Периодически до нас доходили вести с Восточного фронта. Вначале Пугачёв побеждал, захватив города Поволжья, чьи жители встречали его, как царя. Против него воевали Суворов, Михельсон, Панин и другие командующие, отличившиеся в войне с турками и поляками. Московия оказалась технически более развитой, чем Тартария, а командующие более грамотными, так что теперь Пугачёв войну проигрывал.
Началось лето, и наши суда отправились в очередной коммерческий тур. В этот раз многие старшие офицеры получили разрешение взять с собой семьи. В это путешествие я тоже взял свою семью. Александр Ростовцев-Михайлов служил мичманом на линкоре Лобова, а Павел и Леонид проходили на нём морскую практику. Побывали в крупных портах южной Европы, кроме Франции, где останавливались на несколько дней. Мы решали торговые дела, а семьи отдыхали на море и гуляли по городу. В Лондоне постаревшие братья Паоли очень обрадовались, увидев племянницу и внуков. Шейх Асад также был счастлив увидеть Шейлу и подросшего наследника Леонида. Все они познакомились с моими жёнами и остальными отпрысками. Затем сделали остановку на острове Пальма, после чего добрались в Новый Свет.
С кораблей сошли семьи живущих здесь русских мастеров и моряков, не видевших друг друга семь лет. Я проверил, как Невов устроил привезённых португальцами французских переселенцев и негров. К этому времени были восстановлены голландские трофеи, а капитаны Поповкин, Огоньков, Гагарин и Маслов приняли три линкора и фрегат. Команды на них готовились в Таганроге, начиная с прошлого года. Заступили на первую смену мичманы и унтера второго выпуска Морского факультета нашего училища.
Общаясь с европейскими купцами, узнали, что в Новой Англии началась нездоровая суета. В основе конфликта лежали деньги. Сейчас США состояло из 13 губернаторств, которыми правили местные богачи под руководством назначенного королём Британии губернатора. И теперь многие богатеи, особенно в северных губернаторствах, стали считать себя независимыми от метрополии, называя губернаторства штатами. В Британии правительство лорда Чэтэма посчитало, что штаты стали слишком независимыми, поэтому пора вводить налоги. В итоге, британский парламент ввёл таковые, получившие в США название "Невыносимые налоги".
С этого момента начались вооружённые столкновения между колонистами, самые активные из которых проживали в Бостоне. Король объявил о мятеже и британский генерал Гейдж захватил город. В ответ американские политические лидеры собрали всеамериканский Конгресс, на котором приняли решение сформировать Континентальную армию. Вскоре был собран 2-й Конгресс, принявший документ об объявлении войны Британии.
На Туманном Альбионе наступил правительственный кризис. Бритты рассуждали здраво: «Если оставить налоги, бунт вспыхнет с новой силой, а если отменить, зачем нужна такая колония? Но просто отдать повстанцам такую огромную территорию нельзя». Ушло в отставку заварившее эту кашу правительство лорда Четэма, через год сдалось правительство лорда Графтона, и премьер-министром был избран весьма жёсткий политик, лорд Норт. Парламент и король ратифицировали начало ответных действий, и война за независимость США началась.
На бумаге Континентальную армию создали, а в реальности не было ни пехоты, ни кавалерии, ни артиллерии, ни самих артиллеристов. Правда, многие американцы – это потомки сосланных сюда бандитов, то есть народ весьма боевой, так что добровольцы появились. В итоге, началась первая мобилизация жителей северных штатов.
У британцев армия имелась, но в отличие от флота, сухопутные силы составляли всего 50 тысяч солдат, распределённых на все колонии и метрополию. Когда стало понятно, что это война, англичане обратились к России с просьбой прислать войска. Екатерина отказала им – сама воевала с Пугачёвым. Тогда британцы быстро сформировали собственные полки, доведя численность до 110 тысяч солдат, одновременно приступив к вербовке наёмников в Ганновере и других немецких княжествах.
