«Кто мог его убить? Но главное зачем?», — Соня анализировала события. Она не сильна в логике и анализе, но всё-таки определённые знания имела. И путём долгих умозаключений выходило единственное — это документы, что находятся в тайнике. О ней, о других участниках проекта косвенно, обрывочно, не в полной мере, но было известно относительно широкому кругу лиц. Вот только оставался вопрос кому это выгодно? Кому выгодна смерть старого, больного, пусть и обладающего знаниями и опытом человека? И ответа на эти вопросы она не находила.

Соня остановилась возле дверей своей комнаты, открыла, зашла внутрь и сразу поняла, что в помещении кто-то, когда её не было побывал. Метки, что она так тщательно ставила каждый раз перед уходом, были нарушены.

«Негласный обыск», — поняла она.

«Подозревать-то подозревают, вот только предъявить нечего. И я — специалист высокого класса, вряд ли кто меня в скором времени заменит, хотя это и возможно — незаменимых людей нет. Нужно только время», — думала она, осматриваясь.

Практически везде: в шкафу, в столе, даже в кровати, кто-то копался. Хотя понятие «кто-то» здесь не подходит. И так понятно кто. Тем более, так осторожно, без явных следов, но они всё равно остались.

Соня уселась на стул и задумалась. Надо сходить и забрать то, что находится в тайнике, но сейчас это делать нельзя. За мной следят. Будем продолжать жить так, как будто ничего не случилось. Так… что говорил Старик…

В дверь постучали.

Соня поднялась, открыла дверь, но никого за ней не оказалось.

«Надо успокоиться. Вероятно, начались галлюцинации от нервного переутомления», — подумала она возвращаясь обратно. Так, надо подготовиться к завтрашнему дню. Она пересмотрела гардероб, выбрала одежду на завтра и вновь уселась за стол. Взгляд зацепился за лежавший на стуле коробку с картриджем, который она так и не успела отнести в рабочий кабинет. В тот раз её вновь не вовремя вызвали на совещание, и он оказался у неё в комнате.

«Да, надо и картридж завтра с собой взять», — подумала она, вскрывая коробку. Таскать с собой лишний груз, когда можно от него избавиться — логичный вывод, к которому она пришла не раздумывая.

Запаянная полимерная оболочка поддалась острому ножу. Соня извлекла из коробки картридж и хотела сразу переложить его в сумку, как её внимание привлекла инструкция, на которой хорошо заметным стоял оттиск, казалось, ничего не значившего знака: пятиугольник со слегка выпуклыми сторонами, а внутри стилизованное изображение рычажных весов и циркуля[2].

Соня присмотрелась. В одной из вводных, именно такой знак ставился на том, на что надо обратить внимание. Она отложила картридж и развернула инструкцию. Пробежалась глазами, ища метки или указание на то, на что хотят обратить внимание. Посмотрела на просвет и увидела мелкие отверстия над несколькими цифрами и одной буквой.

«914К», — поняла она и мозг лихорадочно начал искать, и быстро нашёл ответ на этот ребус. Тип шифра — трафарет, номер трафарета — сорок первый.

Изготовить по памяти из обычного тетрадного листа в клетку трафарет оказалось нетрудно. Сотни, если не тысячи раз, пока каждый из полусотни трафаретов крепко не закрепился в памяти, приёмные родители заставляли её запоминать разные узоры шифра и сейчас это пригодилось.

Соня наложила изготовленный трафарет на инструкцию и, выдохнув, принялась читать: «Ноль семь один…».

«Это же мой номер в личном деле», — подумала Соня, продолжая вчитываться в получившийся текст. В словах не совпадали окончания, некоторые фразы приходилось додумывать, но смысл от этого не менялся, и она прочитала:

«…Это послание тебе. Сегодня я покончу с собой, чтобы отвести от тебя подозрения. Боюсь, скоро до меня доберутся. Первое время после событий не выделяйся, веди себя обычно. Туда, куда сказал иди только когда поймёшь, что за тобой нет слежки. Там лежит накопитель, где полная информация по проекту, всем лицам, участвующим в нём, в том числе и воспитанникам. После того, как всё завершится, найди их. Может кто-то выжил. Там же дальнейшие инструкции, но они устарели. Но цель — процветание цивилизации остаётся прежней. Теперь ты главная в проекте…».

