Никто и не возражал. Все высыпали из машины, довольные тем, что могут размять ноги. Где– то вдалеке шумел проезжающий мимо поезд. Пели предрассветные птицы. Деревья шумели кроной, словно перешептывались.

– Судя по картам мы уже в Брауване, здесь никого не должно быть, но на всякий случай предлагаю дежурить по очереди, чтобы не напороться на незваных гостей, – предложил Джон.

По оставшемуся убранству дома можно было сделать вывод, что он когда–то был жилым. Сохранился даже диван с обивкой в цветочек. Каждому выделили по спальному мешку. Устраивались все в остатках гостиной, подальше от окон и дверных проемов.

Нервное напряжение сказалось, и я быстро провалилась в тревожный сон. Мельтешащие картинки терзали мой разум. Мне снилась и перестрелка, и казнь, Бальтазар в обнимку с Амелией, темная фигура, методично убивающая всех, кто мне дорог. Вздрогнув, я проснулась. Солнце уже давно вошло в своё право. Рядом с окном, прячась в тени, наружу выглядывал Джон.

– Иди отдыхай. Совместное дежурство не считается, – сказал Джонатан, когда я подошла.

– Нет отдыха в таком сне, – ответила я. – Почему вампиры не могут нежиться на солнышке? – задала я риторический вопрос.

– Ты еще можешь попробовать, – сказал Джон. – Ты не такая старая, в отличие от некоторых, и твои кровяные тельца не будут разваливаться с такой бешенной скоростью.

– Предлагаешь обменять пару дней прикованной к постели на…сколько? Минут пятнадцать на солнце? – хмыкнула я.

– Нет, Аврора, милая, ты не поняла. Разрушенные кровяные тельца никогда не смогут восстановиться, даже с вампирской регенерацией и они не исчезнут. Они будут медленно отравлять твой организм токсинами и заставлять другие кровяные тельца разрушаться вслед за ними. Ты будешь медленно и больно умирать. Это сродни раку у людей.

– Брр, – передернулась я. – Звучит жутко.

– Я не знаю, что между вами двумя произошло, но вы оба ходите, как привидения, – сказал Джон. – Может уже разберетесь со своими семейными ссорами?

Я отвернулась и посмотрела на нашу спящую команду. Вэл спал рядом с Дженни, буквально, подмяв её под себя. Габриэль похрапывал. Все выглядели умиротворёнными.

АВРОРА

Стоило скрыться солнцу, как мы быстро собрались и двинулись дальше. Унылую поездку прервал одновременно затрезвонившие телефоны. Я достала свой. Экран самопроизвольно загорелся. «Голосование за казнь»

– Что? – Дженни рядом стало потряхивать. – Что это такое?

Экран мигнул и запустилось видео. Перед нами была фигура в черном. Мужчина или женщина понять было невозможно. Лицо скрывала маска черепа с имитацией кровавых подтеков, а одежда была такой широкой, что под ней мог прятаться кто угодно. Голос был измененным, не живым:

«Друзья, безнаказанные дьяволы ходят среди нас и имя им – вампиры! Я покажу вам, что они не всесильные», – фигура поднесла ближе к камере пулю, наполненную зеленой жидкостью. – «Людям больше не стоит бояться и пресмыкаться. Это опухоль на теле человечества и её нужно вырезать! Поэтому теперь вы сами сможете решать кому жить, а кому нет»

Маска взяла камеру в руки, так что были видны только ноги. Она или он куда–то шел. Эти шаги. Не знаю зачем, но я их считала. Ровно десять. Камера снова поднялась, и я чуть не выронила телефон.

Привязанный к стулу сидел полуголый мужчина с мешком на голове. Маска поставил камеры так, чтобы был хороший обзор происходящего.

«Я продемонстрирую, что это не шутки» – он сдернул мешок с головы привязанного. Я узнала его сразу. Черные волосы растрепаны, высокие скулы белесые глаза пытаются сфокусироваться. Борис. – «Это правая рука князя Френсиса Гроссо. Как цепной пес, он исполнял всё, что ему приказывали, а также любитель девочек. Правда после него не многие выжили, хотя это и запрещает Кодекс.»

Видео прервалось и на экране снова высветилось голосование, которое уже пришло в движение. Девятнадцать процентов «за» и лишь три «против».

