— Почему проклятые разведчики летают повсюду, раз они такие безобразные? Другим людям не нравится видеть безобразные вещи. — Она сделала глубокий вдох, как бы сдерживая рыдания. — Проклятые разведчики должны просто сидеть дома.

— Ничего не имею против, — пробормотала я и добавила громко: — Если хочешь, я уйду.

— Почему другой разведчик такой глупый? — спросила она, игнорируя мои слова.

— Что?

— Он просто лежит и все. Не разговаривает. Считает, что он умнее меня?

Я совсем забыла о Чи. Его тело лежало неподалеку, и защитный костюм поблескивал в лунном свете.

— Другой разведчик мертв, — ответила я. — Он был очень, очень стар и совсем недавно…

— Он не мертв! — внезапно женщина вскочила, в ярости сжимая кулаки. — Нет, проклятые разведчики не могут умереть!

Она метнулась к трупу Чи и ударила его ногой в бок.

Мой наставник кунг фу сказал бы, что этот удар продемонстрировал необычное строение ее ноги — если бы я нанесла такой удар по защитному костюму, то сломала бы палец на ноге, сила его была такова, что тело сдвинулось на несколько сантиметров, а в материале костюма появилась вмятина.

Стеклянная женщина не выказывала никаких признаков того, что ей больно, и снова занесла ногу.

— Спишь? — кричала она, обращаясь к покойнику. — Просыпайся! Просыпайся!

Я сделала шаг вперед с намерением остановить ее, но потом сдержалась. Теперь Чи от ее нападения не убудет; и если существует загробная жизнь, адмирал наверняка веселится, глядя, как прекрасная нагая чужеземка пытается разбудить его труп. Нанеся еще три удара, правда, уже не причинивших вреда костюму, женщина упала на колени прямо на грудь адмиралу и заорала ему в лицо:

— Просыпайся! Просыпайся!

Сначала она трясла его за плечи, потом принялась с грохотом колотить по шлему с боков. Так продолжалось минуты две, потом женщина с недоумевающим видом повернулась ко мне:

— Он не слышит меня из-за этой скорлупы.

— Он не слышит тебя, — согласилась я, — но не из-за костюма.

— Не говори, что он умер! — Она снова заколотила по шлему кулаком.

— Подожди, — не выдержала я. — Подожди! Опустившись на колени рядом с головой Чи, я нащупывала застежки его шлема. После длительного пребывания в холодной воде пальцы двигались неуклюже.

Мы почти соприкасались телами со стеклянной женщиной, и я чувствовала ее тепло. Едва шлем был снят, она протянула руку и ущипнула Чи за щеку. Реакции, естественно, не последовало; она потрясла его за подбородок, потянула за ухо. Я осторожно отвела ее руку от трупа.

— Он мертв. На самом деле. Поколебавшись, женщина приподняла Чи веко — зрачок не реагировал. Она резко отдернула руку.

— Он действительно мертв? — спросила она.

— Да.

— Разведчики могут умирать?

— Что поделать.

Она посмотрела на меня так напряженно, что я едва не поежилась под ее взглядом.

— И ты можешь умереть?

— Насколько мне известно. Хотя я не тороплюсь проверить это утверждение на практике.

Незнакомка всматривалась в мое лицо, как бы рассчитывая обнаружить признаки того, что я лгу; потом ее блестящие глаза сместились в сторону. Спустя некоторое время она сказала:

— Я очень огорчена.

— И я тоже.

— Перед смертью мой друг попросил меня опустить его тело в озеро, — сказала я.

— Да. Мы спрячем его в озере. Используем камни, чтобы он не всплыл; там он будет в безопасности.

Хотелось бы знать, какой смысл она вкладывает в слова «спрячем его в озере», что имеет в виду, говоря о «безопасности», почему способность умирать так много значит для нее. На ум приходило то одно объяснение, то другое, но я отбросила их — разведчикам не следует торопиться с выводами.

