И понеслась…

Примерно через час я сидел у письменного стола и пил чай, пока Анна Робертовна записывала результаты наблюдения в мою больничную карту.

— И ещё, короче, вспышка перед глазами была почти в самом конце… — сказал я, прожевав печеньку. — И жар, жар! Сильный жар!

— М-хм… — задумчиво хмыкнула медсестра, а затем посмотрела в записи. — Повышения температуры зафиксировано не было.

— Это означает, что произошло воздействие на соматосенсорную кору или гипоталамус, — прокомментировал это Чиров. — Запишите это, Анна. Интересные данные… Данные ЭЭГ мы ещё интерпретируем и посмотрим, как с ними бьются показания Константина…

— Всё? — спросил я. — Или ещё какие-то вопросы?

— Нет, вопросов больше нет, — покачал головой Николай Семёнович. — Можешь быть свободен.

— Отлично! — улыбнулся я и закинул в рот оставшиеся три печеньки, а затем запил их чаем. — Счастливо!

Покидаю палату и встречаю в коридоре Лапшу, которая отлучалась в туалет.

— С бюрократией покончено, родная, — улыбнулся я ей. — Идём к нам?

— Идём, — улыбнулась она в ответ, а затем пристально посмотрела мне в глаза. — Слегка жутковато смотришь…

— А как ты хотела? — спросил я. — Мутации, блин…

В зеркальце я уже смотрелся — красивее меня это усиление не сделало. Вроде, глаза, как глаза, но что-то с ними не так. А не так с ними то, что зрачки быстро расширяются и сужаются, в зависимости от того, на что я смотрю.

Похоже на эффект, как у кошек — у них тоже, в зависимости от дистанции до наблюдаемых объектов и освещённости, быстро расширяются или сужаются зрачки.

— Ох, жуть… — прошептала Лапша, когда мы вошли в полутёмный лифт.

— Что не так? — нахмурился я.

— Посмотри сам, — сказала она и достала из кармана телефон.

Она сделала несколько фотографий моих глаз.

Здесь, в полутьме, у радужки есть какое-то очень слабое красноватое сияние. Да, выглядит напрягающе.

Доезжаем до нашего этажа и заходим в номер.

— Садись в кресло, — велела мне Лапша. — И спускай штаны.

— О-о-о, — заулыбался я и сделал, как она велела.

Она встала передо мной на колени.

— Переноси текст в свою стату, а я позабочусь о тебе, — сказала она и взяла мой член в рот.

— Ах-ха… — довольно изрёк я и вытащил телефон из кармана приспущенных брюк.

Женщина мечты…

Не уверен, заслужил ли я её, но я рад каждому мигу, проведённому с ней.

Это было тяжело, ведь то, что она делает, сильно отвлекает, но я начал набивать текст в бота.

— «Протоапексная гиперспектральная визуализация»

Описание: эволюционная реконструкция зрительного аппарата с формированием четырёхслойной структуры фотопигментов и интеграцией специализированных рецепторных кластеров в сетчатке, включая элементы, чувствительные к слабым электромагнитным полям. Это расширяет спектр восприятия в ИК- и УФ-диапазонах с повышенной глубиной анализа, динамическим переключением режимов и синхронизацией для комплексного сканирования среды. Нервные связи со зрительной корой мозга усилены адаптивными нейронными буферами для снижения когнитивной нагрузки и предотвращения сенсорной перегрузки.

Эффект:

Инфракрасное зрение: предельно улучшенное обнаружение тепловых сигнатур на дистанции до 1500 метров, с повышенной детализацией (разрешение до 0,2°C), сквозь густой дым, туман, плотную растительность или лёгкие преграды. Время действия — 18 часов 28 минут.

Ультрафиолетовое зрение: высокодетализированная подсветка биологических и химических следов, включая флуоресцентные метки и микрочастицы, усиленный контраст органики, неорганики и поверхностей. Время действия — 18 часов 28 минут.

Электромагнитный режим: восприятие слабых электромагнитных полей для обнаружения электрических источников на дистанции до 400 метров, с визуализацией наложенных контуров. Время действия — 18 часов 28 минут.