Соня причитала вновь послание и потом подожгла как трафарет, так и инструкцию, кинув догорать в приготовленную заранее глубокую тарелку. Как бумага прогорела, она перемешала пепел, превратив его в мелкую пыль и залив водой спустила в раковину.

«Зачем?», — думала Соня, улёгшись в кровать. Она долго не могла уснуть, ворочаясь.

«Разве бы сейчас вас, тех кто всё это задумал, не поняли? Вы же всё делали правильно и пусть хотели свергнуть действующую власть — убить Президента и поставить своего человека, но тогда, десятилетия назад именно такой вариант развития событий и просматривался как основной, но сейчас-то! Встреча с пришельцами всё поменяла, поменяла не только умы, но и само мировоззрение у большинства людей. Они стали смотреть на мир прагматично. Понадобилось загубить столько человеческих жизней, что голова идёт кругом, только для того, чтобы остатки цивилизации людей повернулись к практически полезному, дающему реальный результат, а не когда-то потом, может быть, наступит рай. И война ведь не закончена. У нас появились союзники, но и они находятся на грани вымирания, и у них не оставалось иного варианта, как умерить свою гордость и создать союз…».

Тут Соня открыла глаза.

— Союз с анторсами заключён не с землянами, ни с какой-то конкретной страной или цивилизацией, а с конкретным человеком — Геной Провоторовым или Бесом, которого анторсы считают хоском по рождению, — пробормотала она, поднимаясь с кровати и одеваясь. Выводы, к которым она пришла требовали прояснения и проверки, и пусть сейчас ночное время, но она заторопилась к себе в кабинет, где находилась копия союзнического договора.

[1] Космогония — наука, изучающая происхождение и развитие космических тел и их систем: звёзд и звёздных скоплений, галактик, туманностей, Солнечной системы, включая Солнце, планет со спутниками, астероидов, комет, метеоритов.

[2] Приводится описание Знака качества СССР, введённого в 1967 году.

Утренняя планёрка у министра обороны проводилась по видеосвязи. Лишний раз собирать в одном месте и надолго отвлекать командный состав от выполнения прямых обязанностей, когда буквально через несколько часов начнётся первая фаза операции по приёму инопланетных гостей, посчитали лишней тратой времени.

Министр обороны принимал доклады о готовности подразделений и служб, делал для себя пометки и мысленно радовался, что пока всё идёт по плану. Достаточную территорию для приёма атмосферных кораблей анторсов отыскали быстро. Пришлось её расчищать, но противодействие от шнахассов быстро подавили и орбитального удара, как ожидали, не последовало. Командующему орбитальной группировкой шнахассов сейчас не до того, что делается на планете. Как министру ежечасно докладывали, «Штоонссса́р» сменил орбиту и начал движение с ускорением, а рассчитать его курс не составило труда ни земным службам наблюдения, ни, соответственно, противнику. И большая часть кораблей шнахассов снялась с занимаемой геостационарной орбиты: часть ушла встречать «Штоонссса́р», а часть вышла из поля наблюдения и где они сейчас находятся никто не знал. Выдвигались предположения, что они ушли на обратную сторону планеты и заняли позицию для атаки со стороны звезды, но проверить это у земных служб не было ни сил, ни средств, а анторсы разводили руками, ссылаясь на неустойчивую связь. Им — анторсам удалось установить канал связи с Советом живых, но сеансы были редки и скоротечны, что вносило определённые сложности в координацию действий. Но пока всё шло по плану.

— Спасибо товарищ Свиридов, — выслушав последний из запланированных докладов, произнёс министр обороны, — если нет вопросов, то занимайтесь по распорядку. Через шесть часов планируется вход в атмосферу первых кораблей наших союзников. И тогда начнётся вторая фаза. Прикрывать корабли на высоких и средних орбитах нам нечем, но пошуметь придётся. Группы, что рассредоточены по веткам «Метро-4000» для выхода на поверхность занимают свои позиции, а нам остаётся только ждать. Всё, товарищи офицеры, за работу…