Мы начали собирать камни — по большей части, гальку, поскольку ни на берегу, ни на склоне крупных камней почти не было. Я засовывала те, что собрала, в карманы Чи, а женщина прямо внутрь костюма. Она клала их по одному, бережно, почти нежно, что-то шепча при этом. Лицо у нее было такое сосредоточенное, что я сочла за лучшее не вмешиваться.

Я не сразу сообразила, что она обращается ко мне:

— Меня зовут Весло. Весло — это приспособление, которое используется для продвижения судна.

— Рада познакомиться, Весло, — со всей серьезностью ответила я. — Меня зовут Фестина Рамос, предпочитаю, когда называют просто Фестиной. Моя мать говорила, что это означает «счастливая».

Ты должна быть счастлива, Фестина. У тебя есть все, о чем маленькая девочка может мечтать. Почему ты все время напускаешь на себя такой несчастный вид?

— Твоя мать… Женщина, которая тебя родила?

— Да.

— А ты родила ребенка, Фестина?

— Нет.

— Но когда-нибудь родишь?

— Нет. Я — нет.

— Почему? Разве это неинтересно — иметь ребенка, который вышел из тебя?

— Наверно, интересно.

— И поскольку этот мужчина… умер, — продолжала Весло, кивнув на Чи, — разве ты не должна создать нового разведчика, чтобы заменить его?

— Это не так просто.

Она смотрела на меня, ожидая объяснений. Я покачала головой, чувствуя себя слишком усталой, чтобы вдаваться в детали. Разве она поймет, если я скажу, что женщине, которая служит на флоте, перевязывают трубы? По требованию может быть сделана и обратная операция, но только после десяти лет действительной службы; однако здесь, на Мелаквине, мне вряд ли удастся найти хирурга, который выполнит эту задачу. Значит, дети — это не для меня. Может, со временем, когда угаснет боль от гибели Яруна и Чи, я и задумаюсь, каково это — остаться бесплодной навсегда.

Так и не дождавшись ответа, Весло решила удовлетвориться собственными объяснениями:

— О, ты же не можешь родить ребенка прямо здесь и сейчас. Для этого нужен мужчина, который даст тебе свой сок.

— Да, без этого нельзя.

Весло замолчала. Застегнув карман адмирала, я подняла на нее взгляд. Серебристые веки были опущены.

— Я знаю такого мужчину, — прошептала она.

— Да?

— Я знаю разведчика-мужчину, — она открыла глаза. — Я не видела его три года, но уверена — он еще в состоянии дать свой сок любой женщине.

В ее словах чувствовалась горечь.

— Ох! — вырвалось у меня. — Ох, Весло! Внезапно я поняла, почему она сказала: «Проклятые разведчики».

— Что это был за мужчина? — спросила я. Она снова закрыла глаза.

— Разведчик I класса Ламинир Джелка.

Джелка.

Ламинир Джелка.

Я слышала, что несколько лет назад он ушел в «Ох, дерьмо», — никаких официальных подтверждений, только слухи. Можно было бы догадаться, что существует единственное место, где можно исчезнуть так, чтобы в архивах не осталось никаких записей.

Джелка здесь, на Мелаквине. И не просто на этой планете — он где-то неподалеку. Он приземлился не на другом континенте, не на изолированном острове; он здесь. По крайней мере, был здесь три года назад. Как далеко он забрел с тех пор?

Сердце заколотилось, хотя я понимала, что это глупо. Я едва знала Джелку — после той ночи, когда мы оттаскивали Тобита к нему на квартиру, у нас было всего два свидания. Очень похоже, Джелка скверно обошелся с Веслом… и тем не менее разум уже придумывал ему оправдания: «Она неправильно расценила простое дружелюбие; и, возможно, он ушел, потому что этого требовал его долг».

Неважно, что эти оправдания не имели смысла. При чем тут смысл? Я просто дрожала от волнения.

Я убила Яруна. Чи умер. Но если Джелка здесь, я не одна.

Это был момент слабости — я подумала, что Джелка спасет меня.

— Где Джелка сейчас? — спросила я, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Он ушел с ней, — ответила Весло.