— Да брось ты ее!

Я выхватила магическую монету из ослабевших пальцев соперницы. С легким сожалением отметила, что к Николетте тут же вернулся ее прелестный внешний вид.

Рональд остановился в десятке шагов от нас с Николеттой и таращился на меня с ошарашенным видом. До моего слуха донеслись удивленные девичьи вздохи.

— Что такое? — спросила я.

И вдруг почувствовала, как прохладный ветер окутывает мои икры. Это было невозможно — я ведь предусмотрительно надела плотные штаны!

Я посмотрела вниз и увидела, что теперь на мои ноги надеты дорогие дамские чулки. Но больше всего меня поразили сами ноги — они стали невероятно стройными и загорелыми.

— Так нечестно! — снова завела свою шарманку Николетта. — Господин Розвинд, заберите у нее монету. Это я ее нашла!

Рональд не стал забирать у меня монету. Более того, он начислил каждой из нас по баллу за пройденное испытание. Николетте — за то, что она, собственно, нашла монету, и мне — потому, что мой истинный облик оказался куда привлекательнее, чем у соперницы.

Я ни за что не желала расставаться с чудесным артефактом и отказалась возвращать монету владельцу. Рональд только пожал плечами и, проводив взглядом монету, которую я отправила в карман, сказал, обращаясь ко всем сразу:

— Вернемся в дом, дамы! Нас ждет вкусный конкурс!

Шагая чуть поодаль от общей процессии, я слушала хвастливую речь Николетты.

— Я готовлю лучше всех на свете! С раннего детства я занималась с лучшими поварами и, по их же признаниям, превзошла каждого из них!

Но, как выяснилось, Рональд вовсе не собирался проверять нас на кулинарные таланты. Наверное, моя нынешняя магическая стряпня его и так устраивала.

Мы гуськом прошли по коридору. Прошагали мимо кухни, а затем и мимо столовой. Впереди оставался только бальный зал — огромное помещение, которое Катрин отремонтировала с большой любовью. После чего бальный зал было решено закрыть — Рональд в жизни не проводил балов и не собирался делать этого впредь.

Я решила, что наш общий жених решил впечатлить дам изысканной красотой зала. Там и вправду было, чем похвастаться — совсем недавно я и сама восхищалась полами из редких пород дерева, высоченными потолками и модным в этом сезоне настенным освещением.

Однако Рональд привел нас в бальный зал не из-за его красоты. А из-за его размеров. Провести придуманный Рональдом конкурс было возможно только в этом на редкость просторном помещении.

В центре танцевальной площадки невест поджидал бык. Не живой, и на том спасибо — жареная туша висела на вертеле, поражая своими гигантскими размерами.

С отлично пропеченного на вид туловища капал жир и попадал в огромную бадью, подозрительно напоминающую корыто. Рядом с быком, у небольшого столика, стояла Катрин и лукаво улыбалась. О ее ноги терся Пафнутий, бросающий алчные взгляды на аппетитное — с его точки зрения — блюдо.

Пока девушки кланялись коту, я сбегала к зеркалу, расположенному в укромной нише. И долго всматривалась в отражение, изучая свой знакомый и в то же время совсем новый облик.

Золотая монета свое дело знала. Из зеркала на меня смотрела не нежная блондинка, которую я изображала из себя всю сознательную жизнь. Теперь моя внешность точно отражала мой бунтарский внутренний мир — по моим плечам рассыпались огненно-рыжие локоны, лицо осыпали задорные веснушки, глаза горели шаловливым зеленым светом.

На моей, снова стройной, фигуре идеально сидело изумрудное, в цвет глаз, платье. Опустив глаза, я как следует рассмотрела того же цвета лодочки на своих ногах.

В голову вдруг пришла мысль о том, что в таком виде я обрела некое сходство с рыжим зеленоглазым Пафнутием.

Ощупав кармашек на платье, я убедилась, что чудо-монетка на месте. С трудом оторвалась от зеркала и вернулась на танцевальную площадку.

Подоспела я как раз вовремя. Рональд объяснял суть предстоящего испытания:

— Видите ли, дамы, я хочу, чтобы моя супруга обладала отменным аппетитом. Чтобы ей, чего доброго, не пришло в голову сесть на диету и за компанию морить голодом и меня.

