— Только гляньте! Ничего себе видок, да? — просиял он.

— Если мы хотим что-нибудь выудить из его мозгов, нужно поторопиться, — сказала я Яруну. — Они разлагаются прямо на глазах.

Чи: Мне дадут настоящую форму разведчика?

Я: Да, адмирал.

Чи: С торчащими из спины лопастями и всем таким прочим?

Я: Это только для ледяных планет. На Мелаквине климат умеренный, кажется?

Чи: Конечно.

Ярун: Вы уверены?

Чи: Если тебя интересуют технические подробности, могу сообщить, что на полюсах там холод но, у экватора жарко, и между этими точками умеренный климат. Однако по сравнению с ледяными или адски жаркими планетами, погода там незамысловатая.

Ярун: Значит, адмиралу кое-что известно о Мелаквине?

Чи: Кое-что.

Я: Вы хотя бы… примерно представляете, что нас там ждет?

Чи: Почему я должен представлять это?

Я: Адмиралтейство уже не раз посылало команды на Мелаквин. Учитывая, что вы адмирал…

Чи: Рамос, ты хочешь сказать, что я мог бы сознательно послать человека на верную смерть?

Я: Ну, не так высокопарно…

Чи: Слушайте, вы, оба. Лига Наций считает убийц неразумными существами, верно?

Я: Убийство разумного существа является признаком неразумного существа, это так.

Чи: Опасно неразумного, разведчик.

Я: Да, сэр.

Чи: И какое наказание Лига Наций назначает за то, что такому опасному неразумному существу позволяют выйти в космическое пространство?

Ярун: Немедленная казнь всех, принимавших в этом участие.

Чи: Вы когда-нибудь слышали о людях, сумевших обмануть Лигу? О тайно провезенных в космос убийцах, опасных животных или смертоносном оружии?

Я: Нет.

Чи: И не услышите. Черт меня возьми, если я знаю, как они делают это, — но, по моему мнению, Лига целиком и полностью гарантирует, что в космосе ничего подобного не появится, — закон вселенной, столь же безоговорочно действующий, как закон энтропии. Тем не менее я здесь, не так ли?

Я: Конечно.

Чи: Значит, я никогда не посылал людей туда, где, по моему мнению, их ждет смерть. Что и требовалось доказать.

(Пауза)

Ярун: Может, это скорее объясняет, почему Высший совет никогда не покидает Новую Землю?

Чи: Не советую ставить на это свою задницу, сынок. Просто им это слабо, вот и все.

Камбуз был ярко освещен. Войдя туда из полутемных коридоров, мы замигали, словно только что проснувшиеся совы.

За столом рядом с дверью расположились два лейтенанта, обе женщины; одна в темно-голубой форме корпуса связи, другая — в белой, корпуса жизнеобеспечения. Та, что в голубом, смеялась над чем-то, когда мы вошли; она сидела спиной к нам. Другая женщина с улыбкой на лице подняла взгляд, увидела адмирала, нервно вскочила и вытянулась по стойке «смирно». Первая обернулась и тоже последовала примеру подруги.

— Вольно, — приказал Чи. — Чертовски вольно! Это выше моего понимания, зачем флоту нужно, чтобы люди изображали попрыгунчиков каждый раз, когда в комнату входит офицер. Это, знаете ли, настораживает. Могу назвать пять дальних миров, где решат, что ты вот-вот выхватишь пистолет.

— Херрек, Голдинг, Ниневех, Бискейн… — забормотал себе под нос Ярун.

— И Сите, — добавила я, когда стало ясно, что он в затруднении.

— Проклятые разведчики, — пожаловался Чи лейтенантам. — Головы у них набиты всякой ерундой. — Он уставился на женщину, которая смеялась. — Что ты думаешь о проклятых разведчиках, лейтенант?

— Не знаю, сэр. — Она рискнула бросить непонимающий взгляд на его розовато-лиловые штаны.

— Конечно, знаешь. Ты просто слишком лицемерна, чтобы сказать. — Он резко повернулся ко второй женщине: — А что ты думаешь о лицемерных лейтенантах? Не спеши. Что бы ты ни ответила, кого-нибудь обязательно заденешь.

