– Вы хорошо все рассказали, поэтому я отпускаю ваши грехи, прощайте.

– Господин полковник, мы же все рассказали!

– Вы – враги, а враг должен быть уничтожен.

Я кивнул и немецкие парни, не моргнув глазом, рубанули саблями по шеям пленных.

Тем временем на основном фронте вялая перестрелка продолжалась. Иногда были слышны крики раненых, но в целом, мародёры проводили позиционную атаку, постепенно сужая кольцо окружения. Нам были видны спины бандитов, поэтому мои наёмники приступили к отстрелу таковых. Вскоре нападавшие занервничали, а затем они побежали, натыкаясь на прячущихся за деревьями немцев. Несмотря на тотальное превосходство в количестве, несколько моих фрицев оказались ранены. В итоге нам сдались порядка 20 бандитов, а 15 убитыми лежали на земле. Я беседовал с командиром отряда, американским капитаном Питом Стоуном, который подтвердил показания первых пленных.

Мы находились на краю луга, а Городецкий с мичманом Герасимовым, подняв белый флаг, двинулись к ранчо на переговоры. С крыши дома защитникам было видно, что стоящие в окружение людей в английской военной форме бандиты, находятся под арестом. Парламентёр заговорил с оборонцами:

– Миссис Эппель, бандиты арестованы и будут расстреляны. Наш полк помог вам защититься от врагов. Надо обсудить, что вам делать дальше.

– А чей вы полк?

– Германские наёмники на службе у англичан.

– Земляки! А как зовут вашего командира?

– Полковник Александэр. Он беседует с военнопленными, которых наняли ваши конкуренты. Мы хотим узнать, что вы собираетесь делать дальше?

– Офицер, я приглашаю вас и вашего командира в гости.

– Я передам ему ваше приглашение. В ответ приглашаю вашего мужа к полковнику для беседы с пленными.

– Мой муж недавно погиб, убитый пулей одного из этих бандитов. Я сама приеду для разговора с моими врагами.

Защитники дома-крепости остались на своих местах, а из ворот на лошади выехала дама и направилась к Городецкому. Подъехав, поинтересовалась:

– Герр офицер, а почему вы говорите по-английски, а не по-немецки?

– Я и господин полковник – русские, которые командуют немецким отрядом.

Я смотрел на подъезжающую даму и идущих рядом с ней парламентёров. Когда компания приблизилась, обратился к даме:

– Миссис, удивлён, что вы решили выйти для переговоров.

– Жанна Эппель, герр полковник. Увы, с сегодняшнего утра я вдова. Они убили моего мужа, так что в доме остались лишь мои мать и дочь, а так же верные нам люди из немцев и наши друзья индейцы.

– Индейцы?!

– Да, герр полковник, мы дружим с племенем сенека. Это одно из племён союза ирокезов. Приглашаю вас в мой дом, ведь вы спасли нас.

– Ещё нет, потому что заказчики преступления остались. Послушайте, что скажет Стоун.

Тот вкратце повторил рассказ, после чего я приказал расстрелять всю банду. А затем я, Виктор и десяток немецких офицеров стали гостями семейства немцев. Из её рассказа мы узнали, что 20 лет назад молодые Эппели переехали сюда из Саксонии, завели хозяйство, став в итоге преуспевающими фермерами. С местными индейцами был заключён договор и за оплату пастухи следили за поголовьем в пару тысяч коров, а индианки стали доярками. Племя также занималось разведением коров. В общем, был налажен нормальный симбиоз немецкой общины с коренным населением.

После этого в племя был отправлен посланец и вскоре на совет прибыл вождь племени, весьма колоритный мужичок по имени Большая голова. Голова была обычных размеров, поэтому правильнее его имя переводилось как «Умная голова», но раз он называл себя «Большеголовым" – пусть так и будет. Вместе с "Головой" пришла его дочь Белое облачко. Она принесла с собой дезинфицирующие и заживляющие мази и занялась лечением раненых индейцев. Вместе с двумя отрядными медикусами я тоже поучаствовал в деле извлечения из тел раненых дроби и зашивания ран.

Мы общались:

– Облачко, мажь раны своими снадобьями, а затем перевяжем их. А я отдохну немного, а то устал.

– Хорошо, белый вождь. Я могу читать наши наговоры над белыми людьми?

