Щека обрадовался, потому что его щедро осыпало опытом, но затем он обнаружил, что этих тварей много. Не меньше тридцати голов, поэтому ему пришлось отступать.

Он укрылся на скотобойне, где и произошёл основной бой.

— Скотобойня на скотобойне, ха-ха! — воскликнул он.

Горели эти твари очень плохо, но, всё же, горели — он выжег там почти все доступные калории и похудел килограмм на двадцать. Всё, что было с трудом им накоплено за эти сытные месяцы, сгорело безвозвратно…

Но одна из тварей проявила смекалку и забралась на крышу, после чего спрыгнула на него, повалив на бетонный пол.

Щека чудом застрелил эту тварь из ПМ, приставив его к её глазу, но другая тварь впилась пастью ему в колено, сразу же перекусив его и отделив ногу.

Ему сразу, мягко говоря, поплохело, он прикончил тварь плевком своей химии, спалив при этом свою одежду, а затем быстро оказал себе первую помощь. Ну, то есть, он перетянул культю ноги жгутом, а затем пополз к электробайку.

По дороге он отбивался от степных волков, которые учуяли запах крови и слабости, а также чуть не попал в лапы беркута, но сумел добраться до Волгограда, в пригородах которого батарея окончательно села и он вынужден был сначала идти на ветке, а затем, когда та сломалась, ползти по льду и снегу.

— Же-е-е-е-е-е-есть… — протянул я, когда он закончил рассказ.

— И не говори, бро! — улыбнулся Щека, довольный произведённым эффектом. — А теперь твоя очередь.

— Нет, братан, у меня история — это полная хуйня, — покачал я головой. — Как-то неловко даже рассказывать…

— Давай-давай, — потребовал Щека. — Я хочу сравнить!

— Ну, ладно, — тяжело вздохнул я.

Я поведал ему свои «приключения», которые, на фоне того, что он пережил, выглядят, как лёгкая прогулка в солнечный летний денёк.

— Нет, с ядовитой крысой — это прямо круто! — не согласился он с моей оценкой событий. — Хотел бы я тоже заторчать на яде…

— Серьёзно? — нахмурился я.

— Да, надо было забрать ту крысу! — кивнул Щека. — Это же прикинь какой потенциал!

— Ну, хорошо, что всё кончилось благополучно, пусть и не без потерь, — заключил я, решив сменить тему. — Я рад, что ты выжил, бро.

— Ха-ха, я тоже рад, что я выжил, — усмехнулся он. — Только вот насчёт пятки — это не шутка.

Он потянулся к своей микропятке и с наслаждением почесал её.

— Не очень пиздатое ощущение, — поделился он чувствами. — Чешется почти непрерывно, блядь…

— Ладно, пойду я, — встал я со стула.

— Попроси Нарка, чтобы притащил мне сюда телек и DVD, — сказал Щека. — А то с кем мог я уже початился, свежие ролики в интранете посмотрел… Хочется какую-нибудь героическую драму посмотреть. А он сообщения не читает.

— Хорошо, — кивнул я. — Я скажу ему. Давай, счастливой регенерации.

Нарк нашёлся у себя — он тупо уснул мордой в клаву. Разбудил его и передал просьбу Щеки, а затем помчался в свой номер.

Лапша лежала на нашей кровати, с распахнутым халатом и раздвинутыми ногами.

— Но сперва в душ, Студик, — попросила она.

— Конечно… — произнёс я, не сводя завороженного взгляда с её промежности.

Принимаю экспресс-душ, тщательно смыв с себя всю грязь и пыль, а затем практически запрыгиваю на Лапшу и впиваюсь в её губы поцелуем.

Кровь уже давно отлила от мозга, поэтому я почти не соображал — управление было передано спинному мозгу.

— Наконец-то, Костя… — прошептала Лапша и больно царапнула меня по спине.

Примечания:

1 — Софтово — от англ. soft — «мягкий» или «гибкий» — применяется в контексте — мягко, гладко, спокойно, без проблем, бесшумно, деликатно, аккуратно. Это термин из среднепидорского диалекта, хотя некоторые эксперты склонны относить его к старопидорскому, потому что сформировалось это слово в 00-е годы, в среде геймеров, а многие геймеры из 00-х годов сейчас уже либо мертвы, либо оскуфели, то есть, являются живыми носителями старопидорского диалекта.

