— За последние три часа сведений о назначении не поступало.

— Разберёмся. Выяснили, кто напал? Это именно те сумасшедшие, кто осмелился взять на абордаж межпланетную станцию?

— Кто напал пока установить не представилось возможным. Я планировал вызвать спецгруппу утилизации для идентификации тел и всестороннего расследования.

— Правильно, — ответил командир и обратившись ко мне продолжил, — значит так, капитан. Сейчас проходишь идентификацию, подтверждаешь свои полномочия и приступаешь к выполнению прямых обязанностей, а я доложу о произошедшем адмиралу, успокою. А то как доложил дежурному офицеру о боестолкновении, так каждую минуту требуют доклада о происшествии.

— У меня раненые. Им необходимо оказать помощь, — нашёлся что сказать.

— Потери?

— Трое убиты, не считая гражданского, которого сопровождали на уровень. У остальных ранения различной степени тяжести.

— У самого?

— Контузия.

— Ладно. Ускорим процесс. Говоришь, лично получал приказ от полковника?

На заданный вопрос промолчал, только кивнул, так как офицер-командир вышел из-за стола и до него оставалось всего три-четыре шага, и я приготовился, опустив руку к бедру где висел боевой клинок.

— Не тянись, капитан. Вижу, что боевой офицер, вот только… — я не дал ему договорить, так как он расположился очень удачно возле меня — вполоборота правым плечом ко мне, а его помощник стоял на одной линии со мной в трёх шагах справа. И у меня появилось время и главное пространство для действия.

Клинок оказывается в моих руках. Слышится вскрик справа, но остриё, усиленное волновой кромкой, не замечая препятствия вонзается в грудь офицера-командира. Рывком, расширяя рану, дёргаю клинок вбок и на себя, так как противник всё-таки успел среагировать на движение и оружие вонзилось не в сердце, куда метил, а в лёгкое.

— Стоять! — кричу, заходя за спину, прикрываясь телом убитого. Я не был уверен, что Новта́ски без оружия и поэтому перестраховался. Не кинулся сразу к нему, а сначала прикрылся телом поверженного противника. Шлюзовую дверь он сразу не откроет, но применить личное оружие, если у него таковое имеется, вполне мог успеть.

— Это… это…

— Да, это именно мы те сумасшедшие, что не пытаемся, а захватим вашу станцию. Положи оружие и отойди на три шага назад, и без глупостей!

— Я… у меня…

Офицер-капитан не успел договорить, как раздался сигнал тревоги и в уме мелькнуло, что ашш Сошша Хааш с солдатами десанта всё-таки прокололся на какой-то мелочи, и сейчас ему будет очень тяжко.

— Как отсюда отдать приказ, чтобы меня все слышали? — Новта́ски стоял, прижимая руки к груди и пятился назад. Оружия, как понял у него при себе не было, но это я проверю.

— Через управленческий пульт.

— Если поможешь, оставлю тебя в живых. И давай быстрее! Вынь двумя пальцами оружие и положи на пол!

— Х-хорошо.

— Быстрее! — я положил тело на пол и внимательно следил за манипуляциями Новтаски, но тот исполнил всё в точности и личное оружие у него оказывается имелось, но он, как и приказал ему, положил его на пол. — Иди, включай пульт.

— Он потребует идентификацию, а у меня нет доступа к этому рабочему месту.

— Ясно, — ответил и недолго думая отсёк кисть руки офицера-командира и пальцем выдавил глазное яблоко. — Этого хватит?

— Д-да…

Сигнал тревоги продолжал выть, а этот Новтаски возился с терминалом. Я не находил себе места. Там принц крови с моими солдатами сейчас умирает, а я ничего не могу сделать. Выйти от сюда и дать бой — решение героическое, но бестолковое. Не выдюжу один против полусотни, даже против десятка обслуживающего персонала РКП, а внутри ещё подразделение охраны.

— В-всё, г-готово, — как-то слишком наиграно начал заикаться этот Новта́ски.

Подошёл ближе. Оружие я его подобрал и держал в руках.

— Выведи картинку, что происходит внутри РКП и в коридоре.