Женщина сделала глубокий вдох.

— Не думаю, что это честный вопрос, сэр.

Чи восхищенно хлопнул в ладоши:

— Чертовски верно, лейтенант. Я сделал глупость, и уже не в первый раз. Не могу понять, почему люди терпят это. Как тебя звать?

— Берта Дирен, сэр.

— Берта Дирен Сэр, у тебя есть задатки человеческого существа. Если тебе когда-нибудь предложат командовать кораблем, соглашайся. А теперь выметайтесь отсюда, вы обе! Сейчас здесь запахнет смертью.

Лейтенанты торопливо отсалютовали и рванули к двери. Берта Дирен покраснела, как рак. Мы с Яруном расступились, пропуская их.

— Сэр, почему вы так ведете себя с людьми? — спросил Ярун, когда лейтенанты вышли.

Чи улыбнулся.

— Ну, допустим, потому, что я пытаюсь разрушить их стереотипы, демонстрируя нешаблонное поведение… Или, допустим, потому, что мне просто нравится морочить людям головы… Думай, что хочешь. Я так веду себя, и все.

Он с усмешкой смотрел на Яруна, тот ответил ему задумчивым взглядом.

— Горячий шоколад готовят вон там, — вмешалась я.

Ломтики грибов плавали на поверхности горячего шоколада, словно обломки кораблекрушения в океане. Я пила осторожно, стараясь, чтобы грибы не попадали в рот. Проклятые кусочки упорно тыкались в губы, точно желая быть проглоченными.

Никто из тех, кто служит в глубоком космосе, не может долго избегать грибов. На каждом корабле, станции и аванпосте они растут в огромных количествах, растут быстро и энергично в условиях, в которых растения на основе фотосинтеза погибли бы: необычные гравитационные эффекты, искусственная атмосфера, отсутствие необходимых веществ. По контрасту с синтезированной пищей, составляющей основу нашей диеты, грибы выступают в роли «свежего угощения». Флот рассчитывает, что мы будем плакать от счастья.

Я не люблю грибы. Нельзя сказать, что я их ненавижу. Давно прошли те времена, когда меня выворачивало наизнанку при одном виде такого блюда (что-то, фаршированное грибами, грибы au gratin [1], вареные грибы с жирным сливочным соусом). Теперь я достигла находящегося на большой высоте плато безразличия к этим мерзким серым комочкам. Однако во время высадок я получала истинное удовольствие, срезая грибы всякий раз, когда требовалось собрать биологические образцы.

Горячий шоколад у нас всегда получался тепловатым, потому что герметический котелок использовался для кофе. Этот котелок необходим, чтобы компенсировать более низкое по сравнению с нормальным воздушное давление на борту корабля. Низкое давление означает, что вода кипит при более низкой температуре, и поэтому кофе получается хуже по вкусу, как, впрочем, и чай, и горячий шоколад. Чтобы компенсировать этот недостаток, нужно готовить их в герметическом котелке, где вода нагревается до нужной температуры и напиток приобретает хороший вкус.

Конечно, в таком котелке неудобно готовить то один напиток, то другой. На борту «Палисандра» имелось три комплекта двигателей на случай поломки, два запасных генератора для создания поля «сперматозоида» и пять резервных, полностью автономных компьютеров.

Однако у нас был лишь один герметический котелок — ив нем всегда варили только кофе. Если кипятить шоколад дольше, он получится еще холоднее.

— Из вас двоих ты старше по званию, — сказал мне Чи. — Выкладывай свои соображения.

Мы непринужденно сидели за столом… или, может, следует сказать — не соблюдая никаких формальностей. Адмирал так далеко откидывался в кресле, что каждые несколько секунд скрипели пружины; более тяжелый человек попросту сломал бы зажимы, крепившие сиденье. Ярун развалился в кресле, локоть одной руки на столе, другая теребит салфетку. Я обеими ладонями сжимала кружку, как бы греясь, хотя на самом деле надеялась, что тепло моих рук согреет шоколад.