Летом 18 тысяч американцев осадили Бостон, где держал оборону Гейдж с 3 тысячами, а 3 тысячи генерала Карлтона медленно ходили между Квебеком и Монреалем. Полтора года шли вялотекущие сражения, в которых побеждала то одна, то другая сторона. Дело заключалось в том, что многие богачи наживались на торговле между штатами и метрополией, то есть в обоих лагерях не было единства, процветали предательство и саботаж.
Как и все предприниматели, я хотел получать сверхприбыли, а, значит, сырьё для моих производств должно было быть бесплатным. Сей факт лежал в основе моего интереса к этому конфликту интересов. Приняв решение поучаствовать в нём, задумался над простым вопросом – а за кого, собственно, мне воевать? Что будет с миром, если победят янки, мы знаем – США станет самой мощной страной и главной занозой для всего мира. А что будет, если победят бритты? Этого никто не знал, потому что они проиграют эту войну. К тому же я очень сомневался, что смогу кардинально изменить историю, стерев с карты мира США, как самостоятельное государство. Вернувшись к изначальному желанию получать сверхприбыли, выбор стороны был очевиден – матценности в большом количестве имелись у американских колонистов. К тому же русский граф Михайлов имел на Туманном Альбионе два довольно крупных предприятия, которые британцы могли конфисковать.
Я всегда действовал на свой страх и риск, но, затевая военную операцию против такой крупной колонии, задумался о правовом обеспечении своих действий. Жарким июньским вечером за вкусным ужином с отличным вином я озвучил эти планы своим капитанам. Моё начинание поддержали, поэтому несколько последующих дней мы набрасывали план действий. Чтобы англичане не взяли наши суда как "приз", посчитали необходимым получить именно британский каперский патент, так сказать, замаскироваться под своих. На флагштоке будет колыхаться английский флаг, в капитанской каюте висеть малява с королевской печатью, что мы свои, отчего проблем с флотом его величества быть не должно.
Планируя нашу кампанию, учитывали следующие соображения. На побережье располагались крупные порты типа Ричмонда, Нью-Йорка, Филадельфии или Бостона, где проживали несколько десятков тысяч жителей, были крупные гарнизоны и много пушек. По этой причине решили обходить их стороной, совершая рейды вглубь штатов. Русских матросов за презренный металл я класть не собирался, но сражаться придётся, значит, требовались наёмники. Для этой цели лучше всего подходили мексиканцы, которых придётся месяца два погонять в тренировочном лагере и бросить в бой. Однако наёмникам надо было платить, причём сразу, а я желал сделать это за счёт британцев. Обсудив эти аспекты, приступили к выполнению нашего плана.
Набрав полные трюмы южных товаров и сырья, «Юпитер» доставил Кэрролу несколько тонн хлопковой нити, произведённой на мануфактуре в Коро, в Антверпене передал Донулю драгкамней, после чего прибыл к Саутенду. В условленном месте сдали Паоли контрабандный товар, а затем бросили якорь в порту Саутенд. В Лондон отправились я, Лобов, Шевин с Ритой, несколько офицеров и матросов. По плану требовалось заручиться поддержкой правительства Британии. А как это сделать? Надо было всего лишь попасть на приём к английскому начальству. В столице мы устроились в гостиницу, после чего я записался на приём к первому лорду Адмиралтейства Джону Монтегю, графу Сэндвичу, и госсекретарю министерства колоний Джорджу Джермейну, виконту Сэквиллу.
Первым попал к министру колоний. Он отъехал на доклад в Вестминстерский дворец, отчего пришлось ждать этого деятеля. Ожидая в его приёмной аудиенции, разговорился с английским военным в чине генерал-майора, став обсуждать военную кампанию в северо-американских колониях. В итоге мы познакомились:
– Сэр, меня зовут Джон Бергойн. Я разрабатываю план военной кампании по подавлению этого мятежа.
– Граф Александр Михайлов, имею желание предложить Британскому правительству свои услуги в борьбе с бунтовщиками.
– Сэр Александэр, вы хотите воевать на морском или сухопутном театре?
