный луч отчётливо видно даже в солнечный день.

Гигантская белуга вновь показалась в зоне досягаемости моего ЭМ-зрения и я сразу же врубил указку. Направляю луч на примерное местоположение белуги, а Щека укладывает ПТРС на фальшборт.