— И мы должны общими усилиями съесть всего быка? — спросила Николетта.

В голосе ее звучал ужас. Сказать по правде, мне тоже стало не по себе — я, конечно, могла похвастаться отличным аппетитом, но точно не осилила бы и десятой части застывшей на вертеле туши.

— Ну что вы! — Рональд замахал руками. — Каждая девушка съест ровно столько, сколько сможет. Кто съест больше всех — победит… Катрин!

Катрин продемонстрировала нам кухонные весы и завершила объяснения:

— Пищу, дамы, принимаем без помощи рук. Переносим все, что вам удастся… э-э-э… отгрызть, на весы и только потом едим.

Почти все претендентки провалили задание. Оно и понятно — к такому жизнь их не готовила. У большинства девушек не вышло даже откусить хоть сколько-то мяса.

Предпоследней, прямо передо мной, к испытанию приступила Николетта. И вот тогда я поняла, что она готова сражаться до последнего. Видимо, с детства мечтала стать законной женой дракона!

Николетта рвала мясо крепкими белыми зубами с таким остервенением, как будто сама была драконом.

— Ровно килограмм, — громко сказала Катрин, когда чашка на весах оказалась наполнена доверху.

Стерев пот со лба, свекольно-красная Николетта наклонилась и зубами подхватила первый кусочек.

Катрин озвучивала для всех присутствующих промежуточные результаты.

— Пятьдесят граммов. Сто. Сто пятьдесят…

После ста пятидесяти граммов жареной бычатины Николетта заметно замедлилась. Она с заметным усилием глотала новые куски, запивая каждый предложенной Катрин водой.

— Все, — выдохнула Николетта, расправившись с особенно большим куском. — Больше не могу.

— Четыреста граммов ровно, — подытожила Катрин. — Приглашаем к испытанию последнюю конкурсантку!

Расправив плечи, я подошла к почти не тронутой туше. Катрин улыбнулась мне своей теплой улыбкой и шепнула:

— Удачи!

Активно работая челюстями, я выгрызала куски и кусочки и относила их к контрольным весам. Я знала результат Николеты, и мне было проще. Когда весы показали, что я натаскала уже полкило мяса, я остановилась.

Теперь нужно было сделать главное. Всё это съесть!

Довольно быстро я поняла, что мое новое стройное тело, увы, не нуждается в большом количестве пищи. Уже через двести граммов мой организм наотрез отказался впихнуть в себя хотя бы еще один кусочек.

И тогда я пошла на крайние меры. Достала из кармана монету, одарившую меня привлекательной внешностью, и положила ее на столик.

В толпе соперниц послышались злорадные смешки.

Катрин тихо сказала:

— Не обращай внимания. Поднажми!

И я поднажала. Прежнее упитанное тело в данном случае оказалось очень полезным — я почувствовала, что абсолютно сыта, только когда весы показали, что я съела триста пятьдесят граммов мяса.

— Больше не могу, — сказала я шепотом и икнула.

— Попей водички, — Катрин сунула мне в руки стакан.

Невесты за моей спиной, похоже, делали ставки.

— Она победит, — сказал писклявый голосок.

— Не смеши! — а это точно ответила Николетта. — Эта слабачка больше не съест ни кусочка.

Обернувшись, я послала Николетте свирепый взгляд. Она ответила презрительной гримасой.

На секунду я встретилась глазами с Рональдом. Он выглядел встревоженным и одними губами произнес что-то неразборчивое. Кажется, это было слово «постарайся».

Я снова наклонилась к чашке, в которой оставалось еще довольно много еды. Сдерживая рвотные позывы, я услышала шипение откуда-то снизу. Посмотрела под стол и обнаружила там Пафнутия.

— Кидай мясо вниз, — скомандовал он. — Никто ничего не заметит.

Я хотела было усомниться в последнем замечании рыжего проныры, но тут он потянулся к худосочной лодыжке Катрин и деликатно, с некоторым даже уважением, ее укусил.

Катрин взвыла и, приплясывая, выскочила на середину танцевальной площадки. Я оглянулась и увидела, как невесты бросились к пострадавшей, наперебой предлагая свою помощь. Наверняка каждая хотела показаться самой добренькой!