И, уважаемый читатель, прошу относиться к вот этим выражениям «новопидорский», «среднепидорский», «старопидорский», «древнепидорский» и так далее, с солидной долей иронии, потому что это юмор — я это не всерьёз.

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 20 февраля 2027 года*

— Уверен, что хочешь усилить способность, а не выбрать себе фотосинтез? — уточнил Проф.

— Конечно, блин, не уверен! — ответил я, ложась на медицинскую кровать. — Бесплатные калории на дороге не валяются, но… но толку от них, если нечем их защитить?

Окончательно решил — усиление «Соматического разряда».

— Что ж, держите меня семеро, — сказал я нервно. — Я начинаю.

Жму на усиление и расходую на это 11 842 килокалории. Первое усиление стоит сравнительно дёшево…

Руки начали непроизвольно трястись. Они пристёгнуты к кровати ремнями, но тряска прямо мощная — ничего не могу с ней поделать. Это будто электрический разряд, но строго ограниченный руками.

Болевых ощущений, пока что, нет, но неприятно, когда руки не слушаются.

— Причина тряски? — склонился надо мной глумливо усмехающийся Щека. — Кто ел говно?

Он ездит на инвалидной коляске, потому что нога ещё не отросла даже наполовину.

— Ха-ха! — рассмеялся я. — Иди на хуй, Щека!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он в ответ. — Я бы с радостью, но у меня нога, ха-ха-ха!

— Тогда езжай на хуй! — переиначил я посыл.

— Это что-то на языке умственно отсталых? — спросила Фура.

— Ты даже не осознаёшь, насколько ты близка к истине, Фурочка! — усмехнулся Нарк.

— Дотерский сленг, — со знанием дела произнёс Проф.

Лицо Щеки скривилось от смеси кринжа и омерзения.

Внезапно, началась рвущая боль в предплечьях.

— А-а-а-а!!! — не выдержал я и заорал.

— Это нормально, — кивнул Проф.

Захотелось высказаться о степени нормальности происходящего, но, из уважения к нему, я сдержался от резких и матерных слов.

Анна Робертовна привычным движением надела на меня кляп, чтобы я не откусил себе язык и не орал.

Николай Семёнович, который врач-гинеколог, тоже здесь, но в роли наблюдателя. Он уже оставил свою основную специализацию и стал кем-то вроде врача-универсала, который лечит обычных людей от всего, чем они заболевают.

Оказалось, что в зоошизу выбили практически всех врачей, поэтому они больше практически не встречаются в дикой природе…

— М-м-м-м!!! — промычал я через кляп, когда боль достигла нового уровня.

Это напоминало смесь ожога, воткнутого в мясо шипастого гарпуна и перелома кости. И этот микс был сфокусирован в каждой руке, без определённой локации.

Я весь покрылся густым и липким потом, во рту пересохло, а сознание затуманилось.

Но, к сожалению, отключиться не удалось, поэтому я пережил всю процедуру от начала и до конца.

В один момент замечаю, что Проф достаёт телефон и читает какое-то сообщение.

— Надо срочно идти, — сказал он. — Держись, Студик! Нарк — за мной!

— М-м-м… — промычал я и закатил глаза.

На настенных часах, которые я видел перед собой, пробил полдень, а затем прошло ещё около получаса, прежде чем всё закончилось.

— Вот нахуя я делаю это с собой?.. — спросил я, когда Анна Робертовна сняла с меня кляп.

— Ради силы, бро, — усмехнулся Щека.

Приподнимаю освобождённые руки и смотрю на предплечья.

Изменения разительные — те набалдашники, хранящие заряд, полностью растворились, но взамен мои предплечья стали больше в диаметре на сантиметр или около того. И к местам, где раньше находились набалдашники, теперь тянулись многочисленные сосуды чёрного и серого цвета. Выглядит уродливо, но могло быть гораздо хуже.

— Выглядит так, будто тебе набили дерьмовые татухи, — поделился мнением Щека.

Помимо этих скоплений вен, на запястьях появились какие-то странные складки. Скоро разберусь, что за что отвечает…