— Правильно ответил, — подбодрил, а то ненароком его кондратий хватит от перенапряжения. — Включи картинку, что происходит в коридоре.

— С-сейчас, — вновь начал заикаться офицер, но приказ выполнил.

А в коридоре… В коридоре шёл бой. Охрана РКП рассредоточилась в коридоре и стреляла в сторону, где находился медблок. Я видел тела убитых, вот только не смог рассмотреть детали.

— Картинку с медблока, быстро!

«Наши успели укрыться в медблоке», — мелькнула в мыслях надежда. Так как, присмотревшись, заметил, что коридор полон тел противника, а наших… И они были, но не столько много, как могло показаться вначале.

— К-картинки нет, к-камеры уничтожены, — нервно сглотнув, ответил Новтаски.

— Ясно, — мысленно похвалил принца крови, что догадались уничтожить систему видеонаблюдения. Но, судя по картинке из коридора, им тяжко. — Включай трансляцию на громкую связь по всему сектору, во всех помещениях.

— Такой возможности нет.

— По всему РКП и коридору⁈

— Только по РПК и смежных помещениях.

— Коридор?

— Нет.

— Включай в помещениях и сними блокировку входящих сообщений. Но чтоб друг с другом никто связаться не мог.

— Я не могу, не знаю, как.

— Глядь! — выругался. Я психовал. Мои ребята умирают, а я так и не предпринял ничего, чтобы им помочь, и это обстоятельство заставляло меня нервничать. — Включай видеотрансляцию, чтобы меня видели и слышали! — рявкнул, а скулы мои заиграли. Новтаски отшатнулся от меня, но произвёл нужные манипуляции, и я, так чтобы меня было видно, встал сзади за креслом.

— Включил.

— Внимание всем! Говорит командующий десантом капитан Глен — уроженец Горгогоханской империи хоск по рождению! — не знаю, почему представился Гленом, а не уроженцем планеты Земля Геной Бесом, но мне показалось, что так будет весомее. Я надеялся, что те, кто сейчас слушает мою речь, знают с кем воюют, какую планету пытаются захватить и, с моей точки зрения, вступление в конфликт третьего лица должно, по крайней мере, их насторожить. — Всем прекратить огонь и отступить на ранее занимаемые позиции! Центральный пункт захвачен! Ваш командир Ми́со Шо́ти убит, а офицер-капитан Новта́ски захвачен в плен! Сопротивление бесполезно! Повторяю…

Внимательно следя по монитору за реакцией на мои слова, я дважды произнёс сказанное. На операторов речь произвела эффект. Большинство отвлеклись от своей работы. Кто-то снял наушники, кто-то встал с места, а кто-то, видимо старший смены, кинулся к какому-то ящику. Мысленно я чертыхнулся. Сейчас этот верный присяге солдат приведёт в действие какой-то заготовленный на этот случай алгоритм и всё. Толку от захвата РКП не будет. Но к моему удивлению к нему, а потом и на него набросились его товарищи. Я перевёл взгляд на Новтаски.

— П-при захвате или п-попытке захвата РКП п-предписано запустить процедуру ликвидации, — услышал ответ.

— Это кто такой резвый? — жестом указал на прижатого к полу.

— С-старший офицер-лейтенант Дрован — командир взвода контроля, старший смены.

— Молодец.

— Он коханец.

— Потом, — не стал вдаваться в подробности, хотя надо будет подробнее разузнать, почему он выделил его расу среди остальных. — Давай картинку, что делается в коридоре и казармах и что у входа на посту номер один, не ошибся? Именно так называется пост охраны при входе?

— Да.

— Теперь коридор.

Картинка сменилась. Как и думал, четвёрка бойцов анторсов перебили охрану поста номер один и заняли стационарную огневую точку, откуда их выкурить проблематично даже при помощи боевых роботов. Почему они приняли такое решение — не знаю, если выживут, то разберёмся. Но что обрадовало, офицер, что принял на себя командование попыток форсировать события и штурмовать укреплённую огневую точку не спешил. Видимо сам понимал, что сил у него маловато. Насчитал всего-то десяток солдат, что расположились за стеной, не вступая в прямой контакт и пару боевых машин с операторами.

