— Если это так тяжело, то нахрен им этим заниматься? — задал очень резонный вопрос Фазан. — Они же даже не знают наших сил и возможностей!
— Та битва в Волгодонске — это крайне серьёзный репутационный ущерб, — ответил Ронин. — И дело не в соседних поселениях, которых легко может и не быть, ведь эта группировка ведёт очень агрессивную политику, а во внутренних потребителях. Их отряд потерпел серьёзное поражение, о чём точно узнали мирные жители и внутренняя оппозиция. Пиджак, раз сумел построить такое на руинах города, далеко не глупый человек, поэтому прекрасно понимает, что мы нанесли тем поражением структурный дефект его организации. И этот дефект нужно устранить, любой ценой, потому что от этого зависит устойчивость его власти.
Фазан начал ковыряться в двигательном отсеке БМП.
— Я так и знал, что эта война обязательно будет неизбежной, — сказал я.
— И ты прав, — улыбнулся Ронин. — Пиджак, если он даёт себе отчёт в том, насколько уязвимым стало его положение, приложит все усилия, чтобы прийти сюда и уничтожить нас. И скоро он узнает, где мы живём.
— Да, узнает, — согласился я. — А как ты видишь нашу активную оборону?
— Нужно будет отправлять рейдерские группы, но уже не просто так, а в направлении Ростова, с задачей по поиску и уничтожению опорных пунктов, которые Пиджак обязательно будет основывать этой зимой, — ответил Ронин. — Если он не начнёт делать это, то мы волнуемся зря, и он не начинает войну.
— Мужики, для всех этих стратегических обсуждений выделите время как-нибудь потом, — обратился к нам Фазан. — Сейчас прошу к двигательному отсеку — нужно вытащить КПП и начать с ней жёсткую групповуху…
*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 13 февраля 2027 года*
— Расскажи, чем ты занимался до зверопокалипсиса, Щека, — попросила Лапша, передавая Фуре трубку кальяна.
— Да в Дотку катал днями напролёт, — ответил он. — Учился… да и всё, в целом.
— Ноулайфер, (1) — сказал я.
— Кто бы говорил? — усмехнулся Щека. — У меня хотя бы была перспектива, я бы поступил в уник и зажил нормально, а вот ты уже в унике учился и ебланил по-крупному!
— Не зажил бы ты нормально, — покачал я головой. — В школе я тоже думал, что вот в уник поступлю, брошу КСку, заведу друзей и буду тусоваться. Но дело оказалось не в месте, а в человеке. Да и в ноулайфе нет ничего плохого — у меня есть целых три примера, как социально активные фуллайфовые ребята подсели на синтетику, а затем вконец сторчались. Один даже умер, за полгода до зоошизы.
— Тут да, хуй угадаешь, — согласился Щека. — Но обидно, блядь, что у нас отняли нашу жизнь.
— А сейчас разве так плохо? — спросила Фура.
— Прикалываешься⁈ — посмотрел на неё Щека. — Я хочу в Доту! Хочу в дискорде собрать свою пачку (2) и зарегать катку-другую, а желательно двадцать!
— А я вот не горю энтузиазмом играть в КСку, — сказал я. — Даже по локалке Нарк предлагал — что-то как-то не охота…
— Да потому что КС — это говно! — ответил на это Щека. — Дота 2 — уан лав!
— Может и говно, — не стал я спорить. — Но Дота точно хуже — это селфхарм. (3)
— Хуйня! — не согласился Щека. — Дота — это шахматы от мира компьютерных игр!
— Да-да, конечно… — махнул я рукой.
— Фура, а ты чем занималась по жизни, помимо эзотерики? — сменил тему Щека.
— Ну… — задумалась она. — Да я всё время только этим и занималась. Копила на квартиру в Москве.
— Хуя себе! — заулыбался Щека. — Получается, у нас в компании почти москвичка? И сколько накопила?
— Всего восемь миллионов, — ответила она.
— ВСЕГО⁈ — выпучил я глаза.
— На квартиру на Патриках всё равно не хватало, — пожала она плечами. — А я ещё ремонт собиралась сделать, ну и машину обновить, а то мой Мерс начал морально устаревать…
— Мерседес W214-й и морально устаревать⁈ — спросил Щека. — Ты реально прикалываешь нас⁈
— У Мерса нет возраста, а есть только состояние, — озвучил я когда-то услышанное выражение.
