Мне казалось, что здесь говорят на каком-то малопонятном языке. Или полузабытом. Некоторые слова я знаю, но общая картинка не складывается. Я напряглась, вспоминая уроки астрономии. Первая космическая — это, кажется, скорость аппарата или корабля, необходимая для того, чтобы выйти на круговую орбиту вокруг Земли, что-то около восьми километров в секунду. Вторая космическая позволяет преодолеть притяжение Земли и выйти в межпланетное пространство. Она больше одиннадцати километров в секунду — с такой скоростью мы улетали с Земли на Луну. Жаль, что не спросила, какая скорость нужна была нам на Луне. Это какая же Церера крошечная, если ее космические скорости совсем небольшие…

Впереди послышались радостные вопли абитуриентов и строгие окрики стажеров. Видимо, они уже вышли в здание вокзала… или порта, или как тут это называется?

Выйдя их последнего тузика, я обнаружила, что никакого вокзала не было. Мы попали в короткую, метров двадцать, соединительную трубу, которая вывела нас к стайке небольших аэрояхт. В каждую пропускали человек под двадцать, после чего яхта срывалась с места и улетала, а ее место тут же занимала следующая. Задержки с посадкой почти не было, так что мы с Алей заняли места на своей яхте уже через пару минут.

Ну конечно же! Аэропоезд… как его? Тайкун льече, кажется, не приземляется и, наверное, и не прицереривается. Как на Луне швартуется у орбитальной станции!

Перелет оказался очень коротким — несколько минут, и у меня под ногами тверда земля. Или как называют почву на других планетах? Функции космопорта здесь выполнял приземистый прозрачный купол, через стены которого виднелась поверхность карликовой планеты, испещренная холмами, ямами, кратерами… И четкая линия горизонта. Какая же крошка эта Церера!

— Мы собираемся у входа в учебный корпус, — просипел громкоговоритель. — Проходите вперед, получайте форму и реактивные ранцы, которые помогут вам добраться до академии.

Все вокруг загомонили. Какие ранцы? Как ими пользоваться? Куда лететь? Шум поднялся такой, что голос из громкоговорителя уже никто не слышал. В толпе метались стажеры, пытающиеся утихомирить взбудораженную абитуру.

Прозрачный купол заслонили многочисленные голо-экраны, на которых инструктор показывал, как надевать костюм и реактивный ранец. После множества повторов, он же объяснил, как пользоваться ранцем: надо нажать на кнопку на груди, и ты летишь. Полет выглядел упоительно — фигурки на голо взлетали на два-три, а то и пять метров вверх, а затем быстро удалялись.

— Обратите внимание, внизу, на почве вы увидите цветную разметку, — вещал инструктор, указывая на белые, синие, зеленые, оранжевые и другие линии. — Придерживайтесь красного пунктира, который приведет вас ко входу в Академию. Лететь недалеко, всего четыре-пять минут. Прошу не отклоняться, соблюдать дистанцию и не залетать слишком высоко.

Это было очень красиво и, на первый взгляд, легко. Когда смотришь на других. А как яс справлюсь? Народ вокруг клубился и вертелся, все обсуждали ранцы и возможность полета на них.

На экранах возникла схема устройства ранца — датчики положения, гироскопы, микропроцессоры… Двигатель работал на гелии-3. Чтобы запустить его и поддерживать работу электроники, нужен был аккумулятор. Для защиты человека от радиации, поверхность ранца представляла собой покрытие, блокирующее излучение.

Все было здорово. И в то же время страшно. Алька, например, смотрела на экран, шевеля губами, словно заучивая каждое слов. А я, наоборот, радовалась приключению — где еще я смогу убедиться, что создана не только для счастья, но и для полета⁈

Между тем, пассажиры, прибывшие вместе с нами, абитуриентами, уже переоделись и начали стартовать. Глядя через прозрачную стенку купола у выхода, было видно, что некоторые из прибывших держались красной линии, но большинство рассеялось по другим направлениям.

Наконец, все опытные путешественники оставили нас, и абитуру позвали на экипировку. Возникла естественная толкучка, так что стажерам снова заняться наведением порядка. Они помогали одеваться, а заодно отвечали на многочисленные вопросы.