А вот в коридоре… В коридоре творилось непонятно что. Пара солдат пытались открыть гермодверь шлюзовой камеры входа в РКП, но это им не удавалось. Остальные заняли позиции за углом и изредка постреливали в сторону медблока. Видел, что кто-то рискнул пробраться через открытое пространство и уйти в сторону в коридор, ведущий к холлу с лифтами, но его сняли метким выстрелом. А офицер метался, отдавая непонятные приказы.

— Они меня слышали?

— Не знаю.

— Есть личный канал связи или как это у вас называется, чтобы я мог поговорить с этим офицером.

— Попробую…

Минуты мучительного ожидания. Ситуация оказалась серьёзнее, чем мог себе представить. Мы — десант разделены и не имеем возможности скоординировать свои действия… Хотя. Есть же громкая связь и я могу говорить не на местном языке, а на том же анторском и меня поймут те, кто должен понять — это вариант. Но сначала надо что-то решить с теми, кто находится в коридоре. Хорошо, что у них только два пути или в РКП, вход в который после объявления боевой тревоги заблокирован, или в холл к лифтам, но он, как понял, простреливается. Но если этот офицер примет решение и пойдёт на прорыв, то плотности огня не хватит и если не все, то какая-то часть из тех, кто сейчас там, прорвётся и уйдёт. А с другой стороны, столько солдат противников в качестве пленных мне не нужны.

— Есть связь.

— Офицер! — сразу начал с наезда, по мониторам внимательно следя за его реакцией, — с тобой говорит командующий десантом, слушай внимательно! Предлагаю тебе только один раз. Вход в РКП заблокирован. РКП взято под мой контроль. В медблоке мои солдаты…

— Слушай ты! Как там тебя! Я сразу понял, что вы не те, за кого себя выдаёте. Слишком…

— Не перебивай! — рявкнул на него. — У тебя пятнадцать минут, чтобы убраться с уровня! Я сейчас отдам приказ и вас всех пропустят к флиптам. В противном случае, вы все умрёте! Это говорю я — хоск по рождению! — произнёс и раздражённо бросил на стол тангенту. — Дай громкую связь.

— Внимание десанту! — говорил на анторском. Мне было странно, что не пытаются штурмом взять помещение, где я сейчас нахожусь, но сообразил, что и противник понимает, что его просто так не возьмёшь. Оно если не самое защищённое от несанкционированного проникновения, то одно из них. Даже вход в РКП не так защищён. В шлюзовую камеру помещаются восемь, а если постараться, то и девять бойцов, а здесь в тамбурную бронированную капсулу только один. — Через двенадцать минут выйдут солдаты, что находятся в коридоре. Не стреляйте, пусть уходят. Через десять минут, как они уйдут, следуйте за ними. Когда погрузятся в лифты, заблокируйте створки или выведите из строя панели управления. Повторяю… — я повторил, зная, что мой приказ исполнят, даже в случае, если ашш Сошша Хааш мёртв. Привязался я как-то к нему, этому юнцу, что на моих глазах возмужал и стал одним из руководителей целой расы, что оторвана от дома.

— Офицер! — вновь взялся за тангенту. — У тебя восемь минут на раздумье.

— Оружие не сдадим, — после длительного молчание раздалось в динамике.

— Уходите с оружием, но, если откроете огонь договорённость аннулируется.

— Вас мало…

— Нас мало, ты прав, — перебил говорившего, а сам внимательно смотрел, что происходит. Существовала вероятность, что он отвлекает меня, но по камерам угрозы я не видел. Солдаты бросили попытки вскрыть гермодверь РКП и в сторону медблока огонь прекратился, — но нас мало здесь. Остальные в эту минуту штурмуют другие цели. Так что уходите и передайте командованию мой ультиматум. Прекратить сопротивление, отвести «Охану» на окраину звёздной системы…– говорил полный бред, что первое приходило в голову, ставил условия явно невыполнимые, по крайней мере с моей точки зрения, но мне нужно время залечить раны и придумать что делать дальше. Вариант с прорывом к космическому кораблю или к реактору станции продолжал оставаться приоритетным, а для его осуществления нужны силы. Эффект внезапности потерян и придётся действовать иначе. Открытого боестолкновения мы не выдержим. И вдобавок неизвестно, как обстоят дела у тех, кто скрылся в медблоке. Может их осталось всего-то ничего, но, если остаётся шанс, надо им воспользоваться. — Срок на размышление ваши стандартные сутки. Запомнил⁈