— В обществе, в котором я вращалась, у Мерседесов был возраст, — улыбнулась Фура. — Но это уже неважно. Нет ни того общества, ни того Мерседеса.
— Мажорка, — заключил Щека.
— Я работала! — возмущённо воскликнула Фура. — Быть проводником — это очень энергозатратно!
— Энергозатратно — это быть полупроводником! Ха-ха-ха! — заржал я.
— Да идите вы, — скуксилась Фура. — Щека, дай мне сигареты.
— Держи, — передал он ей пачку.
Она чиркнула зажигалкой.
— А ты чем маялась по жизни, Лапша? — спросил Щека.
— Ну, вы знаете — я выскочила замуж в восемнадцать, была домохозяйкой до двадцати шести, а затем развелась, — начала она. — А потом работала мастером по маникюру и депиляции. И так до самого конца.
— И много выручала? — спросил Щека.
— Да, — улыбнулась Лапша. — Хватало на всё.
— Это круто, — кивнул Щека. — Значит, это мы со Студиком в этой комнате самые нищеёбы?
— Я не считаю, что был нищеёбом, — сказал я. — Мне хватало на мой скромный ноулайф и я был доволен.
— И не хотел ничего больше? — нахмурился Щека. — Я всегда считал, что заслуживаю большего — у меня такие планы были на бабки, которые я бы заработал, не случись этого пиздеца!
— Знаешь, как потратить большие бабки — на это и у меня всегда было дохрена идей, — усмехнулся я.
— А что думаете о предложении Профа? — поинтересовалась Фура. — Мне кажется, это как-то слишком рискованно.
— Я считаю, что дед, наконец-то, начал мыслить трезво, — улыбнулся Щека. — Одиночные рейды — это круто, это почётно и это мета!
Это стало результатом допроса пленных из Ростова. Они сообщили, что КДшники Пиджака периодически отправляются в затяжные одиночные рейды к отдалённым целям, чтобы принести оттуда что-нибудь полезное. Но это делается не ради каких-то ценностей, а ради прокачки.
Когда ты путешествуешь один, опасность возрастает многократно, а чем выше опасность, тем больше опыта даётся за убийство зверей, избегание смерти или добычу чего-то полезного.
Самая главная проблема заключается в том, что это всё даётся не просто так — реальные риски могут привести к реальной смерти.
Но Пиджак, как видно, готов принять эту жертву, как и остальные его КДшники. За прокачку нужно платить.
И Проф, после недолгих раздумий, предложил и нам перенять чужой опыт, чтобы не отставать от конкурентов.
Ведь пока мы уничтожаем зверей коллективно, они выносят их в соло и получают кратно больше опыта, чем мы. В стратегическом масштабе, мы уже проигрываем.
И может оказаться, что ростовчане уже получили свой пауэр спайк — никто не знает, что ждать от интерфейса в будущем. Может, на 100-м уровне он даст такую мощную способность, что её обладатель становится человеком-армией?
Есть только один способ узнать это.
— Думаю, у нас нет выбора, — сказал я. — В долгую, мы проиграем, если будем качаться слишком осторожно. В конце концов, их общий уровень превысит наш, и они легко нас перебьют.
— Я точно пойду, — заявил Щека. — А тебе, Студик, сам бог велел отправляться в соло-рейды!
— Ну, да… — согласился я.
— Наверное, всё-таки, если и ходить, то лучше хотя бы вдвоём-втроём, — сказала Фура. — Мне одной вообще нельзя — я не очень уверена, что моих атакующих способностей хватит, чтобы отбиться от свинопотама. Студик-то убежит, ты, Щека, сожжёшь его, а Лапша парализует, но мне что с ним делать?
— Фазан тоже, кстати, без особых атакующих, — напомнил я всем. — Да, надо тщательно продумать эту затею.
— Проф же просто предложил, — сказала Лапша. — Это не приказ.
— Но вы же понимаете, что это надо? — спросил Щека. — На кону наше выживание.
— Тебе-то легко пиздеть, — усмехнулся я. — Ты любую тварь сожжёшь. Ребятам нужно обзавестись атакующими способностями или чем-то вроде моего «Гликогенового рывка».
— И ветер холодит… — пропел Щека. — Вазелиновый пердак! Нет, бро, ты прав. Фазана отправлять одного — проще в подвале пристрелить. Меньше мучений.