Монитор мигнул, картинка сменилась. Зал, ещё один зал, третий зал. Везде по пять-восемь операторов продолжают всматриваться в мониторы.

— Это что?

— П-помещения контроля и управления.

— Почему не вместе, в одном зале?

— Н-не знаю. Здесь в-всегда так было.

— Покажи помещение, где размещается охрана РКП. Сколько всего солдат в подчинении?

— С-сейчас, — быстро ответил Новтаски и заторопился нажимать на кнопки, одновременно отвечая, косясь на направленный на него ствол, — с-сорок восемь вместе с командирами. П-пятеро в медблоке.

— Кто после гибели офицер-командира примет командование?

— Его заместитель.

— Где он? Покажи на экране.

— Эт-то я.

После ответа я недоверчиво покосился на офицер-капитана. Как-то не похож он на заместителя командира РКП.

— А кто тот, что бегал докладывать о происшествии? — совсем запутался. Я-то думал, что этот Новтаски адъютант или помощник офицер-командира, но никак не его заместитель. Не похож он как-то на командира. Есть такие свойства личности, что присущи только командному составу, но у него этих свойств и в зачатке не было. При встрече с Ми́со Шо́ти сразу понятно, что он — командир и не ниже звания полковника, занимавший соответствующую не штабную должность. А этот…

— К-командир усиленного взвода охраны с-старший офицер-лейтенант Тим Са́линс, — ответил Новтаски.

Я глазами пробежался по экрану. Операторы занимаются своей прямой работой, а вот в помещении охраны стояла суета. Кто-то, видимо, свободная смена облачалась в снаряжение, разбирала оружие и готовилась к выступлению. Даже пару боевых роботов с операторами заметил, что проводят последнюю проверку перед выступлением.

— Коридор! Покажи, что происходит в коридоре! — прошло больше трёх минут, а я пока не разобрался в ситуации, чтобы выработать план действий. Огульно объявлять по громкой связи и приказывать сдать оружие — только настроить против себя. Толком никаких аргументов у меня нет. Но если у меня под боком, точнее в кресле целый, в смысле живой заместитель, то можно всё провернуть более красиво, надо только разобраться, что происходит и почему звучал сигнал боевой тревоги.

— В-вызов по внутренней связи… — из раздумья вывел Новтаски.

— Кто? — бросил раздражённо. Отвечать не хотелось. Сначала бы разобраться, что делать, а потом действовать.

— Н-не знаю. Или старший дежурной смены операторов, или к-командир охраны.

— Соединяй без видео.

— Н-не могу.

— Тогда сам прими вызов, но чтоб я всё слышал и уточни, что происходит⁈ И скажи, что принял командование, так как… нет. Стоп! Пока о смерти командира не говори, — я отошёл, выходя из сектора захвата камеры. То, что он не рискнёт выкинуть какой-нибудь финт или как-то подать знак, что находится в плену я почти на сто процентов был уверен. Направленный на него ствол веский аргумент, да и не похож он на героя, что ценой своей жизни попробует спасти остальных. Но риск конечно имелся. Если он всё-таки наберётся смелости и пожертвует своей жизнью, то в РКП заблокируют двери и при всём желании я один сделать ничего не смогу, а две пары, что находятся у входа попадут под перекрёстный огонь, и неизвестно, что происходит сейчас в коридоре.

— На связи офицер-капитан Новта́ски.

— Где командир Шо́ти?

— Я за него. Что случилось? Почему объявлена тревога? — Новтаски говорил не заикаясь, но очень медленно, может быть даже слишком.

— Прорыв внешнего периметра. Неустановленная группа заняла пост номер один. Идёт бой. Я отдал приказ поднять свободную смену по тревоге. В распоряжении два боевых робота, — офицер говорил резко, отрывисто. — Первыми пойдут они. Связи с теми, кто вне периметра нет. Командир взвода находится за стенами. Принял командование на себя. Прошу разрешения отключить систему подавления радиосвязи.

— Отставить! Выйти на рубеж для блокирования, но в бой не вступать. Ожидать указаний! — нервно ответил Новтаски и отключился. Руки его дрожали, а по виску стекала капля пота.