Активный режим: деактивация пассивного режима и повышение характеристики «Ловкость» на 4 единицы за счёт увеличения проводимости нервных импульсов. Длительность — 21 минута.

Комбинированный режим: сочетание обоих режимов, с условно неограниченной длительностью применения.

Расход: 560 килокалорий за активацию + 25 килокалорий в минуту при комбинированном режиме.

Примечание: длительное использование комбинированного режима вызывает сенсорное истощение. Применение способности неэффективно в условиях сильного стресса или химического воздействия на нервную систему.

Из-за этой способности он вообще перестал пить алкашку, потому что она начала бить его по башке и снижать качество работы способности. Способность ему оказалась важнее, чем сомнительный кайф от алкоголизма. Правда, курить он от этого не бросил, но и сигареты действуют недолго, поэтому не сильно сказываются на действии способности.

Далее обращаюсь к его основной способности, которой осталась сущая ерунда до следующего усиления. Возможно, я жду этого усиления не меньше, чем сам Щека — интересно узнать, что предложит ему апекс.

Проф, например, ещё ни разу не пожалел о том, что прошёл усиление и стал каким-то другим существом, не совсем человеком, но очень и очень сильным и живучим.

— «Протоапексная липидная ацидотермическая стрела»

Описание: усовершенствованный жировой резервуар производит гиперактивный липидный секрет с термитоподобными свойствами, усиленными особыми катализаторами для мгновенного самовоспламенения и контролируемой реакции. Модификации в мозжечке, зрительном аппарате и эндокринной системе обеспечивают сверхточное наведение, адаптивную модуляцию состава и интеграцию с нервной системой для интуитивного управления.

Режимы работы:

Струйный — непрерывный выброс узкой струи секрета с возможностью регулировки интенсивности на дистанцию до 60 метров.

Одиночный — разовый выброс малого объёма с коррозийным эффектом для точечного поражения на дистанцию до 80 метров.

Форсированный одиночный — разовый выброс с повышенным объёмом, температурой и взрывным эффектом на дистанцию до 120 метров.

Рассеивающий — аэрозольное распыление с конусом в 120 градусов.

Эффект: дальность прицельного выброса до 120 метров. Температура горения — 1800–2000 °C с коррозийным разложением материалов. Повышенная вязкость обеспечивает прилипание и длительное горение — до 10–15 минут. Взрывной эффект в форсированном режиме создаёт ударную волну.

Расход: 950 килокалорий за одиночный выброс, 1350 килокалорий за форсированный одиночный выброс, 800 килокалорий за минуту струйного режима; оптимизировано за счёт регенерации секрета из внутренних резервов.

Даже протоапекс способности Щеки — это просто ужас. Он ведь ещё и может прицельно плюнуть своим жирком в макушку бегущей цели, потому что встроенный прямо ему в мозг баллистический вычислитель предназначен именно для этого.

А если учесть, что нейросенсорная способность работает в тандеме с этим вычислителем, потому что даёт информацию о направлении ветра, влажности и прочих нюансах, получается экстремально опасный охотник на любое живое существо.

И, я думаю, не только живое существо, а вполне себе мёртвое — его жировая термитная смесь уже способна прожигать броневую сталь, правда, не танковую. Но все мы ждём апекса, потому что вполне возможно, что после этого усиления он сможет жечь и танки…

— Давай, надиктовывай стату, — попросил я. — Я внесу.

— А, окей… — кивнул Щека. — Значит, левел — 76-й…

Через минуту всё было готово.

Латышев Борис Степанович Уровень: 76 Очки опыта: 1355647/1399085 Характеристики: Сила10Ловкость14Объём8Выносливость10Аппетит10Энергетический уровеньЕ-2Термоконтроль10Экстракция энергии13

— Мне не нравятся темпы прокачки… — пожаловался Щека. — Это хуйня какая-то — я столько тюленей завалил, а всего один левел.

Раздаю вайфай с телефона, и у Лапши и Щеки обновляются данные в боте.

— Риски, бро, — сказал я.

— Да я знаю… — поморщился Щека. — Но если бы мы вышли драться, как обычно, они бы нас сожрали.