Комбинированный режим: наложение инфракрасных сигнатур и ультрафиолетовых маркеров с электромагнитными контурами, с алгоритмической фильтрацией для создания «расширенной реальности» — тепловые карты ультрафиолетовыми маркерами и электромагнитными сигнатурами, позволяющей выявлять комплексные угрозы.

Расход: 2500 килокалорий за активацию + 50 килокалорий в минуту при комбинированном или электромагнитном режиме.

Через несколько десятков секунд пошли сообщения в групповой чат.

«Ебать!» — написал Щека. — «А негр может объяснить, что значит „электромагнитные поля“ или не может?»

«Это значит, что он сможет видеть работу электроники», — написал ему в ответ Ронин. — «Возможно, что даже сквозь стены. Не через всякие, не через металл, но тонкие кирпичные стены частично пропускают ЭМ-излучение».

«Получается, это способность против людей?» — написала Галя.

«Необязательно», — ответил Ронин. — «Это похоже на то, что есть у акул, но только в глазах. Допускаю, что это поможет видеть ЭМ-поля вокруг живых существ, что тоже очень полезно».

«ЧЕРЕЗ СТЕНЫ⁈» — написал Щека.

«Нет», — ответил Ронин. — «Вряд ли».

«Если через пластик или стекло — легко», — вступил в беседу Нарк. — «Я тут поискал информацию — это крутое усиление».

«Тогда поздравляю, Студик», — написал Проф.

«Спс», — ответил я. — «Всё, я офф. Дела».

«Знаем мы твои дела, Студик», — написала Галя и поставила подмигивающий смайлик.

— Всё, убирай телефон, — отвлеклась Лапша. — Идём в кровать…

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 2 мая 2027 года*

— Всё, можешь выходить, — сказал я в рацию. — Не видно нихрена, кроме тепла.

— Окей, — ответила Палка.

Она вышла из-за забора из сетки-рабицы, который напрочь заглушил для меня её электромагнитное поле.

У каждого человека есть ЭМ-поле, которое я вижу как ауру сиреневого цвета по контуру тела.

Металл, даже решётчатый, для меня непрозрачен, но вот сквозь стекло я, наконец-то, вижу отчётливо — в ИК-спектре это непроглядная стена, но если за стеклом стоит человек, то я отчётливо вижу контур его тела.

— А теперь за кирпичную стену встань, пожалуйста, — попросил я Палку.

— Окей, Студик, — ответила она и прошла к стене, толщиной в два кирпича.

ЭМ-поле пробивается через стену, но очень слабо — если за стеклом или пластиком я вижу отчётливые контуры, то здесь я вижу лишь какие-то не очень отчётливые признаки. Нужно сфокусироваться, чтобы понять, что за стеной кто-то есть. И то, это очень круто — я вижу сквозь стены!

— Всё, я разобрался со стенами, — сказал я в кенвуд. — На сегодня достаточно. Спасибо.

— Хорошо, тогда я пойду, — ответила Палка. — Обращайся, если что.

С водой я уже почти разобрался — смотрел через аквариум и отчётливо различал ЭМ-поля людей за ним. Но теперь самое важное испытание — посмотреть, что водится в Волге…

«Лапша, пойдёшь к реке?» — спросил я.

«Ты где?» — написала она.

«Я во дворе — закончил испытания с преградами», — ответил я. — «Иду к набережке».

«Встретимся там», — написала она.

Проверяю «Витязя» и ПКМ — к возможному бою готовы.

«Витязь» удалось привести в относительный порядок — Проф предлагал заменить его «Бизоном», но я уже прикипел к своему автомату, поэтому попросил, чтобы его починили. И его починили — заменили всю сгоревшую в адском пламени фурнитуру на лакированное дерево. Оружейники предлагали отлить всё из АБС-пластика, но я решил, что дерево — это более круто. Ну и сочетается с деревянным прикладом ПКМ.

«Печенег», к сожалению, пришлось сдать, потому что я заруинил ему ствол — у него и так ресурс был не очень, а непрерывная очередь на всю ленту исчерпала его в ноль и погнула ствол. Можно было бы заменить ствол и жить дальше, но привязанности к этому пулемёту у меня нет, поэтому я легко согласился взять вместо него ПКМ.