– Я разрешаю.

Девушка обрабатывала раны и шептала индейские речитативы. Если она имела сильную энергетику, то это было что-то вроде обряда Вуду, только, наоборот, на исцеление. Раненых оказалось больше 10 человек, включая моих фрицев. Виктор занимался подготовкой к погребению погибших, а рядом с ним крутилась дочь Жанны, Эльза. Сама Жанна пребывала в некоей прострации после гибели мужа, командуя отрядными поварами и домочадцами в процессе приготовления поминального ужина. К вечеру мы завершили обработку раненых, после чего погибший муж, двое немцев и трое индейцев были похоронены на местном погосте.

За трапезой мы отдали дань памяти погибшим, а затем обсуждали планы мести. Так получилось, что Виктор сидел рядом с Эльзой, я с Жанной и вождём, остальные расселись вокруг сдвинутых в ряд столов. Резюмируя разговор, я произнёс:

– Дамы и господа, предлагаю нанести ответный визит, но сделать это так, чтобы их поместья перешли нам официально.

– Без вашей помощи, герр полковник, мы не сможем этого сделать.

– Отчего же, фрау Жанна, не помочь в таком деле. Для этого мы все тут и собрались. Вождь Большая голова, что скажешь?

– Бледнолицые убили людей моего племени. Их дух требует отмщения. Я и мои люди будут участвовать в походе против злых белых. Облачко пойдёт с нами и, если потребуется, станет лечить раненых.

– Отлично, вождь. Я рассчитывал на твоих разведчиков. Жанна, Эльза, господа родственники, расскажите подробнее, кто такие Саммерс и Винтер.

Прошёл ужин, на землю опустились летние сумерки, и мы разбрелись по ранчо. Эльза, миловидная девушка на выданье, находилась рядом с Витьком, который "пудрил ей мозги" приключениями в южных морях. Я с офицерами сидел на веранде, слушая рассказ Жанны, как их угораздило перебраться в Новую Англию. Затем народ разошёлся по своим спальням, Голова с индейцами уехал в своё поселение, а я остался дышать свежим воздухом, наблюдая, как между сверкающими рубиновым светом звёздами катится по небесному своду белая Луна. Утром группа из моих бойцов и индейцев на лошадях отправилась на разведку. Дома врагов находились на расстоянии 10-15 миль от немецкого ранчо, так что пока доедешь, и обед настанет.

Определив план действий, вернулись домой, выдвинулись к обоим объектам, поутру захватив их. Пока возились с поместьями, индейцы и рота немцев арестовали ковбоев, караулящих пасущихся на лугу коров. Обоих пожилых скотоводов вместе с семействами собрали в поместье Винтера, как более близком к Эппелям. Под охраной ждали своей участи ковбои, рабы и надсмотрщики.

Разговор с владельцами поместий начала Жанна:

– Мы всё знаем о ваших черных делишках. Перед смертью капитан Стоун рассказал, как вы наняли его банду, чтобы убить нас.

– Это всё ложь и наговоры! Где он? Пусть скажет это нам в лицо! Ах, он умер? Тогда о чём нам говорить?!

– Да, миссис Эппель, как вам не стыдно связывать наши честные имена с грязным бандитом! Мы будем жаловаться окружному судье в Фултоне.

– Это мне должно быть стыдно? По вашему указанию убили моего мужа!

– Мисс Эппель, нам не о чем с вами разговаривать. Прошу отпустить нас и мы, так и быть, забудем это недоразумение.

Послушав эмоциональное выступление женщины и спокойные ответы скотоводов, вмешался я:

– Господа, насколько я понимаю, вдова Эппель должна извиниться перед вами? Или я не так вас понял?

– Да, господин, как вас там! Вам это даром не пройдёт! Здесь действуют американские законы!

– Отлично сказано, мистер Саммерс! Здесь столько свидетелей вашего заявления. Спешу вас огорчить, что здесь действуют английские законы, и, говоря так, вы являетесь мятежниками и по закону военного времени подлежите расстрелу. Капитан Зигфрид, надсмотрщиков за рабами прошу расстрелять, как пособников врагов Британии, рядовых ковбоев отпустить, а с вами, господа скотоводы или скоты, что в вашем случае одно и то же, мы провернём интересное дельце.