— Поэтому пулемёт «Корд» — это хреновый способ прокачки, — улыбнулся я.

В городе стало очень тихо, как и было до того, как мы сюда приехали. Пустые улицы, брошенные машины, давно разграбленные магазины, частично выжженный частный сектор — всё, как везде.

— А вот и он, — сказал я, рассмотрев «Волго-Дон», стоящий в морском порту.

Вижу, как Фазан вываливает из ведра за борт тюленью требуху. Он одет в мясницкий фартук, а на голове у него поварский колпак.

— Шеф-повар снова в деле… — улыбнулась Лапша.

— Студик, вызывает Ронин, — раздалось из рации.

— Ронин, Студик на связи, — ответил я.

— Как всё прошло? — спросил Ронин.

— Без особых происшествий, — ответил я. — Тюлени пытались взять нас, но мы отбились. Щека настрелял себе на левел.

— Да, мы слышали, — с усмешкой в голосе произнёс Ронин. — Подгоняйте машину под подъёмный кран. Что-нибудь по дороге нашли?

— По мелочи, — сказал я. — В основном, просрочка — восемнадцать банок кукурузы «Бондюэль» и какие-то сомнительные соленья из подвала.

Всё это мы нашли в одном из деревенских домов по пути сюда. Щеке приспичило по-большому, поэтому нам пришлось остановиться в посёлке Тальниковый. И пока Щека «облагораживал» сельский сортир, мы с Лапшой походили по домам и обнаружили небольшие запасы просрочки.

Срок годности у кукурузы истёк в начале этого года, а соленья лежали в подвале хрен знает сколько лет, но точно больше года, потому что на крышках обнаружился толстый слой старой пыли.

Сталкивался я уже с просрочкой в своей жизни…

До сих пор не уверен наверняка, траванулся я просроченной килькой или бабушкиными соленьями. Умом понимаю, что от солений, но хочется верить, что мне поднасрал дядя Сурен.

Лапша припарковала «Тигр» прямо под стрелой крана.

С палубы сухогруза к нам сошли Череп, Палка и Фазан.

— Ну, как оно там? — поинтересовался последний.

— Да нормально, — пожал я плечами. — Пришлось постреляться с тюленями…

— Ха-ха, слышали, — улыбнулся Фазан. — У нас тут мясозаготовительные работы — кучу тюленей положили и сразу в рефрижераторы. Так и работаем, без сна и отдыха…

— А я левел поднял! — похвастался Щека. — Семьдесят шестой!

— Верно народ молвит: кому лимонов ящик, а кому от хуя хрящик… — не очень радостно улыбнулся Фазан. — Мне до семьдесят шестого уровня, как раком до инфаркта.

— До инфаркта КДшнику реально очень далеко, — усмехнулся я.

— Машина в порядке? — спросила Палка.

— Движок шепчет, — кивнул я. — А к пулемёту примерно половина БК.

— Ничего, у нас 12,7 в достатке, — сказал на это Фазан. — Ладно, нечего стоять, как хуй в рататуе — помогите прицепить вашу шайтан-арбу…

С палубы «Волго-Дона» на нас внимательно смотрят выжившие из Тамбовки и ополченцы из Волгограда. Для них, наверное, до сих пор полная дичь, что мы проехали так много по местности, в окружении зверья, а теперь стоим и общаемся, будто не произошло ничего особенного.

А для нас рейды — это уже давно ничего особенного. Это просто часть обычной жизни. Неприятная, конечно, но обычная.

Как только мы закрепили машину, Фазан, забравшийся в будку управления краном, аккуратно поднял её и потащил к сухогрузу, на котором уже открыли крышу одной из секций хранения грузов.

Поднимаемся на палубу.

— Даров! — помахал я деду Всеволоду, сидящему на мягком диване у входа в рубку.

— И тебе не болеть, Студик, — улыбнулся он мне. — Как добрались?

— Без происшествий, — ответил я. — А у вас тут как обстановка?

По лицу вижу, что его всё устраивает — выражение довольное и жизнерадостное.