На Луне мы получили удобные комбинезоны, но они не подходили для церерских холодов. Атмосферы на планете почти не было, и температура колебалась от минус тридцати днем до минус ста градусов по Цельсию ночью. Сейчас было утро и электронный градусник показывал минус шестьдесят.

Сутки на Церере короткие, всего девять часов, так что нужно было торопиться — через четыре часа наступит ночь. Вновь прибывшие надевали на себя легкие скафандры, застегивали шлемофоны, а затем стажеры помогали закрепить на спине реактивный ранец. Его широкие ремни сходились крестом на груди. Посреди этого креста находилась кнопка управления.

— Я не перевернусь вверх ногами? — спросила какая-то девушка.

— Нет, ранец автоматизирован и автономен, в нем есть все, что вам нужно, чтобы сохранять комфортное положение. Вы можете лишь немного ускорить или замедлить движение, чуть наклонившись вперед или выпрямившись, остальное за вас сделает гироскоп и ИИ.

Вещи нам предложили оставить в небольших тележках: «Багаж получите в Академии». Тележки бодро выезжали из купола и мчались вдоль красной линии, а затем возвращались обратно, уже с другими грузами, которые распределялись по грузовым аэротакси.

Вокруг кипела обычная вокзальная жизнь. Но выглядело все упоительно, захватывающе, интересно. Я крутила головой, пытаясь ничего не упустить.

Наконец, облачившись поверх комбинезонов в легкие скафандры, мы начали закреплять на себе ранцы. Две лямки как у обычного рюкзака, соединялись дополнительными короткими жгутами, которыми в районе солнечного сплетения на животе крепилась круглая кнопка — здоровенная, размером с блюдце.

— Смотрите, здесь четыре положения, — пояснял стажер, помогая нам закрепить ранцы. — Нажимаете и удерживаете верхнюю часть, и ранец набирает скорость. Как только поймете, что больше разгоняться не нужно, отпускаете и летите. Чтобы затормозить, нажимаете на нижнюю часть. И тоже не отпускаете до самого приземления. Если нужно будет отклониться вправо или влево, нажимаете сбоку. Понятно?

— Ага, — ответила я, слегка поглаживая кнопку.

— Она точно работает? Вдруг что-то не так нажму? — спросил кто-то.

— В ранце есть ИИ, — пожал плечами стажер. — Ничего с вами не случится. Тут и гравитация очень условная, так что не волнуйтесь!

В шлюз купола вначале прошли трое парней, видимо, самые смелые. Глядя на то, как все легко взлетают и стремительно удаляются, осмелели остальные. Перед шлюзом возникла давка. Алька ухватила меня за руку:

— Давай вместе полетим, а? Не так страшно…

Я кивнула ей. Наконец, мы добрались к выходу. Ух, первый шаг на незнакомой планете!

Снаружи стояли двое стажеров, помогающие сориентироваться и нажать на кнопку ранца.

— Ааааа! Здорово! — завопила я, когда ранец легко заурчал у меня за спиной.

Пролетев метров двадцать, вдруг заметила, что Алька уже поравнялась со мной. Она жестами показала, что хочет приблизиться, и как только ей это удалось, ухватила меня за руку.

Так мы с ней дальше и полетели, держась за руки. Увидев, что догоняем тех, кто вылетел раньше нас, мы отпустили кнопки.

Аля двигалась целеустремленно, ориентируясь на спины летящих впереди. А я все никак не могла успокоиться, вертела головой в разные стороны — благо, шлем был совершенно прозрачный. Внизу просматривался красный пунктир, значит мы ничего не напутали и летим правильно. Оглянувшись назад, поняла, что купола уже почти не видно. Далеко же мы уже залетели! Но и здание Академии не просматривалось.

Я успокоилась, перестала вертеться, и попыталась получить удовольствие от полета. По нами пролетала поверхность Цереры, усеянная мелкими и довольно крупными, с булыжник, остроугольными камнями. Поймала себя на том, что улыбаюсь: еще чуть-чуть, и щеки достанут до шлема. Это развеселило меня еще больше. Жаль, что Алька не могла разделить моей радости — шлем не пропускал звуки.