– Это же не правда? – прошептала Дженни.

Ей никто не ответил. Ехали еще пару часов в полной тишине, прежде чем, Джон остановил машину на небольшом холме.

– Всё, дальше нет даже чего–то похожего на дорогу, – объявил он.

Прямо за холмом в низине расположился заброшенный заводской комплекс. Заросшая, но еще просматриваемая дорожка витиеватой змеей спускалась к корпусам. Мы вышли из машины и медленно двинулись вперед, окидывая взглядом окружение. Выжженная территория, обшарпанные стены и ржавые двери.

– Выглядит уныло, – протянул Вэл.

– А ты зеленых газонов ожидал? – криво улыбнулся Габриэль. – Всё, как и должно быть. Никто бы и не подумал на заброшенный завод, да еще и на чужой территории. Ну что? С чего начнем? – спросил он у всех.

Я оглянулась. Наземные здания выглядели достаточно плачевно. Он некоторых и вовсе осталось лишь пара стен. Мы прошли мимо того, что отдаленно напоминало машину. Ее уже давно захватили силы природы.

– Может подземные помещения? Они тут есть? – спросила я.

– Конечно, – подтвердил Габриэль. – Думаю, это хорошая мысль. Идем, проверим.

Подойдя к тому, что можно было обозвать центральным зданием, мы спустились ниже. Свет фонарей разогнал темноту. Продвигаясь вперед по грязному сырому коридору, мы не находили ничего, что могло бы хоть как–то намекнуть на лабораторию.

– Эта не такая старая, как всё остальное, – подметила Дженни, глядя на двойную металлическую дверь в конце коридора. – Только замок. Кажется, он сломан.

Джон, Габриэль и Вэл дружно навалились плечами на дверь. Ничего не произошло. Металлический гигант не хотел так просто поддаваться. Я переглянулась с Дженни. Мужчины, что с них взять?

– Может мы попробуем? – кашлянув, предложила я.

– Прошу, – сказал Джон и все трое отошли.

Подойдя с двух сторон, мы с Дженни пару раз ударили по петлям. Со скрежетом и грохотом дверь рухнула, подняв в воздух облако пыли и грязи. Помещение, что пряталось по другую сторону, явно отличалось от предыдущих. На стене сразу обнаружился большой трансформаторный щиток. Стены и пол не такие грязные. Где–то сохранилась краска. В целом, всё выглядело гораздо новее того, что мы уже видели.

– Кажется, мы нашли то, что искали, – протянул Габриэль. – Предлагаю разделиться.

Жребий пал так, что я пошла с Габриэлем в одну сторону, Вэл и Дженни в другую. Джону выпало идти одному.

Люди или вампиры, что некогда занимали эти помещения оставили после себя, совершенно, обыденные вещи. Столы, стулья, пустые шкафы, истлевшая одежда.

– Всё самое важное забрали, – подметил Габриэль.

Находится в этих помещениях было неприятно. Атмосфера давила. Казалось, что–то буквально проникает тебе под кожу.

«Соберись», – мысленно я дала сама себе оплеуху.

– Так, а здесь у нас что? – Габриэль толкнул какую–то дверь.

Длинные столы, посуда, на спинке одно из стульев висел полусгнивший халат. Столовая. Я тронула халат на спинке стула, и он тут же рассыпался, словно только этого и ждал. Пыль, грязь и плесень. Всё, что мы нашли интересного.

Словно, сговорившись, обойдя все помещения, наша компания снова воссоединилась возле еще одной закрытой двери. В этот раз она открылась без особых усилий.

Помещение было огромным, подпираемым толстыми колоннами. В полу виднелись желоба водостоков. Массивные металлические столы отражали слабый проблеск света. Меня бросило в холодный пот. Рядом стоял Вэл с застывшим ужасом на лице. Подставки с пробирками и приборами, отбрасывали в тяжелое прошлое.

– Основательно они устраивались, – присвистнул Джон. – Интересно почему свернулись?

Его вопрос остался проигнорированным. Дженни достала телефон и принялась медленно обходить помещение, записывая всё на камеру. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы отойти в сторону. Сначала я думала, что это был очередной стол. Койка с ремнями. Рефлекторно я потерла свои запястья.